Книга Лунные танцы, страница 99. Автор книги Наталья Воронцова

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Лунные танцы»

Cтраница 99

— Лерка, это я. У меня горе. — Голос в трубке прозвучал бесцветно и пронзительно одновременно.

— Ню, что случилось? — Лера опустила книжку на колени и озабоченно посмотрела в окно. Как и во времена Гете, там было ветрено и сумрачно, накрапывал дождь. Тоска еще сильнее сжала сердце.

— Гала умерла…

— Что? Как? Не может быть… — От волнения Лера едва не выронила трубку. Первым порывом было бросить все и бежать к Ню, как это было когда-то в институтские времена, в Москве. Но Анна только глубоко вздохнула и помолчала. К удивлению Леры, она не рыдала, не билась в истерике, наоборот, говорила очень спокойно и сухо. Только слова подбирала гораздо медленнее, чем обычно. И была какой-то отстраненной, как будто не о Гале говорила, а о ком-то постороннем.

— Позвонила мама. Ей сообщили… Гала уже несколько месяцев жила с дочкой и няней в Египте. Ты же знаешь, она неугомонная… Начала заниматься подводным плаванием: акваланги, снорклинг. Влюбилась в подводные рифы, рыб, морские растения. Ты представляешь, она же всегда панически боялась воды, даже тонула на юге в детстве… — Анна всхлипнула и помолчала. — А тут — подводное плавание! Как преодоление, очередное доказательство себе, что ли? И утонула… Тела не нашли, говорят, унесло течением в море… Видели только, как она заходила в волны с аквалангом, где-то на коралловых рифах… Кислорода было минут на сорок. Так и не вернулась.

— А ты? — Лера очень боялась этого вопроса.

— Поеду в Москву. Там собираются родственники. Привезут ее дочку…

— Я могу тебе чем-то помочь? Хочешь, поеду с тобой?

— Нет, не стоит. Хочу побыть одна. Пожить немного в Москве… Так давно не была там! Я не могу в это поверить. Мне кажется, это все неправда… — Тут Анна наконец расплакалась. — Я тебе позвоню, когда вернусь.

— Хорошо… Дай знать, если что-то будет нужно!

После разговора Лера некоторое время сидела не двигаясь, потрясенная новостями. Известие о смерти Галы было похоже на удар молнии прямо в сердце. За десять лет знакомства с Анной Гала стала полноправным членом их маленького братства, постоянным спутником любых затей и разговоров. В памяти всплыла ее единственная фотография, которая хранилась у Анны: задорный чертенок с хитрыми блестящими глазами. Вечная беби-вумен. Не может быть, чтобы ее больше не было… Лера тихо заплакала. Ей почему-то снова вспомнился Вознесенский, о котором вот уже несколько лет не было ни слуху ни духу. Она намеренно не интересовалась его судьбой, хотя среди приезжавших из России наверняка могли быть общие знакомые, которые знали, как у него дела. Жив ли он вообще? Какой-то внутренний голос с уверенностью отвечал утвердительно, хотя сердце при любом напоминании о Станиславе начинало ныть и стремительно колотиться. Он часто снился ей в последнее время. Как будто протягивал к ней руки, но неизменно не мог дотянуться… Точно невидимая ниточка все еще продолжала их связывать, вопреки всем попыткам Леры ее оборвать.


Две недели Ирена была в состоянии, близком к отчаянию. Она не находила в себе сил выйти из дома в магазин. Она не могла заставить себя даже встать с постели, чтобы умыться и причесаться. Она только медленно пила одну бутылку виски за другой и не находила ни в чем утешения. У кровати уже выстроилась целая батарея бутылок, которые Ирена ненавидела и выбросить которые не хватало сил. По всей комнате были разбросаны изорванные в клочья листы бумаги, незаконченные чертежи, сломанные карандаши, сигаретные окурки. Ирена пыталась нарисовать несколько эскизов моделей для арабской коллекции Эжена — и не могла.

Сначала ей казалось, что это просто случайность, она вслух и про себя призывала вдохновение, заливая в себя очередную дозу алкоголя. Она вспоминала по очереди всех святых, богов, умерших родителей, пророка Мухаммеда — но никто не слышал ее молитв. На бумаге оставались только жалкие каракули. Рука отказывалась повиноваться приказам ее истощенного мозга. Впервые в жизни Ирена настолько остро почувствовала оглушительное чувство абсолютной творческой пустоты, оно наваливалось черным комом, давило изнутри, начисто лишало эмоций. Нарисованные линии оставались бездушными, в них не было самого главного — искры, находки, превращающей обычный кусок материала в затейливую дизайнерскую вещицу.

Свенцицкая билась днями напролет, пыталась рисовать ночью, мучительно вызывала в воображении силуэты моделей, чтобы по велению фантазии одеть их в затейливые восточные наряды, но ничего не получалось. Как будто у нее перегорел внутренний экран, на котором прежде совершались рождения великолепных и причудливых моделей.

Но однажды ночью карандаш в измученной, дрожащей руке Ирены заплясал требовательно и уверенно, ненадолго она ощутила в себе искорку прежнего творческого пламени и легко начертила несколько силуэтов. Это была победа над собой! Свенцицкая торжествовала, потрясая в воздухе листами бумаги. На следующий день она с самого утра отправилась к Эжену. Она была очень взволнованна — бессонные ночи давали о себе знать.

Не дожидаясь лифта, Свенцицкая взбежала на второй этаж, запыхавшись, нетерпеливо позвонила в квартиру. Ей открыл незнакомый молодой человек, который молча кивнул и тут же куда-то исчез. В квартире царила знакомая Ирене творческая суета, сопровождающая подготовку любой новой коллекции. Туда-сюда сновали люди с тканями, на стенах висели рисунки вычурных орнаментов, на столах повсюду лежали эскизы будущих моделей. В гостиной шла примерка. В одной из дальних комнат стучали швейные машинки. Свенцицкая жадно втянула ноздрями до боли знакомый запах новых тканей, сигаретного дыма и парфюма.

Из гостиной вышел озабоченный Эжен. Увидев мать, он нахмурился еще больше:

— Ирена, я же просил! Твои эскизы должны были быть готовы еще неделю назад…

От этих слов Свенцицкая словно погасла. Опустив глаза, она что-то неуверенно пробормотала в свое оправдание.

— Что с тобой? Ты плохо себя чувствовала? — Эжен пристально посмотрел на мать и увидел на ее лице все следы бессонных ночей и чрезмерных возлияний. — Тебе пора браться за себя. Ты же мне обещала! Только посмотри, как ты выглядишь! Я сегодня же позвоню в клинику. Ну ладно, покажи, что ты сделала!

Ирена с готовностью извлекла из папки несколько помятых листков. Глаза ее снова лихорадочно заблестели.

— Вот! — с гордостью произнесла она, разворачивая бумаги.

Эжен глянул на рисунки мельком через очки и небрежно отдал их назад Свенцицкой.

— Ирена, что ты принесла! И это все, что тебе удалось сделать? Ты издеваешься надо мной? Все это уже давным-давно было. Это мне совершенно неинтересно. Я хочу сказать новое слово, сделать свой стиль… — И Эжен отвернулся, быстро переговариваясь с кем-то из портных.

Ирена стояла как громом пораженная, продолжая держать бумаги в вытянутой руке.

— Ты посмотри, ну может быть хоть что-то… Несколько элементов… Может быть, этот орнамент? Давай, я попробую что-то еще… Неужели совсем ничего не подойдет? — лепетала она.

В этот момент распахнулась дверь — и в квартиру стремительно вошел Мухаммед. В одной руке он нес дорогой кожаный чемодан. Через другую было перекинуто роскошное кашемировое пальто. Он очень изменился за время, пока они не виделись: еще больше возмужал, в нем появилась уверенность в себе и солидность. Даже не взглянув в сторону потрясенной Ирены, которая продолжала стоять посреди коридора, он подошел к Эжену и порывисто поцеловал его. Ни один мускул не дрогнул в его загорелом лице, как будто он не узнал бывшую подругу. Потом Эжен и Мухаммед удалились в комнату, что-то деловито обсуждая на ходу. Вслед за Мухаммедом в квартиру впорхнули несколько хрупких и высоких восточных девушек в платках.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация