Тэлли вспомнила о том, как они с Перисом перебирались через реку в Нью-Красотаун и глазели на свежеиспеченных красавцев и красоток, предающихся бесконечным развлечениям. Они с Перисом всегда твердили, что они-то уж ни за что не станут такими идиотами, такими тупицами. Но когда она его увидела…
– Когда тебя делают красивым, меняешься не только внешне, – сделала свой вывод Тэлли.
– Вот именно, – подтвердил Дэвид. – Ты начинаешь иначе думать.
Тэлли сжигает мосты
Они засиделись далеко за полночь и говорили с Мэдди и Эзом об их открытиях, о том, как они бежали из города, как основали Дым. Наконец Тэлли пришлось задать вопрос, который вертелся у нее на языке с той самой минуты, когда она вошла в дом.
– Но как же вы изменились? Я в том смысле, что вы были красивыми, а теперь…
– Подурнели? – с улыбкой спросил Эз. – Это было просто. Мы с Мэдди – специалисты по физической части операции. Когда хирурги создают красивое лицо, используется особый вид «умного» пластика, чтобы придать нужную форму костям. Когда нужно юного красавца сделать взрослым или пожилым, в этот пластик делают инъекции химического катализатора, и пластик становится мягким, как глина.
– Ого… – Тэлли зябко поежилась, представив себе, как ее лицо вдруг размягчается и из него можно лепить что угодно.
– При каждодневном введении этого препарата пластик постепенно тает и растворяется в организме. Лицо человека приобретает изначальные черты. Более или менее изначальные.
Тэлли удивленно вздернула брови.
– «Более или менее»?
– Мы можем добиться только приблизительных результатов в тех местах, где кость была срезана. К тому же без хирургического вмешательства невозможно добиться значительных изменений в таких показателях, как, скажем, рост человека. У нас с Мэдди остались все некосметические преимущества операции: непортящиеся зубы, идеальное зрение, сопротивляемость к болезням. Но красоты у нас примерно столько же, сколько ее было бы без всякой операции. Черты лица легко вернуть на место – точно так же, как удаленный жирок. – Он похлопал себя по животу.
– Но зачем? Почему вы захотели стать уродливыми? Вы были врачами, поэтому у вас с мозгом все было в полном порядке, так ведь?
– Это верно, в нашем сознании нет изменений, – подтвердила Мэдди. – Но нам хотелось основать сообщество людей, у которых нет микротравм мозга. Людей, которые будут мыслить не так, как красавцы и красотки. Только так можно понять, в чем различие между теми и другими. Это означало, что мы должны собрать группу уродцев. Юношей и девушек из городов.
Тэлли кивнула.
– Поэтому и вам тоже пришлось стать уродами. Иначе кто бы вам стал доверять?
– Мы выделили химический катализатор и получили таблетку, которую нужно было принимать один раз в день. Через несколько месяцев к нам вернулись наши прежние лица. – Мэдди посмотрела на мужа, и ее глаза засверкали. – На самом деле это было удивительное зрелище.
– Не сомневаюсь, – сказала Тэлли. – А как же с микротравмами? Вы можете создать лекарство, которое излечит людей от них?
Несколько мгновений Эз и Мэдди молчали, а потом Мэдди покачала головой.
– К тому времени, как к нам явились агенты-чрезвычайники, мы не успели найти ответ на этот вопрос. Мы с Эзом не нейрохирурги. Двадцать лет мы безуспешно ищем, как решить эту проблему. Но здесь, в Дыме, мы увидели, что происходит, если человек остается некрасивым.
– Я это и сама увидела, – сказала Тэлли, думая о разнице между Перисом и Дэвидом.
Эз вздернул бровь.
– Если так, то ты – понятливая девочка.
– Но мы знаем, что способ лечения есть, – заявил Дэвид.
– Какой?
– Нам известно только то, что он существует, – объяснила Мэдди. – Наши данные показывают, что после первой операции микротравмы есть у всех. Но когда кто-то взрослеет и приступает к ответственной работе, им каким-то образом излечивают микротравмы. Их удаляют тайно – может быть, даже дают людям особое лекарство, и мозг возвращается к нормальному состоянию. Способ лечения по определению должен быть простым.
– И в один прекрасный день вы его найдете, – негромко проговорил Дэвид.
– У нас нет нужного оборудования, – со вздохом отозвалась Мэдди. – У нас даже нет красавца или красотки – объекта для исследования.
– Погодите, погодите, – сдвинув брови, вмешалась Тэлли. – Вы раньше жили в городе, битком набитом красавцами. Когда вы стали врачами, ваши микротравмы исчезли. Вы заметили, что вы меняетесь?
Мэдди пожала плечами.
– Конечно заметили. Мы изучали принципы функционирования организма человека, мы учились тому, как взять на себя высочайшую ответственность спасения жизни. Но мы не воспринимали это так, будто у нас в головах что-то изменяется. Мы думали, что просто взрослеем.
– О… Но как же тогда вы не замечали, глядя на остальных людей вокруг, что у них… не все в порядке с мозгами?
Эз улыбнулся.
– Наш круг общения был очень узким – всего несколько коллег, а они немного отличались от других людей. Были более энергичными, более талантливыми. Но этому вряд ли стоило удивляться. Станешь изучать историю – и поймешь, что подавляющее большинство людей всегда представляло собой стадо. До того как появилась Операция Красоты, бушевали войны, всеобщая ненависть, убийства. Какими бы нас ни делали эти микротравмы, это ни в коем случае не отголосок того, какими люди были в эпоху ржавников. Теперь нами немного… легче управлять.
– Теперь наличие микротравм мозга – норма, – сказала Мэдди. – Мы все привыкли к тому воздействию, которое они оказывают.
Тэлли сделала глубокий вдох. Она вспомнила о визите Сола и Элли. Ее родители были так уверены в себе, а с другой стороны, ничегошеньки не понимали и понимать не желали. Но они всегда казались ей такими мудрыми и всезнающими и в то же время отстраненными от любых проблем той настоящей жизни, которой жила их дочь-уродка. Может быть, это и есть последствия микротравм? А Тэлли всегда считала, что родителям просто полагается быть такими.
Если на то пошло, то новоиспеченным красоткам и красавцам следовало быть глуповатыми и зацикленными на себе, прекрасных и любимых. Будучи уродцем, Перис над ними потешался, но не мог дождаться момента, когда и он присоединится к общему веселью. И со всеми всегда было так. Так как же можно судить, насколько дело в операции, а насколько – всего лишь в том, что люди следуют давно проторенным путем?
Ответ можно найти единственным способом – создав новый мир, чем и начали заниматься Мэдди и Эз.
Потом в голову Тэлли пришел еще один жуткий вопрос: «А ради чего все затевалось? Ради красоты или этих микротравм?» Не было ли желание похорошеть просто приманкой, чтобы всех и каждого затащить под нож пластических хирургов? Или микротравмы – всего лишь последний штрих к портрету новоиспеченного красавца и красотки? Напрашивался весьма логичный вывод: те, кто одинаково выглядят, и мыслят одинаково.
