– Да какая теперь разница?! – воскликнула Света.
– Не, ребята, я так не играю… Надо договориться с ними… – забормотал Данил.
– С отмороженными сектантами? Даже не надейся! – сказал Рустам.
Я осторожно выглянул в окно спальни, стоя у стены напротив. На войне нельзя подходить к окнам, а то станешь мишенью для снайпера. Читали, знаем.
В поле зрения – никого, только небольшой участок двора и мост. А эти сектанты, наверное, стоят возле двери. Думают, что делать дальше. А может, уже придумали.
Что они сделают? Взорвут дверь? Для них это единственный вариант. Но вряд ли они таскают с собой взрывчатку. Так что мы пока в безопасности. Цитадель есть цитадель.
И тут на мосту появился один из чистильщиков. Рослый мужчина в белой резиновой маске. Человек-глист.
Он что-то нес в руках. Оружие?
Потом я понял, что именно. Это была болгарка. Синяя болгарка с черным аккумулятором.
Человек в маске приближался к окну. Рядом с ним появился второй, тут же вскинул руку с пистолетом. Я спрятался.
Негромкий хлопок, одновременно с ним – звон разбитого стекла.
Пистолет с глушителем. Поэтому такой длинный ствол.
Что будет дальше – понять несложно. Они выпилят решетку и влезут в окно.
На кухне можно взять нож… Что-то мне подсказывало, что он нам не поможет. И спортивный опыт Рустама – тоже.
Эти люди, в отличие от нас, умеют убивать.
Почему мне было так спокойно?
Я достал телефон и уставился на экран.
Я знал, что неизвестный помощник поможет и на этот раз. Он не мог бросить нас.
Через несколько секунд пришло сообщение:
«За шкафом в комнате отдыха. Третий ключ».
– Ребята! Все за мной!
– А как же… – Данил кивнул в сторону двери.
– Останься тут, стой на стреме.
Мы бросились в подвал.
В комнате отдыха мы с Рустамом отодвинули шкаф с дисками.
За шкафом был еще один шкаф, металлический, вмонтированный в стену.
Я отпер этот шкаф тем самым, загадочным третьим ключом.
Мы распахнули дверцы и замерли на несколько секунд. Пришли в себя от вопля Данила, появившегося в кухне:
– Они решетку пилят!
– Ну, кто возьмет? – спросила Света.
– Я возьму… шугну их, – произнес Рустам нетвердым голосом.
– Не надо шугать. Надо убивать. Ты сможешь? Не думаю. Я возьму, – твердо произнесла Изольда.
– А ты как будто сможешь?
– Смогу. Зарядите, кто умеет.
– Я умею. У меня отец – охотник… – Рустам взял двустволку, разломил пополам, достал из коробки два патрона, похожие на тюбики губной помады, вставил в стволы.
– А ты не охотник? – спросила Света.
– А я веган… – ответил Рустам.
Я расслышал в его голосе сожаление.
Мы кинулись обратно – туда, где мерзко визжала болгарка.
Остановились возле распахнутой двери в спальню. Изольда застыла с ружьем в руках, как солдат на посту.
– Три… – произнесла она. – Два… – взяла ружье наизготовку. Рустам заткнул уши, остальные сделали то же самое. – Один!
Шагнула в дверной проем, выставив двустволку перед собой, спустила курки. Отдача отбросила Изольду к стене.
В нос ударил едкий запах пороховой гари.
Я заглянул в комнату.
Два прута решетки подпилены с одного конца и отогнуты.
На прутьях и на подоконнике – брызги крови.
Ян
Мы с Викой сидим на спортивной площадке. Прямо на теплом асфальте. Ее голова лежит у меня на плече.
– Я немного ожила… – шепчет она. – Правильно говорят, что клин клином вышибают.
Даже не хочу знать, о чем она. Ничего уже не хочу. Хочу только, чтобы то, что происходит сейчас, никогда не заканчивалось.
Но это закончится. После того как мы свалим отсюда, Викусик вспомнит, что она красавица и «звезда» своего театра, и перестанет со мной общаться. Вот и все.
Откуда ни возьмись появляется Дима:
– Мить, а ты че на обеде не был?
– Не хочу.
– Ты прикинь, мне Фаня досталась, – начинает он, не смущаясь присутствия Викусика. – А че, прикольно! Ну да, жируха, но лучше с ней, чем на костях прыгать…
– Свалил отсюда, – устало говорю я.
Он осекается и смотрит на меня с неодобрением:
– Вот насчет нежностей вы зря. Не положено. Наставник увидит – огребешь.
– Сказали же: свали. Я сама наставник, – говорит Викусик.
И тут же рядом с Димой возникает лысый. Эти двое постоянно преследуют меня в связке. Дима, впрочем, быстро испаряется.
– Наставник, если вы закончили с этим пачкуном, идите пообедайте, – говорит лысый. – Опять дурной пример подаете!
– Ну подаю, и что?
– Я на вас пожалуюсь!
– Ну, жалуйся, хули, – говорит Викусик.
Теперь она и ругаться умеет. Надо же, как изменилась за эти дни…
– Что за выражения! Я точно пожалуюсь! Вы плюете на дисциплину!
– Спокойно, Яник, спокойно… – Я говорю это вслух.
– Так, что здесь происходит? – спрашивает чей-то голос, тоненький, но строгий. – Наставник, чего вы пристали к людям?
– Они нарушают дисциплину, координатор!
– Не вам решать, кто здесь что нарушает. Шагайте своей дорогой!
Лысый пожимает плечами и уходит.
– Ты! – говорит Викусик. Ее рука сжимается в кулак.
– Да, я, – отвечает Эви. – Викусь, я все понимаю, но выяснять отношения будем потом. У меня есть новости. Вам привет от одной девушки.
Мы вскакиваем, не сговариваясь.
– Где она, что с ней? – спрашиваю я.
– С ней все в порядке. Пока что она сидит под замком. Так надо, чтобы не вызывать подозрений. В общем, Ян, ты был прав. Все очень плохо.
Я молчу. Викусик молчит.
Эви подходит к нам – Викусик непроизвольно отшагивает – и негромко говорит:
– Действовать будем сегодня ночью, после отбоя. Мне потребуется ваша помощь. Я одна не смогу забрать ключ.
Теперь и она знает про ключ.
Ключ от железной двери в подвале, которая ведет в подземный ход, который, в свою очередь, ведет наружу, за стены. Удобная штука на случай, если базу будет штурмовать полиция или типа того. Наша задача – найти ключ, открыть дверь и впустить «Стеклорезов». И они взорвут это место.
