– По поводу вранья. Дэн, у тебя все еще проблемы с белым и черным при отсутствии полутонов.
– Ты о чем?
– В некоторых вопросах врать и не обязательно: освещения правды лишь с одной стороны вполне достаточно. Например, ваш Шувалов. Если я назову его казнокрадом, хапающим от бюджета, а затем спускающим неосвоенную наукой часть на крашение бордюров, лавок и общее обустройство территории ИИЗ, то ведь ни словом не покривлю против действительности. Я просто упущу тот факт, что если бы не по десятку раз перекрашиваемые ворота несколько лет подряд, если бы Шувалов не приучил чиновников к обязательности именно таких расходов, если бы не его умение заговорить зубы несогласным, то ни дополнительной территории, ни сталкерского поселка на ней у ИИЗ не было бы. Возможно, выстроили бы пару бараков, да только кто бы согласился в них жить? И в результате на ИИЗ работало бы пушечное мясо, не способное даже Зоной прокормиться, опустившееся сталкерское быдло, а не лучшие и умные, видящие перспективы от постоянной работы.
Денис вздохнул.
– К чему ты говоришь мне все это?
– К тому, что с ЦАЯ то же самое. Гэбистов в ней немерено, скотов и выродков хватает, как и везде. Потому говорить про него можно всякое. Нечаев не влился в коллектив? – Денис кивнул. – Так не столь уж и сложно не любителю муштры на плацу задвигать про идиотизм командования и бесполезности маршировки как таковой в условиях реального боя. – Выдра глотнул кофе, поморщился и отошел к плите, на которой закипал чайник, кинул в другую кружку пять пакетиков зеленого чая, залил кипятком и вернулся обратно. – И нечего оскорбляться на меня или обижаться на Ворона. Во-первых, и он, и я спокойно переживем твое недовольство и разочарование – чай не феечки, загибающиеся от косого взгляда. Во-вторых, лучше твое недовольство, чем ты же, в очередном порыве выбалтывающий все как на духу невесть скольким людям. Ты самому себе подгадил, Дэн, и ешь себя же поедом, а если бы Ворона подставил?
– Ладно, согласен, – проронил Денис. – Говори. Ведь не просто же так ты меня сюда вызвал?
– Нам в любом случае нужна информация, которой нет. Ты – единственный, кто способен ее раздобыть.
Денис хотел спросить «как?», но вовремя прикусил язык и мысленно отвесил себе подзатыльник. Эмионики так эмионики. Если они действительно способны помочь без каких-либо неприемлемых условий – глупо не воспользоваться.
– Снотворного дать? – предложил Выдра.
Денис покачал головой.
– Сам с ног валюсь.
– Тогда моя спальня в полном твоем распоряжении.
Глава 10
Заснуть удалось не сразу, зато не возникло никакого сопротивления или кошмаров. Происходящее с ним больше напоминало обыкновенное сновидение, пусть и связанное с Зоной, вдобавок ко всему Денис оказался в чужом теле.
Тот человек, которым он являлся, был впервые не только в баре на станции метро «Университет», но и в Зоне вообще. Денис это место, когда жизнь здесь била ключом, а некоторых иногда и по буйным головам, тоже миновал. Он видел лишь то, во что превратился бар после нашествия непонятной то ли субстанции, то ли полчищ мутантов. Сталкеры, несмотря на добротно налаженный быт, так и не сумели его отстоять.
– Не дрейфь. – Толян отхлебнул теплого пива, но другого здесь и не держали (электричество больно дорого, чтобы еще и рефрижераторы питать, выпивка и так золотая). – Все хорошо будет, штуку достанем, толкнем, выручку поделим, и все проблемы на раз кончатся – твои так точно.
– Наверное…
– А артефакт рядышком, рукой подать, – прошептал Толян и закашлялся, подавившись слишком большим глотком. – А они и не знают, – и кивнул в сторону на остальных завсегдатаев.
– Оно и странно.
– Слушай, ты ведь сам вызвался. Это у тебя полгода за квартиру не плачено, и мать… эм… перемать, столичная квартира, как и работа – тю-тю, а счета банковские – кирдык, поскольку жульнический Сбербанк решил пока не выдавать деньги и вообще крякнется не сегодня, так завтра, – напомнил Толян. – А мне напарник нужен. Даже можно сказать – необходим. А еще я добрый малый и решил поддержать соседа по лестничной клетке, хорошего такого правильного парня Антона, которого жизнь потрепала ни за что. Соскочить хочешь – так вперед. Выход там, до стены сам как-нибудь доберешься.
Учитывая то, что Антон мало представлял, где очутился, предложение в одиночку прогуляться до стены повлекло бы летальный исход в девяноста девяти случаях из ста. Подумал ли о том сам Антон, Денис не знал, тот лишь ответил:
– Некуда мне соскакивать. Хоть так край, хоть эдак…
Толян одобрительно покивал.
– Вот потому слушай меня и не парься. Видишь, мужики в углу сидят? – Он указал, куда надо смотреть. Они удобно сели: не приходилось оглядываться и тем самым выдавать свой интерес. За столиком, частично скрывающимся в тени и застеленным синей пленкой, сидели двое. Вроде и такие же, как все вокруг, а с другой стороны, сразу видно – холеные, не по сотне раз в Зоне бывавшие, да и прошедшие ее с севера на юг и с востока на запад не единожды. Один, который примостился в самом углу, вообще строил из себя невесть кого. Он носил не обычный в Москве городской камуфляж, а штаны и куртку из черной кожи с многочисленными то ли мельхиоровыми, то ли стальными цепочками. Этакий металлист и рокер. Каждый палец, включая большой, обвивало крупное кольцо, перстень или печатка с черепами и птичьими головами. Второй… Денис видел Ворона, но той сутью, которая налипла на него в сновидении, совершенно не узнавал. Ворон еще не был острижен коротко, черные блестящие волосы, слегка вьющиеся на концах, он забрал в небрежный хвост на затылке. Выбивающаяся из него прядка, более короткая, чем остальные, постоянно падала на лицо – вот, видимо, откуда взялась у Ворона привычка мотать головой, словно откидывая со лба ненавистную челку. На щеках – трехдневная щетина, но ухоженная, чтобы быть случайной небритостью из-за нахождения в Зоне слишком долгое время. Взгляд наглый и пристальный. Камуфляж – знакомый, специально сшитый для него умельцами-артефакторами. Плечи оттягивала кобура, из которой виднелась черная рукоять. К ножке стола небрежно прислонялся любимый обрез.
– А? Красавы, – бросил Толян, снова присасываясь к пиву. – Сразу видно: белая кость, серо-буро-малиновая кровь, яд по жилам и вообще зоновая элита. Мааасквичи, итить их, нового времени. – Он сглотнул. – Я ж не просто здесь уже полгода трусь. Информация, брат, всегда в надобности. Вот этот, в углу, зовется Смертью. Прикинь! Вот кличка-то! Не знаю, из-за прикида, наверное. Он, почитай, хозяин: не бара, а всего района. Постоянно здесь ошивается, надирается в стельку, а потом шляется по Зоне. И заметь, ни одна тварь зубастая его еще не схавала и даже не понадкусывала. И добра у него видимо-невидимо. Вот я и подумал: дождемся, прижмем, и пусть проведет. Бог велел делиться.
Денис никогда не согласился бы на такое, но тот, кем он сейчас являлся, согласно кивнул.
– Как бы нас только потом… – начал он.
