Когда заснула, у меня уже созрел план действий на будущее: я все исправлю; не стану отмахиваться от людей, которые хотят мне помочь; буду больше времени проводить с Халиной. Я прошла через Равенсбрюк. Так неужели мирная жизнь мне не под силу?
Глава 38
Кэролайн
1957–1958 годы
После войны, покинув наконец Париж, мы с мамой объехали полмира. Индия, Италия, круиз вдоль берегов Англии на север к Шотландии.
Первое, чем я занялась, когда мы вернулись в Нью-Йорк, – помощь в организации ежегодного бала «Апрель в Париже». Это мероприятие, на котором собирались средства для благотворительных организаций как в Америке, так и во Франции, включая мой новый комитет «„Кролики“ Равенсбрюка». С тех пор как Анис Постел-Винэй посвятила меня во все обстоятельства дела «кроликов», мы с мамой регулярно переписывались с этими польскими женщинами. На приеме ожидалась Уоллис Симпсон, формально известная как герцогиня Виндзорская, разведенная американка, которая вышла замуж за бывшего короля Великобритании Эдуарда VIII, и я планировала просить ее о поддержке моего комитета.
Бальный зал «Уолдорфа» был великолепен, как никогда. По залу фланировали и раскланивались друг с другом звезды Голливуда и важные шишки из Вашингтона с бокалами в руках. Но вне конкуренции была только одна персона. Все внимание, вне зависимости от пола гостей, было приковано к Мэрилин Монро.
Мы с Бетти как рабочие пчелки трудились в комитете, который был создан для того, чтобы бальный зал соответствовал представлениям матрон Манхэттена о сказочной Франции. Просторный танцпол окружали длинные обеденные столы. Над сценой мы развесили гирлянды цветов французского флага и помогли затащить в центр сцены позолоченную конную статую генерала Лафайета. Смотрелось это так, словно конь встал на дыбы в море из белых лилий. Комитет по оформлению бального зала спонсировали люди состоятельные. Мужчины в смокингах, женщины в красном, синем или белом. Мэрилин была в темно-синем платье с блестками, которое выгодно оттеняло ее «состоятельность».
На мне в тот вечер было платье от Скиапарелли, цвета голубой гортензии. Я прохаживалась вдоль столов, в последний раз проверяя, все ли в порядке с оформлением зала, кокетливый небольшой шлейф «подметал» за мной пол, а я чувствовала себя коварной экранной соблазнительницей. Для женщины, которая разменяла пятый десяток, выглядела я очень даже ничего.
Я ставила по одной красной розе без шипов в небольшие вазочки с водой возле тарелки каждой гостьи и по пути читала на карточках имена звезд Голливуда и влиятельных политиков. Сенатор Джон Кеннеди. Жаклин Кеннеди. Мистер Уинстон Гест. Си-Зи Гест. Рэймонд Болджер. Гвендолин Болджер.
Мистер Пол Родье.
Я застыла.
Пол? Почему я не знала?
Мы не виделись десять лет.
Рядом карточка – Лина Родье.
Женился во второй раз? Замечательно. А что с Риной?
Я поставила розу в вазочку у тарелки Лины и поспешила закончить свою миссию.
Главное – держаться подальше от Пола.
Мне попадалось его имя в новостях в связи с театральными и кинопроектами, но фильмы с его участием я не смотрела. Я не представляла, что скажу ему при встрече.
Вечер открыли Жан Марэ и Франсуаза Арнуль. Оба в армейской форме Франции. Они въехали в центр зала в открытой карете, запряженной парой вороных лошадей.
Ко мне подошла Бетти с бокалом шампанского. Она вся сверкала в платье из синей органзы.
– Кэролайн, ты бы видела, какие в этом году подарочные наборы. Сплошь – Диор. И отличная икра в придачу…
На самом деле подарочные наборы – это чемоданы, набитые товарами класса люкс, и к машинам гостей их подносят швейцары.
– Столько людей из Голливуда, даже не верится. А ты, если бы не ушла со сцены, могла бы стать кинозвездой.
– Да, прямо как Глория Свенсон…
– Ну, сегодня ты вполне готова к съемкам крупным планам. Честно – выглядишь просто великолепно. А вот об Уоллис Симпсон, увы, так не скажешь. Она определенно постарела. Столкнулась с ней в дамской комнате, и она отметила мое платье. Спросила: «Это оттенок уоллис блу?»
[37] В этом она вся.
– Хорошо, что она пришла.
– Кэролайн, поверь, она сильно не напрягалась. Живет ведь в «Башнях» прямо над нами. Персонал зовет ее «ваше королевское высочество», хотя официально она не имеет права на этот титул. И герцог тоже здесь. С виду как будто немного не в себе. Мне кажется, Уоллис держит его на каких-то таблетках.
– По крайней мере, они обеспечивают нам хорошую прессу.
– Да неужели? А ты попробуй оторвать репортеров от Мэрилин с Артуром.
– Я собираюсь попросить Уоллис поддержать моих польских женщин.
– Удачи, Кэролайн. Но она сыта этими просьбами по горло, до нее не достучишься.
– Уоллис с герцогом все свое время отдают благотворительности.
– В окружении репортеров с камерами – да. Кстати, о камерах, я сначала хотела, чтобы это было для тебя сюрпризом, но все-таки скажу – Пол Родье здесь.
Я одним глотком выпила полбокала шампанского, пузырьки колючим фейерверком побежали по горлу.
– Откуда ты знаешь?
– Видела его, вот откуда. В паре с новой женой. Какая-то юная актриска. Выглядит он хорошо, загорелый, как матрона с Палм-Бич. Оба такие подтянутые. – Тут Бетти выдержала паузу, ожидая моей реакции. – Ты только не вздумай убежать.
– Все нормально, – пробормотала я, хотя сама так нервничала, что даже подташнивало. – Я уже видела их карточки. Мне не о чем с ним беседовать.
– Ну если вдруг заговорите, держитесь подальше от ножей.
– Глупости все это. – Я допила шампанское.
Мы не виделись столько лет, что накал страстей давно остыл.
Бетти устремилась к своему мужу, который пробирался через толпу гостей с двумя бокалами шампанского в руках, а я пошла на поиски Уоллис Симпсон. В прессе о ней отзывались неоднозначно, но мне казалось, она не лишена сострадания, и я надеялась, что герцогиня захочет помочь польским женщинам из моего комитета.
Пока я протискивалась сквозь толпу гостей, на мой шлейф наступила не одна лакированная туфля. Уоллис я заметила в компании хозяйки бала Розмари Уорбертон Гейнор, супруги выдающегося пластического хирурга Уильяма С. Т. Гейнора. Когда я подошла ближе, у меня не осталось сомнений, почему Уоллис пятнадцать раз попадала в «Интернэшнл бест дрессед лист». Она была как статуя на постаменте из белых кружев Мейнбохера. Ее темные волосы были стянуты в тугой узел на затылке. Рядом с Уоллис стоял супруг. Он вполуха слушал посла Великобритании, но при этом напоминал старого охотничьего пса, который ждет свистка от хозяйки.
