Дуглас не стал рассыпаться в извинениях и не был многословен, но все-таки достиг своей цели. Кейт окончательно успокоилась. Он расположился на скамеечке у ее ног и рассказал, чем пришлось заниматься все это время.
— Кстати, Меган совсем не изменилась, хотя, должно быть, прошло уже около пяти лет с тех пор, как мы виделись в последний раз, то есть со времени ее замужества, когда она вошла в круг семьи Саммервилей.
— У нее есть дети?
— К великому огорчению, ни одного. Хотя сэр Саммервиль мечтает о здоровых и сильных сыновьях. Правда, у него был наследник, но, к несчастью, погиб на охоте; осталось трое дочерей. Но эти дети от первого брака.
— Следовательно, сэр Реджинальд старше твоей кузины?
— Естественно. Он чуть-чуть младше моего отца. Если уж говорить точно, то одна из его дочерей старше Меган на год. Две другие — примерно твоего возраста. Я часто задумываюсь, как она может быть счастлива с таким человеком: ведь он отличается своей строгостью и суровостью. Сэр Реджинальд не позволяет себе даже смеяться и шутить.
Мэри решила проявить благоразумие и не стала делать никаких замечаний по этому поводу, дабы не усугублять настроение Дугласа. После общения с Меган он как-то поник и замкнулся в себе.
На протяжении всего пути по лестнице и короткому переходу Адам разговорился, и в его голосе постоянно проскальзывали заискивающие нотки. Одновременно он показывал жене прелести архитектуры Стрэчен-Корта. Слуга, поджидавший их неподалеку, стремительно сорвался с места и распахнул дверь. Чета Дугласов вошла в зимнюю гостиную, где уже собрались на ужин все родные и близкие.
В огромном помещении, несмотря на размеры, царил уют. От настенных светильников, расположенных по периметру зала, на душе становилось как-то особенно тепло и спокойно. В большом камине бушевало яркое пламя. Окна украшали красные парчовые шторы. Все присутствующие расположились на высоких узких скамеечках у огня.
Как только чета Дугласов появилась на пороге гостиной, собравшиеся у камина потянулись к столу. Адам легким движением взял Мэри под руку и повел на предназначенное место. Она сразу же ощутила, насколько мягок ковер, устилающий пол зала. Прежде чем опуститься на свой стул, Кейт улыбнулась и сделала реверанс леди Стрэчен.
Стоило Дугласам расположиться за столом, как к ним сразу же подошел слуга с кувшином в руках и два его помощника. Один из них подставил таз, и из сосуда хлынула струйка розовой воды для мытья рук. После этой процедуры второй слуга подал пахнущее вербеной льняное полотенце. Закончив этот «обряд», Кейт обратила внимание на сервировку стола.
Каждое место выделялось прорезанными в столешнице бороздками, Уже была расставлена оловянная посуда, хотя огромная солонка по правую руку его светлости и разложенные ложки оказались серебряными. Остальные серебряные столовые приборы сияли на полках многочисленных буфетов. Они подавались во время банкетов в праздничные дни. С больших деревянных досок с кусками мяса поднимался пар, другие блюда ожидали своей очереди на вспомогательном столе и буфетах.
Позади кресла лорда Стрэчена стоял слуга, вооруженный кухонными ножами в кожаных футлярах. В его обязанности входило разрезание мяса. Как только поступала команда от его светлости, он делал шаг вперед, сметал маленькой белой салфеткой крошки со стола и с демонстративной торжественностью вынимал из чехла свои длинные ножи. Один из них слуга использовал для удержания куска зажаренного мяса, а другим с профессиональной ловкостью разделял жаркое на аккуратные ломтики.
Специальные блюдечки с налитым в них соусом желтого цвета стояли перед каждым сидящим за столом. Это была специальная приправа для жареного мяса. Мэри, по существующим правилам, могла пользоваться как своим, так и блюдцем мужа.
Из оконного проема доносились тихие звуки музыки. Слуги, словно пчелиный рой, скользили по залу, чтобы предвосхитить желания присутствующих и подать им то или иное блюдо.
Кейт, отпробовав еще одно вкусное кушанье, начала облизывать свои пальчики, не воспользовавшись закрепленной на груди салфеткой. Один из слуг сразу же обратил внимание на это и подбежал к ней с чистой салфеткой. В знак благодарности она мило улыбнулась ему.
Еще один парень курсировал по залу с тазом, в который все бросали кости, оставшиеся после мясных блюд. В соответствии с существующей традицией эти остатки пищи разбрасывали по полу в большом коридоре, где их «обрабатывали» собаки перед тем, как улечься спать. Правда, в саму гостиную, где стояли столы, животных не пускали. Леди Стрэчен установила это более цивилизованное правило, чтобы пощадить свои любимые ковры. Ее новая дочь, Мэри Кейт, одобрила сие разумное решение.
Одно блюдо по своим вкусовым качествам превосходило другое. Тарелки постоянно наполнялись, французское вино лилось рекой. Виночерпий, наполняющий бокалы, все время заменял их на новые. Хотя это считался легкий ужин из двух блюд, предоставлялся широкий выбор кушаний. За столом все время не смолкала оживленная беседа. Роль заводилы принадлежала леди Саммервиль. Казалось, она каждое новое предложение начинает с одной и той же фразы: «Адам, ты помнишь?..» Правда, проскальзывали моменты, когда Меган делала усилие, стараясь втянуть в разговор Кейт. В этом случае она произносила: «Ты когда-нибудь рассказывал Мэри о том времени…» Сначала Кейт делала отчаянные попытки принять участие в беседе, но всякий раз ей не удавалось преуспеть, так как перебивали другие, ударяясь в свои собственные воспоминания. Впрочем, в какой-то миг Нэд Люмсден успел попросить Мэри рассказать о ее детстве, но едва она начала говорить, как леди Саммервиль вспомнила смешной анекдот и принялась излагать его присутствующим. Нэд демонстративно подмигнул Кейт через стол, стараясь ободрить ее, но она больше не стала предпринимать попыток присоединиться к общему разговору.
Дуглас настолько увлекся рассказами своей двоюродной сестры, что впал в какую-то рассеянность. Он умудрился подхватить кусок тушеной баранины прямо из-под рук Мэри, едва не угодив вилкой по нежным пальчикам жены. Адам даже не услышал ее слабого вскрика. И только строгий выговор со стороны отца вывел его из оцепенения. Дуглас начал рассыпаться в извинениях, а потом снова переключил все свое внимание на кузину.
Наконец со стола убрали посуду и использованные салфетки. Слуга, подающий воду для мытья рук, и его помощники снова выдвинулись на первый план. В то время, как виночерпий готовил кружки для подогретого вина, разбавленного специями, другие принесли десертные блюда: тарелки с имбирными пряниками, коврижками, ароматными фруктами и другими сладостями и деликатесами. На столе также появился мармелад из мелкого чернослива.
Мэри отказалась от коврижек, но с удовольствием поглощала засахаренную примулу. Именно в этот момент леди Стрэчен сообщила, что она планирует за несколько дней до отъезда всей семьи в Эдинбург организовать встречу друзей. Это произойдет примерно в конце следующей недели.
— Я уже разослала приглашения во многие семьи, — произнесла она, мило улыбаясь. — Конечно, мало кто приедет издалека. Но поблизости от Стрэчен-Корта проживает множество добрых людей, которые пожелают познакомиться с тобой, дорогая. Будет чудесный пир и танцы… Уверена, наши соседи-кальвинисты не одобрят это мероприятие, но я знаю, что горцы обожают музыку и танцы. Твое присутствие, дорогая Мэри, обязательно. Нэд! А ты в этот вечер должен представлять собой одного из членов нашей семьи, — добавила она, задержав взгляд на лорде Стрэчене. — Словом, у тебя есть прекрасная возможность попробовать себя в роли гостя, а не секретаря.
