Дэс очень быстро согласился провести Антона и его соседа к схрону и провел, но на подступах все пошло не так, и в невидимые эманации «ведьмина студня» ухнул вовсе не он. Сталкер хорошо покуражился над Антоном, предлагая проверить, способно ли сапфировое сердце – очень сильный и ценный артефакт, то ли каким-то чудом найденный в Москве, то ли привезенный из Чернобыля, излечивающий практически все и считающийся некоторыми докторами едва ли не панацеей от любой болезни, – спасти от медленного превращения в резиновый сгусток. Возможно, и уговорил бы, но какой-то другой сталкер, проходящий мимо, вовремя пристрелил беднягу. Ворон не называл себя, но по некоторым деталям Денис понял, кто это мог быть, а может, просто очень хотел этого и мысленно уже наделил спутника героическими чертами. Он-то и вывел Антона за Периметр.
Теперь Денис внимательно смотрел на неожиданно догнавшую его через столько лет «сказку» и чувствовал себя идиотом во всех возможных смыслах разом.
Он не успел ничего сказать, как прозвучал еще один дверной звонок, а за ним – еще и еще. И вскоре Денис обнаружил себя в углу. Он сидел на корточках, грея в руке бутылку пива и практически не понимая, что происходит. Рядом в двух шагах расположился Антон (сидячих мест не хватало, потому все сидели на полу, а на диваны и кресла опирались спинами). По левую руку – еще кто-то колоритный, с усами, которым позавидовал бы любой кавалерист, сошедший со страниц исторических романов. Выдра расположился напротив, сложив ноги по-турецки, опираясь на руку, которую закинул на кадку с пальмой. Он распределял, кто пойдет в Зону, кто останется прикрывать у «дыры», кому следует дать на лапу, чтобы рядом никто не появился даже случайно, и не сегодня, но завтра обещал собрать все необходимые документы.
– Операцию обстряпаем как привычный культпоход, то есть зоновый туризм, – говорил он.
– Чиновники даже не представляют, насколько развязали нам руки, – сказал Антон.
– Знающим право сталкерам, умеющим им пользоваться, – поправил Выдра, хмыкнув. – Впрочем, многие представляют и ужасаются, это ты зря. Только лобби одинаково работает и у нас, и за океаном. Значит, так…
Денис подавил нехорошую улыбку, вспомнив, как Шувалов осуждал этот закон, а сам Ворон посмеивался. Он-то точно знал, у кого хватило мозгов и средств провернуть подобное.
Денис сидел, вполуха слушая Выдру и предложения, возражения, уточнения тех, кого впервые видел. Сидел и думал, что все хуже некуда, но неожиданно хорошо, а рассчитывать он может только на тех, кто рядом, и Шувалову рассказывать нельзя, и Ворон неизвестно жив ли, но выручать его все равно надо и даже не допускать мыслей о смерти (Зона подобные чует и на раз воплощает).
Очнулся он, когда его не слишком любезно потеребили за плечо. Выдра удовлетворенно кивнул, увидев осмысленный взгляд, и указал в сторону кухни.
– Значит, так, – начал он, располагаясь за барной стойкой и наливая себе кофе, а Денису придвигая содовую, – кое-какая огневая поддержка у тебя будет, только как по мне ее недостаточно и она зряшная, если мы не знаем, куда идти. Если бы Ворона не охраняли, он давно был бы здесь. – Денис кивнул и, сделав большой глоток, отставил стакан. – Поэтому он либо там, откуда сбежать самому нереально, либо уходить пока не желает.
Денис вскинулся на это предположение, хотел возразить, но Выдра ухватил его за плечо.
– Спокойно, – сказал он. – Не рыпайся. На то могут иметься всякие причины, а не обязательно предательство, о котором ты подумал в первую очередь.
– Он не стал бы, – уверенно заявил Денис.
– Не стал выведывать планы тех, кто способен всю Москву перевернуть с ног на уши? Внедряться в организацию, о которой у целого Института Исследования Зоны вот уже годы никаких зацепок? Не подошел бы близко к Сестринскому? Ворон не ты, к счастью. Он умеет анализировать и думать, и одновременно вести несколько партий. И если уж он начал очередную игру, то, прежде чем лезть в логово к дракону, я хочу узнать его мнение.
– Дракона? – фыркнул Денис.
– И его тоже хотелось бы, – ответил Выдра серьезно. – Вот ты почему отвергаешь саму мысль о сотрудничестве с Сестринским? Американского ширпотреба про безумных гениев пересмотрел.
Денис поморщился.
– Значит, перечитал, – решил Выдра. – А ты не думал, будто вы все могли ошибиться? На одну лишь секундочку представь, что все идеально, без двойного дна? Есть гениальный ученый, продвинувшийся в исследовании аномалий так далеко, как никому и не снилось. И не только их, замечу. Ученый, не просто близко или вплотную подошедший к получению бессмертия, но вот уже сколько лет практикующий его. Для избранных – да, но не для чиновников, олигархов или бандитов.
– Он создал крыс…
– Овчарки тоже время от времени кусают собственных хозяев или заболевают бешенством. Это не говорит об изъяне породы.
– Еще вопрос, как свисток попал к Шраму!
– Так чего ж его не задали? Или задали, но не вы? – Выдра сощурился. – Я помню времена, когда Ворон очень неплохо отзывался о ЦАЯ, был заворожен теми проектами, которые там велись. Ведь оставив Москву с подступами в нее для ИИЗ, эта организация занималась аномалиями в целом. Бермудский треугольник, пустыня Гоби, Сибирь – и это лишь капля в море. И внезапно: враги, никакого сотрудничества, кровавая гэбня, хотя, замечу, Ворон при всей его нелюбви к хождению строем и ограничению личной свободы и в армии служил, и… приятельствовал не только с гражданскими.
– Хочешь сказать… он врал всем, в том числе и мне?! – спросил Денис и вновь схватился за свой стакан.
– Господи, малыш, мне напомнить, что ты недавно устроил? – Выдра вздохнул. – На твоем месте я согласился бы на все, дождался окончания совещания, уволок Шувалова в темный угол и побеседовал… эм… в хорошем смысле: словами через рот. И группу повел бы, только не один, а прихватив с собой пару помощников, на которых оставил бы людей. Рванул к эмионикам, как к единственной силе Зоны, с которой наметился хоть какой-то контакт, а Шувалов разбирался бы с Нечаевым – тихо, так, чтобы тот и не заметил, но очень скоро оказался не у дел.
Денис вздохнул.
– Но то я. Ворон наверняка придумал что-нибудь другое. Если бы заподозрил и Шувалова, то действовал бы через рядовых научников. Только со стороны может показаться, будто они ничего не решают, на самом же деле уборщица, не там помывшая пол или оказавшаяся случайно у одной двери вместо другой, знает, может и имеет больше свободы, чем косопузый мэтр, к которому приковано внимание всех и вся.
– Ворон и эмионики?.. Ворон и Сестринский?.. – проговорил Денис и покачал головой. – Нет, не поверю.
– А если бы Сестринский действительно нашел способ очистить Москву? Это у тебя сложные отношения с мутантами, а у Ворона?
Денис прикусил губу и замотал головой. Он не желал думать в этом направлении, но приходилось. Ворон действительно дальновиднее, умнее, а главное, опытнее, чем он. И при всей его уверенности в недопустимости некоторых вещей он готов действовать гибко, точно и без оглядки на чужие мнения. Денис так не умел. По крайней мере пока.
