А вот на Леночке засияло ослепительно-белое бальное платье! Нет, это уже не Леночка… а Лидочка! Лидочка Мирская, из Звенигородки… Ах, как она хлопнула ресницами, длинными, темными, пушистыми… Большие голубые глаза, прямой носик, нежный, оставшийся с лета загар и чудные ямочки на щечках… Ах, как она подросла, распустилась, словно волшебный бутон… Настоящей красавицей стала!
Крепостной оркестр заиграл полонез, гусар подхватил девушку под руку, увлекая в танце… Музыка вдруг изменилась – теперь это был вовсе не полонез, а какой-то рок, медленная композиция группы «Найтвиш», в еще старом своем составе, с Тарьей Турунен… Вместо же Лидочки в паре с Денисом оказалась его одногруппница грудастенькая красавица Ольга, в топике и коротких джинсовых шортах… вмиг сменившихся джинсами, а потом – женской полицейской формой со всякими там шеврончиками-погончиками-кантиками…
Грянул гром! Ольга исчезла, вместо нее вновь возникла Леночка, сверкнула синими глазищами… и обратилась в белую волчицу! Ту самую, из Прейсиш-Эйлау и Фридланда…
Волчица жутко завыла, распахнула клыкастую пасть, намереваясь вцепиться гусару в шею… Вот зарычала… прыгнула…
Дэн живо схватил ухват, ударил…
Гроза уходила. Похоже, только что прошел дождь – с веток деревьев капало, и ступеньки крыльца мокро блестели. Гром гремел уже где-то вдалеке за лесом, небо над головой посветлело. Хоть и был уже глубокий вечер, а все-таки близились белые ночи.
Молодой человек осмотрелся и вздрогнул. В руках он держал ухват, а в мокрой траве у крыльца лежал тот самый колдун, Кройто. Лежал без движения.
– Эка я его хватанул, – бросив ухват, вполголоса протянул Давыдов. – Поди, не пришиб ли?
Сойдя с крыльца, гусар склонился над поверженным нойдой… и тут вдруг услышал крик.
– Помоги-и-и…
Кричали как-то глухо и словно бы из-под земли… Оставив колдуна валяться в беспамятстве (так ему и надо!), Денис прислушался… Крик повторился. И в самом деле – из-под земли: кричали из погреба, точнее сказать, из ледника!
Подбежав, Дэн откинул щеколду и распахнул дверь…
– Тарья?!
– Я помогать тебе! Чуть-чуть… – Глаза девчонки сверкнули зеленым светом. – Теперь – бежать. Быстро-быстро.
– Так, может, этого чертова колдуна…
– Эй, эй! Его не убить. Нам – бежать. Быстро. Я – знать дорога.
– Это я уже слышал, – быстро сообразив, Денис протянул саамке руку, помогая выбраться из погреба. – Ну, пошли. Коль уж говоришь, что знаешь… Кстати, этот твой Кройто за нами не погонится?
– Кройто – повержен. Кройто силу набирать. Долго.
– Хорошо, что ухват подвернулся! Вовремя.
– Это я! – задумчиво покусав губы, Тарья посмотрела на Дэна с плохо скрытым страхом. – Я чуть помогать. Но Кройто тебя не смог. Почему – не знать… Мы – уходить. Быстро-быстро.
– И правда – пошли, – улыбнулся Денис. – Чего зря болтать-то?
Юная саамка пошла впереди, все в тех же обтягивающих оленьих штанах и короткой жилетке. Стройненькая и быстрая, с темными, рассыпавшимися по плечам волосами, выглядела она так аппетитно, что Дэн сглотнул слюну. Ему всегда нравились подобного типа девчонки – решительные, красивые, смелые. Эта, правда, была ведьмой… да что там ведьмой – шпионкой, врагом! Впрочем, на этот раз дорожка-то у колдуньи с гусаром оказалась одна. Уносить скорей ноги!
Они и уносили! Бежали – точнее, просто быстро шли – по узенькой лесной тропке, до тех пор, пока совсем не стемнело, так что здесь, в лесу, стало не видно ни зги. Но даже и тогда беглецы еще немного прошли. Под ногами зачавкало, впереди вдруг неожиданно посветлело, и за деревьями показалось какое-то большое озеро.
– Куорта-ярве, – обернувшись, прошептала саамка. – Тут – отдыхать.
Денис быстро наломал лапника, постелил под густой кроной вековой ели и пожалел, что не прихватил с собой ментик. Вторая-то курточка сейчас бы весьма пригодилась: одну бы – доломан – постелил бы на лапник, ментиком бы укрылся… Хотя не так уж и прохладно, да что там – довольно тепло. Правда, девчонка эта – почти полуголая, не замерзла бы. Не дай бог, заболеет – потом как выбираться? Дорогу-то только она знает.
И все же… Беглецы напились из озера прохладной прозрачной воды, набросали поверх лапника березовых веток и травы. Денис все же снял доломан – укрыться – и тихонько позвал:
– Ну, иди, ложись… Чего встала?
Тарья, кивнув, улеглась, тесно прижимаясь к широкой груди гусара. Одним доломаном они накрылись, а потом… Кто полез с поцелуями первым, сложно было сказать… Денис или юная колдунья… а скорее – вместе, почти разом… То, что должно было произойти, то и произошло…
Вспыхнул на губах терпкий вкус поцелуя, ладонь гусара скользнула под жилетку саамки, погладила девчонку по спинке… нащупала грудь и, помяв быстро твердеющий сосочек, скользнула в оленьи штаны…
Надо сказать, Тарья оказалась той еще проказницей! Что только не вытворяла! Куда и усталость делась? Или, может быть, красавица тундры просто снимала нервное напряжение… может быть… Юная колдунья с сияющими коричневато-зелеными глазами извивалась, стонала так, что, казалось, было слышно на весь лес, вытворяя то, чего даже Дэн еще никогда делал… Как приятно было ощущать в руках это невероятно гибкое тело, слышать сладостный стон, чувствуя полное слияние, такое полное, что…
– Ты не ты, – наконец-то отпрянув, негромко промолвила девушка. – Тебе нет. Я – знать.
Дэн погладил ее по плечу:
– А ну-ка, подробнее! Я не я? Это как же понимать-то?
– Ты – знать, – серьезно сказала Тарья. – Я не мочь… не сказать… Не знать русский.
– Зато шведский, думаю, знаешь… Ну, как там у вас? Руотси! – гусар уже перебирал пальцами по спине красавицы-саамки. Девчонка блаженно щурилась, только что не мурлыкала, словно кошка.
– Так, ты если не можешь сказать, письмо мне потом напиши! – неожиданно предложил Дэн. – Письмо, понимаешь? Kirje!
– Пис-мо, пис-мо, – девушка улыбнулась. – Joo, tiedдn! Kirje! Брев.
– Брев… это, я так понимаю, по-шведски? – молодой человек погладил девчонку по волосам, словно убаюкивая. Растянул губы в улыбке: – Только не говори мне, что не умеешь писать. Ты же шпионка! Донесения-то как пишешь?
– Kirjoittaa, – черные ресницы дрогнули. – Muista kirjoittaa.
«Напишет, – догадался гусар. – Вот тогда и узнаем… Эх, спросить бы у нее много чего… Да как?»
– Слушай… Я… Тот, что не я… Я домой – могу? Ну, обратно? Вернуться, я хотел сказать…
Колдунья лишь похлопала волшебными своим очами. Не поняла. Или не хотела понять.
– Эх, жаль, финский не выучил, не успел, – вздохнув, Денис потянулся и зевнул. – Ну, давай спать тогда, чудо. Я думаю, на рассвете пойдем.
Глава 8
Утром Тарья исчезла. Как видно, ушла еще засветло, бросила… Хотя нет, не бросила! Осмотревшись, Денис заметил на тропинке у озера выложенную из шишек стрелу. Вчера ее не было, молодой человек это помнил точно – ходил же к озеру умываться, пить…
