— Адам искал меня всю ночь?!
— Да, миледи. Он подумал, что похитители, скорее всего, оставят вас где-либо поблизости и займутся выколачиванием выкупа. Но людям свойственно ошибаться — сэр Дуглас не нашел места, где разбойники держали свою жертву. Он понимал, что негодяи не станут перевозить вас из одного убежища в другое… Словом, Адам и его светлость занялись приготовлением выкупа, чтобы на рассвете передать деньги главарю в назначенном им укромном уголке леса. В общем, так все и произошло, но существует маленький нюанс: выкуп вручили бандитам, когда вас уже нашли. Это сделал лорд Стрэчен. Он ведь не мог знать, что поиски увенчались успехом. Сумма, которую он заплатил, оказалась непомерно большой. Негодяи забрали денежки и отказались сообщить ваше местонахождение, так как не было выполнено их второе требование. Его светлость пообещал им в течение двух дней решить эту проблему, то есть освободить из тюрьмы захваченных раньше бандитов. При этом лорд Стрэчен ссылался на честное слово своего сына, а негодяи прекрасно знают, что сэр Дуглас всегда оставался хозяином своего обещания…
— Выходит, Адаму придется освободить этих негодяев? — возмущенно перебила Люмсдена Кейт.
— Вряд ли, миледи. Подумайте хорошенько, прежде чем делать такие выводы.
— Послушай, Нэд… Боже! Неужели… Скорее всего, мой муж решил захватить всю шайку! Но это же крайне опасно!
— Совсем нет, миледи. Наоборот, такое дело доставляет Адаму удовольствие. Признайтесь, вам и во сне не снилось, что вы вышли замуж за настоящего рыцаря, получившего свое звание не на войне, а за службу при королевском дворе?
— Конечно, я даже не могла себе представить нечто подобное. И все-таки… Не хочу, чтобы он пострадал, пострадал только из-за меня, из-за моего дурного характера!
— Вы здесь не при чем. Сэр Дуглас давно разыскивает эту шайку, — рассудительно заметил Люмсден.
Она молча кивнула, соглашаясь со словами Нэда, затем натянуто улыбнулась. Мэри прекрасно понимала, как забеспокоится этот милый юноша, если поймет, что все произошло по ее вине.
Люмсден улыбнулся в ответ, заметно расслабился и торопливо отправился по своим делам.
Кейт едва добралась до своей спальни. Силы окончательно покинули ее измученное тело. Она, как котенок, вскарабкалась на высокую кровать и тут же уснула.
Мэри продремала почти два часа и внезапно очнулась от непонятных звуков, доносившихся с галереи. Скорее всего, они напоминали шарканье ног по полу. Затем раздался стук в дверь. Ни Дуглас, ни Энни не сделали бы ничего подобного. Кейт откликнулась и разрешила войти.
Дверь медленно открылась, и на пороге показалась… Меган. В эту минуту она мало походила на прежнюю, самоуверенную леди Саммервиль. Лицо было покрыто красными пятнами, веки набрякли, словно она плакала не менее двух часов кряду. Ее гордая голова клонилась долу, подбородок дрожал. Взгляд, который она бросила на Мэри, был жалким, даже умоляющим.
ГЛАВА 16
— Миледи, могу я поговорить с вами?
«Боже, какая необычная вежливость! — подумала Кейт. — Что бы это значило? За все время, пока я гощу в Стрэчен-Корте, она никогда не употребляла мой титул. Странно…»
— Что вам угодно? — холодно поинтересовалась Мэри. В ее голосе прорезались резкие, почти враждебные нотки. Сделав вид, что не замечает Меган, она села прямо в кровати и принялась разглаживать помятую юбку.
Леди Саммервиль вошла в комнату и закрыла за собой дверь.
— Я пришла, чтобы извиниться перед вами, — дрожащим голосом произнесла она; правда, самообладание ее не покинуло. Кейт неожиданно вспомнила недавнюю беседу с лордом Стрэченом. Сразу многое стало понятно, и прежде всего, нынешнее состояние кузины Адама. — Мое поведение вряд ли можно назвать приличным… Я очень сожалею об этом.
— Здорово! Почти как на сцене! Вам нужно быть актрисой, леди Саммервиль, — презрительно бросила Мэри.
Она нисколько не сомневалась, что Меган заранее тщательно обдумала эти фразы, и поэтому сейчас упивалась стеснением и неловкостью своей собеседницы. В данную минуту ей очень хотелось, чтобы в комнату вошел Дуглас и стал свидетелем этой сцены. Возможно, леди Саммервиль и не подозревала, что он совсем недавно приказывал своей жене извиниться перед ней. Теперь все изменилось. Монета, так сказать, повернулась обратной стороной.
Не желая ничего большего, как заставить унижаться и пресмыкаться соперницу, Кейт ни на йоту не смягчила своего саркастического и уничтожающего тона.
— Поскольку мне известно, что принести эти извинения вас заставил лорд Стрэчен, я с трудом могу поверить в искренность ваших действий. Думаю, он объяснил мотивы, побудившие его подтолкнуть вашу милость к «общению» со мною. Простите, но я не уверена, что вы по-настоящему сожалеете о вашем поведении и об отношении ко мне.
— Мэри, прошу вас, не будьте столь безжалостны! Простите меня!
Из глаз Меган хлынули потоки слез. Она шагнула вперед и опустилась на скамеечку для ног около кровати.
Кейт мгновенно отшатнулась, хотя и представляла себе раньше, как леди Саммервиль будет ползать у ее ног и мысленно наслаждалась нарисованной сценой. Теперь все это стало ей неприятно и противно. Такая гордая и красивая женщина, как Меган, не должна унижаться ни перед кем. Леди Саммервиль отчаянно разрыдалась и никак не могла остановить слезы.
— Дядя приказал мне немедленно вернуться к мужу, — судорожно вздохнула она, поникнув от горя. — Я попала в немилость, и меня отсылают домой.
— Домой? К мужу? — удивленно переспросила Мэри. — А как же свадьба Маргарет?
— Дядя сказал, что решение этого вопроса целиком лежит на совести сэра Реджинальда. Какой ужас! Я знаю, он ни за что не разрешит мне поехать на это семейное торжество. Муж страшно разозлился… Представляю, как он будет метаться по комнатам и ругать меня! «Ты имела прекрасную возможность завязать знакомства при дворе, — передразнила Меган своего супруга, — и упустила ее!» Да, я заслуживаю того, чтобы не поехать на свадьбу… Словом, муж будет прав. — Она вытерла слезы тыльной стороной ладони и резко обернулась к Кейт. — Впрочем, мне некого винить в столь печальном для меня повороте событий. Я сама накликала беду на свою бедную голову. — Запинаясь, Меган продолжала рассказ о событиях, произошедших в библиотеке, куда она явилась по приглашению лорда Стрэчена. — Вначале я почему-то подумала, что дядя слышал нашу ссору и желает, чтобы вы извинились передо мной за свою грубость, — неохотно призналась леди Саммервиль. — Но как же просто принять желаемое за действительное! Его светлость встретил меня, мягко говоря, не лучшим образом. Он был взбешен и обвинил меня в бесчувственности, грубости, негостеприимности… Лорд Стрэчен в беседе не запамятовал напомнить мне о моих самых худших чертах характера, которые порочат гордое имя как Дугласов, так и Саммервилей… Боже, это выглядело ужасно и… Я до сих пор не могу опомниться от этого разговора, хотя прошло уже довольно много времени. Его голос до сих пор звучит у меня в ушах, словно его светлость все еще продолжает свою обвинительную речь.
