Просто со второго этажа его заведения неторопливо спускалась по лестнице прекрасная дама в невероятно красивом платье.
Ее золотистые локоны водопадом сбегали по спине, красоту шеи, рук, ушей оттеняли дорогие украшения. Белизна рубашки подчеркивала слегка загорелую кожу.
Хозяин перекрестился, надеясь, что видение рассеется, но красавица приближалась прямо к нему.
– А–а, это, ваши спутники еще того? То есть спят? – спросил он, заикаясь.
– Вы говорите по–французски? – произнесла дама.
Чтобы владелец гостиницы, да не говорил на языке постояльца, будь он хоть пацинак из племени, которое всю жизнь проводить в повозках, перевозит свои жилища с места на место и питается стыдно сказать чем!
– Конечно, госпожа! – поклонился хозяин.
– Подскажите мне пожалуйста, где находятся владения семьи Фальеров? – спросила красавица.
– Так вот же, буквально за деревней, если по той дороге пойти! – нервно обрадовался хозяин, тыкая пальцем в нужную сторону. – Это одно из их любимых поместий, больно уж виноградники здесь хороши. Господин Марко по делам в Лимасоле, а господин Марин сейчас здесь…
– А экипаж у Вас взять можно? – поинтересовалась дама.
– Нету сейчас… – развел руками хозяин. – Если Вы к Фальерам, то тут пешком недалеко, буквально за околицей.
– Ну хорошо, я, пожалуй, прогуляюсь до завтрака! – улыбнулась дама. – Скажите моим людям, когда они проснутся, куда я пошла.
И Жанна покинула гостиницу.
Было еще рано.
И рыжий, и Жаккетта спали беспробудно, отсыпаясь за все путешествие на «Бирюзе». Жаккетта кроме этого весь вчерашний вечер приводила госпожу в порядок, отмывая с нее дорожную грязь. А потом всю ночь возилась с платьем, стирала и сушила рубашку, словом делала все, чтобы Жанна утром довела владельца гостиницы до полуобморочного состояния. И сейчас ее не могла разбудить даже пушечная канонада.
А Жанна так и не смогла уснуть.
* * *
Сейчас она шла в сторону, указанную владельцем гостиницы, и чувствовала, как ее бросает то в жар, то в холод. Ей хотелось ущипнуть себя, чтобы убедиться, что это не сон. Деревья настоящие, дома настоящие, дорога настоящая.
«Господин Марко уехал по делам в Лимасол, а господин Марин здесь». Боже мой, как просто он сказал!
Жанна почти бежала, насколько это было возможно при длинных юбках и восточных шлепанцах.
Еще несколько шагов – и замок Марина появиться во всей красе.
Деревня кончилась. Дорога змеилась вдоль побережья, по правую руку сквозь рощицы алепской сосны и стайки кипарисов виднелось праздничное море. По левую шли виноградники, заползая на пологие склоны.
Жанна в смущении остановилась.
Замок не был похож на замок.
Довольно грубое однобашенное строение из блоков плохо отесанного известняка возвышалось невдалеке. Других поместий поблизости не было.
«Пусть такой!» – подумала Жанна.
Из ворот поместья вышел высокий человек и пошел по этой же дороге, направляясь в деревню.
Сердце Жанны узнало и рванулось к нему. К Марину!
На ослабевших ногах Жанна медленно пошла навстречу.
По дороге шагал Марин. Загоревший, одетый совсем не так изысканно, как в Бретани, но это был он.
Марин куда–то торопился и шел размашистым шагом, уставившись на дорогу и не обращая внимания на то, что твориться вокруг.
«Верхом же быстрее!» – почему–то промелькнуло в голове у Жанны.
– Доброе утро, Марин! – пролепетала она.
Марин Фальер оторвал глаза от дороги, увидел девушку и резко остановился.
– Жанна?!
Как бритвой полоснул по сердцу Жанне этот возглас. Удивления в нем было больше, чем радости.
Жанна вдруг с ужасом представила: а если подол ее платья чуть приподнят и видны желтые шлепанцы? И голые пыльные пятки? О, ужас!
Она судорожно одернула юбку (которая, впрочем, прекрасно все закрывала и до этого).
– В вашей гостинице нет экипажей. Представляешь? – пытаясь улыбнуться, сказала Жанна. – А меня вот на Кипр занесло. Почти чудом…
Марин тоже немного пришел в себя.
– О, это замечательно! – сказал он. – Наш остров стоит посмотреть. Ты надолго?
Он галантно предложил Жанне руку.
– Ты изменился… – тихо сказала Жанна.
– Да, заботы одолевают, – охотно согласился Марин. – А у тебя как дела?
– За–ме–ча–тель–но! – по слогам сказала Жанна. – Раз я вижу тебя.
Марин насторожился. Это было видно и по его глазам, и по подобравшемуся, напряженному лицу.
– Мы стоим посередине дороги, ни туда – ни сюда. Давай прогуляемся до твоей гостиницы, я как раз туда спешу, – предложил он.
Жанна молча кивнула.
* * *
Внутренним взором она видела, как рушится ажурный белый замок, погребая под обломками чернокудрого бледного рыцаря в сверкающих доспехах.
Нет больше ни ее замка, ни ее верного рыцаря. Королева Кипра, боже, какая чушь…
* * *
Она шла по дорожке обратно к деревне, ведомая Марином, который рассуждал о каких–то сложностях, проблемах и бедах и горькие мысли взрывались в ее голове:
«Честнее было, если бы, любимый, у тебя обнаружилась жена и восемь детей. Я полмира преодолела, чудом избежала знакомства с инквизиционным судом, меня продавали, как связку чеснока. Я же рвалась к тебе, а ты… А ты боишься меня. Я нарушаю твой покой и у тебя одна мысль, сплавить меня побыстрее! Я тебе не нужна…»
– Жанна, у тебя лицо, прямо как в тот вечер в Ренне, печальное и прекрасное! – заметил, улыбаясь Марин.
Жанна резко остановилась.
– Извини, у меня есть еще дело, я не пойду с тобой в деревню! – сказала она, широко раскрытыми глазами глядя в лицо Марина.
– Здесь? – удивился Марин. – Ну–у, дело ведь может и подождать. Я думал, мы сейчас придем в гостиницу, закажем завтрак, вспомним Ренн, раз ты тут ненадолго.
– Здесь! – шепотом крикнула Жанна. – Уж лучше бы ты имел восемь детей!
И развернувшись, бросилась прямо через придорожные кусты к морю.
Марин замер на дороге. Несколько раз он крикнул:
– Жанна, вернись!
Но заметив, что на дороге появились еще люди, пожал плечами и пошел обратно в свою усадьбу.
ГЛАВА XXVIII
Жанна сидела на берегу моря, на большом булыжнике, в своем красивом, никому не нужном платье и рыдала навзрыд.
Волны с шипением набрасывались на берег, доставая пенистыми языками до ее подола.
