— А ты что скажешь по этому поводу, девочка моя? По-моему, мы можем закончить осмотр остальной части дома немного позже.
Мэри очень хотелось ответить на это предложение, что на лошадях можно покататься и в другое, более удобное время, но обстоятельства вынуждали поступить несколько иначе.
— Я не могу прямо сейчас отправиться на прогулку, — еле слышно пробормотала она. — Моя одежда не совсем подходит для подобного дела.
Дуглас не принял робких возражений Мэри и сказал, что они подождут, пока она переоденется. Меган сразу же согласилась с ним, загадочно улыбаясь.
Кейт торопливо поднялась к себе, сменила наряд и быстро вернулась. Все это время Адам и леди Саммервиль о чем-то оживленно беседовали. Меган вовсю улыбалась и смеялась, ее щеки порозовели, а от бледности не осталось и следа. Мэри с досадой поморщилась, удивляясь свободе и непринужденности их взаимоотношений. Она даже засомневалась, действительно ли прошло пять лет с тех пор, как они встречались в последний раз.
Вскоре они втроем появились на конном дворе, и Кейт с Адамом первым делом проведали своих любимцев. Сеси стояла совершенно спокойно, посматривая на людей умными глазами. Храбрец же, находившийся рядом с жеребцом угольного цвета, явно нервничал. Отовсюду раздавался лошадиный храп и топот копыт. Скакуны нетерпеливо перебирали ногами, стремясь отправиться на волю из тесных стойл. Как только вороной услышал голос своей хозяйки, он насторожил уши и тихо заржал. Широко улыбаясь, Меган погладила его по щеке. Конь снова заржал, коснулся мордой ее плеча. Хозяйка вороного рассмеялась от удовольствия.
— Какое замечательное животное! — не смогла сдержать своего восхищения Кейт.
Леди Саммервиль искренне улыбнулась.
— Полностью с тобой согласна, — сказала она. — Я зову его Дьяволом, хотя своим поведением он не подтверждает такого прозвища. Вороной и Храбрец имеют очень приятную масть, не так ли?
Против такого заключения возразить было нечего. Кроме всего прочего, оба жеребца и Сеси немного походили на пони. Скорее всего, дружелюбием и готовностью подчиняться человеку.
Через несколько минут наездники оседлали своих скакунов, и Дуглас отпустил конюхов. Трое всадников еще не покинули конный двор, а Меган уже предложила отправиться рысью. Храбрец и Дьявол рванулись вперед.
Хотя Мэри и пришпорила свою Сеси, но ее быстро обошли. Очень скоро Дуглас и леди Саммервиль исчезли в густом лесу. Очевидно, они решили посоревноваться. Кейт осталась одна. Даже если бы она знала истинную причину их исчезновения, это все равно бы ей не помогло, поскольку покрытая лесом местность была абсолютна незнакома.
Не желая нестись во весь опор в неизвестность, Мэри перевела Сеси на рысь. Добравшись до леса, она увидела множество разветвляющихся тропинок и натянула поводья, останавливая лошадь. «Что же еще придумал Дуглас?» — застучало где-то в глубинах сознания. Впрочем, Кейт тут же постаралась избавиться от мысли, что он оставил ее в одиночестве с какой-то определенной целью. Затем ей пришло в голову, что Меган могла бросить ему вызов и посмотреть, последует ли Адам за ней.
Расстроенная и озадаченная, Мэри повернула Сеси в направлении Стрэчен-Корта. Она ехала медленно, пытаясь скрыть смущение и недоумение. Не прошло и минуты, как позади раздался топот копыт.
Натянув поводья, Кейт повернулась в седле и улыбнулась, чтобы показать Меган свое доброе расположение духа. Она почему-то уверовала, что Адам будет выглядеть пристыженным и начнет сыпать извинениями. Но все получилось иначе.
Прежде чем Храбрец успел полностью остановиться, Дуглас резко бросил:
— Ну, что еще стряслось? Почему ты повернула назад?
— Вы же бросили меня. Я не знала, куда ехать.
— Не прикидывайся ребенком! Мы договорились, что отправляемся в горы по тропинке. Если тебя обошли, нужно было поехать от развилки вверх — только и всего! — выпалил Адам, не скрывая своего недовольства.
Уязвленная до глубины души этим несправедливым обвинением, Кейт сгоряча бросила, что никто даже не удосужился упомянуть ей о месте назначения. Они просто бросили ее. Если им так хотелось доскакать до вершины горы, то могли бы сделать это и без нее, поскольку такое намерение овладело ими с самого начала.
Едва Мэри закончила последнюю фразу, Дуглас возмущенно фыркнул и порекомендовал держать язык за зубами. Словом, получилось так, что вся вина за сорванную прогулку легла на ее плечи. Уже много позже Кейт поняла: ей не следовало высказывать мужу свои замечания в присутствии Меган. Хотела она этого или нет, но оказалась задета гордость Дугласа. На глазах у леди Саммервиль он продолжал устраивать разнос своей половине, демонстрируя полное пренебрежение к слезам, навернувшимся на глаза несчастной жертвы его амбиций. Адам обвинил ее в невежливости, эгоизме, в недостатке благородства и великодушия; он выплеснул все возможные унизительные эпитеты на бедную голову Мэри.
Кейт слушала мужа молча, не проронив ни слова, проглотив свои язвительные замечания, которые так и рвались с языка. Ей очень хотелось дать ему достойную отповедь, вывернуть наизнанку его подлое и наглое нутро. Однако Мэри сдерживало присутствие Меган, которая проявляла особый интерес к этой «беседе». Поэтому Кейт решила все-таки промолчать. Она отлично понимала, что, если ей начать отстаивать свою точку зрения, Дуглас воспримет и истолкует ее слова как проявление дерзости. Оставалось только одно — держать себя в руках и оставаться хотя бы внешне мягкой и кроткой, воспринимая нагоняй словно нечто должное и обязательное. Но зато в ее душе нарастали гнев и возмущение, горло перехватило спазмом. Кейт не хотелось, чтобы леди Саммервиль заметила эту сложную гамму чувств, и поэтому выслушивала обидные фразы Дугласа с видимым безразличием. Тем не менее, когда Адам потребовал, чтобы она немедленно укротила свой норов и приготовилась к продолжению прогулки, Мэри принялась ссылаться на плохое самочувствие и предложила вернуться домой. К ее удивлению, прежде чем муж успел воспротивиться, в разговор вмешалась Меган.
— Адам, ради Бога, сделай доброе дело, отпусти супругу. Ведь не каждый любит развлечения такого рода. Посмотри, как она побледнела. Может быть, у нее разболелась голова. — Она елейно улыбнулась, и Кейт от злости скрипнула зубами. — Дорогая, мы проводим тебя до конюшни?
— Спасибо, но такой необходимости нет, — буркнула Мэри, сознавая, что ее ответ прозвучал довольно грубо и угрюмо. — Я прекрасно обойдусь без сопровождения.
Теперь Дуглас оказался в довольно щекотливом положении. Он все еще выглядел сердитым, но в его глазах мелькнула еле заметная тень сомнения. Адам вроде бы понял, что ему не стоит оставаться с кузиной наедине, без жены. Мэри продолжала сохранять молчание. В душе теплилась надежда на благоразумие Дугласа. К несчастью, ее немота еще больше распалила его. Адам бросил на супругу косой взгляд, натянул поводья и чуть ли не прорычал:
— Что ж, возвращайся. Но советую тебе, — добавил он металлическим голосом, — до нашего возвращения справиться со своим дурным настроением.
