Как же ты можешь знать, победил ли ты искус, ежели даже не прикоснешься к нему? И разве не высшая победа святого духа над дьяволом в том, что деньги, выигранные в презренной игре, пошли на благое дело во славу Церкви?
Только так можно бороться с лукавым, давая ему бой на его же поле! Поэтому пастырь, пасущий души, не должен бежать мирских занятий.
Нет, он должен по мере сил принимать в них участие, дабы внутри, в гуще событий направлять свою паству по пути истинному!
«То–то у папы Иннокентия VIII столько внебрачных детей…» – ехидно подумала Жанна.
Они подошли к перекрестку около дома булочника на одной улице и дома протонотара на другой.
Мимо медленно проехала повозка, запряженная громадными волами. На повозке были закреплены бочки.
– Знаете, госпожа Жанна, – сказал протонотар. – Когда я вижу этих симпатичных животных, сразу вспоминаю папу Мартина V.
Жанна уже собиралась свернуть на свою улочку, но остановилась и удивленно спросила:
– Почему?
– Вы не знаете историю его похорон? – постно поинтересовался протонотар.
– Нет.
– Видите ли, знаменитый своей добротой папа Мартин V, чувствуя, что скоро Господь призовет его, распорядился относительно своих похорон так: «Поставьте гроб с моим телом, – сказал он приближенным, – на простую повозку, запряженную четырьмя волами. Пусть они влекут ее туда, куда хотят. Где волы остановятся, там и похороните меня».
И когда пришел день его смерти, все выполнили по его воле. По этим улочкам покатилась повозка без возницы, запряженная волами, а люди шли в отдалении. Долго возили тело папы волы по Риму, но в конце концов достигли Сан Джованни ин Латерано.
И только приблизились они к церкви, как двери сами собой распахнулись и зазвонили колокола на звоннице. Волы вовлекли повозку под своды храма, приблизились к алтарю и опустились на колени. И все поняли, что воля Божия вела их и направляла, указывая место успокоения бренных останков его вернейшего и преданнейшего слуги.
– Это так трогательно! – промокнула платочком сухие глаза Жанна и ступила на свою улочку.
* * *
Сначала Жанна воспринимала свои каждодневные хождения по ватиканским коридорам с юмором, потом в ней начало нарастать глухое раздражение.
Никаких видимых препятствий не было, но долгожданная аудиенция продолжала оставаться где–то в туманной дали.
Дело тянулось, тянулось и тянулось.
И конца края этому не было видно.
Сопоставив все факты и хорошенько поразмыслив, Жанна пришла к выводу, что главным тормозом на пути встречи ее с папой является никто иной, как милейший протонотар.
Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы сообразить, что к чему: плешивое духовное лицо сделало все, чтобы в его силах, чтобы затормозить Жаннино дело и теперь спокойно ждет, чтобы она, Жанна, обратилась за помощью к своему благодетелю. Он охотно поможет в обмен на…
Вот стервятник! Плешивый, а туда же! Был бы он хоть чуточку менее плешивым…
А положение–то очень серьезное. Аудиенция нужна, как воздух!
Жанна вспомнила мрачное, строгое здание инквизиции на площади Навона и холодок пополз по спине.
Но ярость начинает клокотать в душе, как подумаешь, что эта плешивая мартышка со своими любезными улыбочками загнала ее, Жанну, в западню.
Позади тянет смолистым дымом высокого инквизиционного костра, а впереди сияют ворота спасения. Но ключ от них в руках у протонотара, который невозмутимо ждет…
Наверное в этой уютной квартирке, сдаваемой почтенной четой булочников, побывал не один десяток дам–паломниц, желающих увидеть Папу Римского. Но раньше им приходилось сводить знакомство с телесными достоинствами плешивого святоши, да упадет кирпич на его плешь!
* * *
Жанна металась по комнате, пытаясь что–нибудь придумать.
Ничего не получалось.
Как ни крути, а при любом раскладе протонотар неприступным бастионом закрывал доступ к Папе. Стеной, которую не обойдешь, не объедешь!
Ну должен же быть какой–нибудь выход! Нельзя сдаваться без борьбы! Нужно думать!
От раздумий, как обычно, разболелась голова.
– Жаккетта, собирайся! Мы идем в город! – приказала Жанна, отодвинув на время все думы в сторону.
Жанна не знала, куда пойдет, но ноги безошибочно привели ее на древнюю улочку Коронари, знаменитую множеством лавок.
Летнее солнце дышало жаром и было так приятно то нырять в прохладный полумрак лавочек, то опять подставлять себя его горячему оку.
С горя Жанна накупила множества мелочей, поднимающих настроение.
Гребни, шпильки, платочек, обшитый знаменитым венецианским кружевом, венецианские же шелковые чулки, новые ароматические шарики поммандер и прочее, прочее, прочее…
Постепенно на душе стало легче, опять захотелось слегка улыбаться, проходя мимо римских кавалеров.
Жанна вышла из очередной лавочки и, поджидая отставшую с покупками Жаккетту, оглядела улочку в поисках следующей.
И вдруг увидела, как по римской улице Коронари невозмутимо шествует баронесса де Шатонуар.
Великолепная, непотопляемая ни при каких обстоятельствах мадам Беатриса, тоже находящаяся в инквизиционном розыске по обвинению в колдовстве и отправке своих мужей на тот свет ускоренным способом!
Мадам Беатриса шла с таким видом, словно Вечный Город был захудалой дальней деревушкой, которой она оказала великую милость и честь своим присутствием.
* * *
И первыми словами, которыми встретила мадам Беатриса Жанну на улочке Рима после долгой разлуки и стольких событий в жизни обеих, были:
– Здравствуй, моя дорогая! Ты прелестно выглядишь! Представляешь, всюду только и говорят, что нижние юбки теперь будут на жестком каркасе! Каково?!
Остановившись у входа в лавочку и нимало не смущаясь тем, что намертво загораживает в нее вход, мадам Беатриса продолжила:
– А ведь все тянется еще с 60–х годов, когда распутница Хуана Португальская придумала себе подобное платье, чтобы скрыть очень интересное положение. Только она не додумалась спрятать обручи под платьем, а приказала нашить их поверх. Тогда эта идея не вызвала одобрения. Но сейчас испанки как с ума сошли – опять вытащили ее на свет божий, но обручи пришивают на нижнюю юбку – она и встает колоколом. Говорят, так они подчеркивают тонкость своих талий. Вот уж не одобряю! Талия – либо она есть, либо ее нет, и незачем пыль в глаза пускать, если фигура не та. Ты, моя девочка, надеюсь, еще такой юбкой не обзавелась?
Мадам Беатриса пронзила взглядом, словно копьем, Жаннины юбки.
– Так, ты я вижу, нахваталась идей у венецианских модниц? Нижняя юбка с утолщенными складками по талии? Верно? Ах, молодежь, все то они на лету хватают!
