«Сцена, — подумала Ива, — подмостки для представления».
По сути она была права.
— Как я выгляжу? — Арчибальд вертелся перед зеркалом. Серебреное стекло ничтоже сумняшеся отражало молодое лицо, белый с серебром костюм, совсем не приставший мелкому лавочнику, и пепельные волосы с оттенком уже названного драгоценного металла. Веем поправил круглые очки на носу и требовательно-вопросительно посмотрел на собеседника.
— Восхитительно. — За долгие года знакомства Михэль научился говорить такие фразы автоматически.
— Ты даже не посмотрел, — совсем по-женски выдал его друг-враг.
— Ты же знаешь, мне не нужны глаза, чтобы видеть. Лучше поторопись, друг мой, тебя уже ждут. Декорации готовы, и публика замерла в предвкушении.
Арчибальд отставил свою любимую шутовскую манеру и вышел «на сцену».
— Могу я вам чем-то помочь? — с такими словами сереброволосый демон появился на «подмостках».
Молодые маги, равно как и Орга, застыли в молчании, взирая на произошедшие изменения. Златко поймал себя на мысли, что ему жутко хочется съязвить: «Как вы изменились, почтенный лавочник!», однако он подозревал, что в ответ получит: «А есть ли смысл таиться?» или что-то вроде: «Ну если вы иначе не можете отличить демона от обычного… лавочника», и счел за лучшее промолчать. В голове тут же чей-то язвительный голос «похвалил»: «Хороший мальчик. У-у-умне-нький!» Синекрылый еле сдержался, чтобы не скривиться как от зубной боли.
— Думаю, да, — Орга наконец справилась с собой.
Сделала пару шагов вперед. Темный туман зашевелился, будто потревоженный ее движением, — Я хотела бы вернуть купленную когда-то моей родственницей у вас вещь, — Затянутая в тонкую перчатку кисть женщины приняла у Златко монету с изображением замка и незнакомого мужского профиля.
Арчибальд внимательно посмотрел сначала на женщину, потом на монету:
— Вы уверены? — Голос отчего-то казался похожим на падающие в воду капли — звонким и четким. И будто холодком повеяло. Но не злым, а скорее приятным, как свежим ветром в жаркий день.
— Не очень, — покачала головой женщина, глядя в серо-серебряные глаза.
Арчибальд усмехнулся:
— Как это похоже на людей. Вы никогда не знаете, чего хотите и что вам на самом деле нужно. Эти милые молодые кудесники ведь рассказали вам, что сделка была совершена и желание выполнено. Вспять ничего не повернуть, и их душам никогда не попасть туда, куда отправляется большинство душ после смерти.
— Но ведь вы зачем-то отдали нам эту монету! — начала горячиться Дэй. У нее это быстро происходило. Она терпеть не могла, когда ее пытались путать.
— Да, барышня, — чуть приспустив по носу очки и оглядев гаргулью с ног до головы, ответил антиквар, — Но сделали мы это не для того, о чем вы не так давно рассуждали в той очаровательно уютной гостиной.
То, что демоны с легкостью читают мысли, ребята уже приняли, но что они знают все, стало для них новостью и заставило их многозначительно переглянуться. Впрочем, это ничего не меняло.
— Тогда зачем? — ровно, с непередаваемым достоинством поинтересовался Бэррин.
— Потому что пришел срок Александру и Анастасии покинуть эти дивные статуэтки и расплатиться.
— А разве?… — В голосе Ивы слышалось потрясение.
— О нет, моя прелестная жрица трав, это, — его рука изящно куртуазным жестом указала на шкатулку в руках Грыма, — способ выполнения желания. Видите ли, как вы, — серебряный взгляд вновь остановился на гар-гулье, та гордо вскинула подбородок, — верно заметили, Анастасия и Александр пребывали в разных состояниях, проще говоря, она была жива, он же мертв. А мы не убийцы, чтобы поднимать руку на женщину. Как, впрочем, и заставлять ее совершать то, что противно природе человека — самостоятельно прерывать свою жизнь. Но и вернуть к жизни нам не под силу. Тогда-то мой… соратник Михэль и обратился ко мне за помощью. И я создал эти чудесные фигурки: моя сила и искусство сплелись с их душами и этой глиной. Мое деяние смогло их соединить, и мир узрел сей шедевр. — Не страдающий скромностью демон забрал шкатулку из лап тролля, осторожно, если не сказать трепетно, поставил ее на мгновенно появившийся рядом с ним узкий высокий столик. Открыл ларец, нажал на заветный рычаг. Статуэтки не замедлили появиться. Мелодия в этом полупустом зале звучала особенно отчетливо. Грустно и торжественно одновременно. Пара из обожженной глины, заключившей в свою плоть человеческие души, неторопливо кружилась под эту музыку. Перед глазами же всех присутствующих стояли лица Анастасии и Александра в те последние мгновения перед превращением. — Разве они не прекрасны? — Демон любовно коснулся своего творения. — Я — художник, дамы и господа. И чтобы жить, мне необходимо ловить образы тех, кто достоин стать моим вдохновением. Я смотрю на них, на их души, именно души, мне нужно видеть их до самого дна, и это дарит мне жизнь — мое вдохновение. Так и появляется что-то подобное. — Он по-прежнему гладил подушечками пальцев статуэтки, — Впрочем, как и все другое, что вы видите в этой комнате. Все это создавалось благодаря тем, чьи души жили, страдали, радовались, в общем, проявлялись насколько это возможно полнее, а я смотрел и старался передать то, что видел. Так о чем я?… — Арчибальд отвлекся от созерцания и любования и, с трудом оторвав взгляд от своего творения, перевел его на присутствующих, — Михэль, к чему я это вел?
Темноволосый демон в черном, почти строгом камзоле соткался из теней в одном из пустых углов комнаты. Он медленно подошел к замершим чародеям и Орге, а тьма, словно танцующий туман, клубилась вокруг и льнула к нему, как кошка.
— Ты говорил о том, что мне пришлось обратиться к тебе, ибо сам я не мог сочетать живое и мертвое. — Этот голос был по-прежнему хорош. Даже еще лучше, чем в памяти магов.
— Ах да! — Сереброволосый демон словно обрадовался чему-то. — И хотя я получил свою плату… частично, — поправился он, — Михэль все еще ждет ее.
— То есть… вы, — Орга даже отшатнулась, — хотите их… поглотить?
Михэль посмотрел ей прямо в глаза. Почему-то показалось, что он увидел там больше, чем мог углядеть даже самый проницательный человек. Кто знает, может, он смотрел прямо в душу, в самом буквальном значении.
— Можно сказать и так. Но мы с вами по-разному понимаем это слово. Не могу вам описать, что с ними произойдет потом, но уверяю, — он говорил так, что невольно верилось, — плохо им не будет.
— Не будет? — прошептала пожилая дама.
— Не будет, — как клятву произнес демон. — Я хочу получить плату, но есть и иная причина. Даже в таком состоянии, в каком они находятся благодаря искусству моего друга, души не могут существовать слишком долго. Ведь они даже не призраки. Время уничтожит их. А я не знаю ничего хуже этой участи. Я заберу их с собой.
— И… что с ними станет? — Ива была кровно заинтересована в ответе.
Демон лишь покачал головой:
