Не убедили. Не убедили нисколечко. Не-ет, все тут одна шайка-лейка – Шенгранн, баронесса и ее ушлый слуга… Зачем он шатался по лесу? Вынюхивал, где стоят посты? Подслушивал пароли? Ах, Матильда, Матильда… Черт возьми… так, может, она и тогда… специально… чтоб что-то узнать… выведать… ах…
Взять да арестовать их сейчас, всех разом… Однако какие доказательства? Одни догадки… Нет, надо бы еще хоть чуть-чуть понаблюдать…
Быстро допив кофе, Давыдов сослался на неотложные служебные дела и откланялся. Вышел, отвязал от забора лошадь и, усевшись в седло, на рысях подался к лесу… А там и спешился, затаился в ореховых зарослях. Шенгранн ведь сказал, что скоро уедет. Куда? Можно и последить. Вдруг да решится пройти караулы? Прорваться к своим… Если он и вправду шпион… Ах, как все запуталось-то, черт побери!
Отсюда, из орешника, неплохо было видно мызу: дом и все постройки. Да и ждать долго не пришлось. Не прошло и пяти минут с момента отъезда Дениса, как на крыльце показались Шенгранн и Матиас. Мальчишка тотчас же бросился на задний двор и вывел из конюшни оседланную лошадь. Судя по всему, на ней банкир и прибыл.
Прыгнув в седло, Шенгранн помахал вышедшей проводить его баронессе рукою и неспешно потрусил к лесу… В лесу же бросил лошадь в галоп!
Давыдов не стал ждать, прыгнул в седло и помчался следом. Правда, старался держаться подальше, памятуя, что, ежели банкир повернет к шведам, так будет тут же задержан на первом же посту.
Шенгранн повернул… И пост миновал без всякой задержки, даже не спешился, лишь чуть придержал коня.
Что такое? Почему? Как?
Денис пришпорил коня…
– Стоять!
– Быстрота!
– Атака!
Получив отзыв, Денис повернул коня в кусты:
– Тут только что проскакал один человек…
– Да-да, интендант из статских. Он сказал пароль – мы пропустили…
– Так-так… вот он, значит, что… Доложите командующему – этот человек – шведский шпион! Пусть берет баронессу… А я за ним… Куда он поскакал-то?
– Туда, к озеру.
Денис бросил коня вскачь. Ударили по глазам упругие еловые ветви. Брызнула из-под копыт жирная болотная грязь. Быстрей, быстрей! Только б не упустить, только бы…
– Стоять!
– Слава!
– Честь! Проезжайте, вашбродь.
– Интендант давно проскочил?
– Только что. Туда, к озеру поскакал. Я ему говорил, что там опасно.
Снова ветки в лицо. И грязь. И дорожка сузилась – не проедешь. Давыдов спешился, прихватив пистолеты и тут же услыхал ржание. Шенгранн тоже оставил коня. Побежал к озеру… вон его коричневый сюртук за деревьями…
– Стой! Кому говорю, стой!
Денис выстрелил… С такого расстояния, конечно же, не попадешь… да еще кругом кусты, деревья.
Догнать! Догнать супостата. А там поглядим, кто кого… Черт! Да где же он? Куда делся… Ага…
На берегу озера, у самой воды, Давыдов обнаружил брошенный сюртук и сапоги… Лжебанкир уже плыл почти на самой середине озера! Ловко так плыл, быстро… Гусар прицелился, как мог, выстрелил… Ну, куда там. Разве попадешь? Пистолет – он пистолет и есть. Далековато…
– Черт!
В ответ на выстрел гусара с другого берега тоже послышались выстрелы. Били из ружей или, что гораздо хуже – из штуцеров. Пули ободрали березовый ствол над самой головою Дениса. Метко бьют, сволочи, не сунешься! Прикрывают своего, видать, заранее поджидали… Да уж, обидно – но ушел шпион. Вернее, Денис его упустил. Да кто бы знал бы!
Стараясь не сильно высовываться из травы, гусар подполз к берегу и вытянул руку, ухватился за коричневый рукав сюртука. Снова грянули выстрелы. Просвистели над головой пули. Прихватив сюртук, молодой человек проворно отполз прочь, укрылся за старой березою. Отдышался, обшарил карманы… Ничего интересного. Носовой платок, какой-то ключ… и сложенный вчетверо листок бумаги…
Денис развернул…
– Ура – Победа, Человеколюбие – Терпение, Быстрота – Атака, Слава – Честь.
Вот оно что! Все пароли на сегодняшний день. Теперь понятно…
– Хей! – чей-то негромкий голос прозвучал, словно выстрел! Женский голос… верней – девичий.
Дэн обернулся… Она! Чертова саамка! Тарья!
Что-то вдруг ударило в голову… и в глазах лихого гусара померк свет.
* * *
Что-то капало. Капля за каплей – кап-кап, кап-кап. Словно бы кто-то не до конца закрутил водопроводный кран. Капало в соседней комнате, откуда сквозь неплотно закрытую дверь пробивался узенький лучик дневного света. Денис попытался подняться… и схватился за голову, наткнувшись на бинт или просто тряпку. Кто-то его все же перевязал… после того, как ударил! А ведь хороший вышел удар – вон как с ног-то свалил… Кто ж это так? Тарья? Но откуда у этой субтильной девчонки такая сила? И вообще – где он?
Превозмогая тупую боль, гусар приподнялся и покрутил головой. Темная узкая комната… похоже, что без окон, как принято было устраивать спальни во многих крестьянских домах Финляндии. И правильно: в белые летние ночи – темно, а в черные зимние дни все равно ничего не видно. Да и вообще – зачем в спальне окно? Разве что проветрить… а зимой – напустить холода?
Да, похоже, дом – крестьянский. Как и ложе… Денис пощупал набитый соломой матрас, сшитый из мешковины, и невольно улыбнулся. Уж точно не трактир! А если и трактир, то из самых дешевых… Из одежды на себе – лишь узкие гусарские штаны – чакчиры да рубаха.
Поднявшись, Давыдов пошарил вокруг, обнаружив аккуратно повешенные на стену доломан и ментик. Ни сабли, ни пистолетов, конечно, не было. Зато нашлись сапоги – спокойно стояли себе в углу.
Натянув сапоги, гусар накинул на плечи доломан и подошел к двери…
– А! Проснулись, господин штабс-ротмистр? Доброе утречко.
– Доброе, говорите? Ну… кому как…
Денис почему-то удивился, обнаружив в соседней комнате господина Амадеуса Шенгранна, вальяжно развалившегося на кушетке. Банкир был одет в обычную крестьянскую свитку и короткие сапоги. Ну да, ну да, одежду-то пришлось бросить – уж слишком быстро бежал. Вернее – плыл.
– Как водичка, господин Шенгранн? Не слишком студеная?
Банкир засмеялся:
– А я, честно сказать, теплую и не люблю. Купание должно бодрить!
– Да я уж и вижу – взбодрились.
– Прошу, садитесь, господин Давыдов. Вон сюда, к столу. Как раз и кофе поспел… Не хуже, чем у баронессы Матильды Юстиус, смею заверить!
– Сначала б умыться, – покачав головой, пленник подошел к рукомойнику – с него-то как раз и капало.
– Да-да, пожалуйста, – спохватился Шенгранн. – Там и полотенце. Чистое, специально для вас.
