– Так где же она? – спросил Мох.
– Где-то в безопасности, если не со всеми удобствами. – Оливер затянулся трубкой. – Мне хотелось бы знать, где во всей этой истории оказалось место сундука с книгами. – Он пыхнул дымом. – У неё его нет. Я полагаю, что даже ты не настолько глуп, чтобы оставить его в квартире, остаётся наш добрый друг Радужник.
– Я не знаю, где он.
– Но ты можешь найти его. Так вот тебе моё предложение, Ламсден. Принеси мне сундук до того, как ты пойдёшь на Полотняный Двор на встречу с Агнцем, и я отдам тебе Имоджин. Она же будет нужна тебе, я так полагаю, для какого-нибудь сумасбродства, какое ты намерен затеять. Агнцу незачем ни о чём знать. Это его отвлечёт, да и считает он, что сундук давным-давно пропал. Найдёшь меня в Птичьем переулке.
– Не вздумай меня надуть на этом.
– Не надую, – сказал Оливер. – Только, если ты не объявишься, я отдам её Агнцу и поведаю ему всю эту печальную историю. По крайности, мне зачтётся, что я обратился к нему. Я беру на себя громадный риск, проявляя сдержанность, так что мне нужно получить из этого что-то сладенькое. Я даю тебе шанс, памятуя о былых временах. Приносишь мне сундук – получаешь девчонку.
– Ты обо всем позаботился, – сказал Мох.
– Бей там, куда муха летит. – Оливер оглянулся, будто расслышал что-то. – Нам лучше убраться отсюда. Копы непременно прочешут все подвалы и чердаки в поисках тебя. Дело только во времени, когда они сюда нагрянут. Ты идти можешь?
– Едва-едва. Пуля раскроила мне ногу, – сказал Мох.
Оливер залез в карман. Перебросил Моху пузырёк:
– От боли, в подарок. Нет ничего лучше.
Мох подхватил пузырёк синиспоры и, не глядя, сунул в карман. Морщась от боли, кусавшейся одновременно и в пятке, и в колене, он следовал за Оливером по брошенной пекарне, оставляя кухонное тепло и погружаясь в разветвлённую сеть более прохладных и сумеречных коридоров. Вышли они через служебную дверь, попав во влажную ночь, где каждая плоскость была тёмной или отражающей, словно бы всё обратилось в сырую нефть. Они остановились под навесом из рифлёного железа, где почти всё место занимал громадный пищевой смеситель с почерневшим от огня корпусом двигателя. Мох с трудом различал лицо Оливера. Оно виделось пузырём сложенного теста, двигавшимся из стороны в сторону. Плечи у него горбились.
– Что с тобой? – спросил Мох, повышая голос, чтобы его было слышно сквозь шум дождя.
– Мы не единственные, кого интересует Имоджин, – произнёс Оливер.
– Знаю, Агнец… – начал Мох.
Оливер отрицательно повёл головой:
– Нет, я не Агнца имею в виду. Другие.
– Кто?
– Кое-кто преследует её. Кто-то сверхъестественный.
Мох издал натужный смешок, но по рукам у него побежали мурашки.
– Ты это о чём толкуешь?
– Ведьма.
– Оливер, ты теперь до того опустился, что решил меня призраками попугать?
– Слово для мудрого – это всё. Мне бы ненавистно было видеть, как ты впутываешься в беду до того, как я получу свой приз. – Оливер выколотил трубку о стену.
Горящий табак искорками полетел на землю. Оливер пристально всмотрелся в ночь. «А ведь мужик чертовски напуган», – сообразил Мох.
Что-то ткнулось ему в ногу. Мох глянул вниз и увидел бледного слизняка размером больше ладони, который, тягучими переливами сокращая тело, заползал ему на ногу. Спереди у него имелся гребешок из извивающихся усиков, которыми он ощупывал пропитанную кровью ткань. Дернув ногой, Мох стряхнул с себя эту мерзость. Слизняк шлёпнулся поблизости, поблескивающий комочек живой ткани, облепленный грязью. Мох поморщился, тронув себя за голень, через которую теперь тянулась полоска радужной слизи.
– Имоджин тебе о ведьме сказала?
По бледному лицу Оливера стекала вода. Он вышел из-под защиты крыши. Занавес из капелек теперь разделял их. Оливер не решался ответить, но наконец выдавил из себя:
– Нет.
Мох поднял ладони вверх.
– Ладно, давай так скажем, что ты прав. И как выглядит твоя ведьма?
– Нечего передо мной нос задирать. – Оливер повернулся к нему, тыча в воздухе чубуком трубки, от его подчёркнутой сдержанности не осталось и следа. – Я не видел её. Эта чертовщина вошла в меня. Я чувствовал её внутри себя, будто длинная холодная рука перебирала мои органы. Совсем не хочу ещё раз с ней повстречаться. Кстати, ещё и поэтому ты поторопишься с поисками сундука.
– Расскажи, что случилось.
– Я видел эту женщину, Имоджин, на Полотняном Дворе в день, когда она приходила в магазин, – начал Оливер, пристально глядя куда-то в сторону. – Стояла ночь. Она была одна. Большинство торговых точек уже позакрывались. Я вместе с Эндрю стоял в том конце, где продают фрукты. И вдруг ни с того ни с сего мне стало плохо. – Оливер был сам не свой. Перестал говорить и растёр всё ещё тлеющие искорки на земле одной из своих металлических ног. – Я чувствовал, как что-то невидимое воздействует на меня, будто старается ко мне в тело влезть. Поначалу у него не получалось, потом вдруг нашло лаз. Скользнуло мне в рот и в уши, даже в уголки глаз. Тыкалось всюду, где хоть какая-то дырочка имелась, прости Господи, как слепой пальцами. Как внутри оказалось, ощущалось как тепло, присутствие. Это длилось всего несколько минут, после чего оно ушло из меня, и я очнулся на земле. Пошёл за той женщиной. По странному выражению её лица мог понять, что она чувствует то же. Не знаю, что происходило потом, потому как опять потерял сознание. Эндрю уверяет, что у меня что-то вроде припадка случилось и что я в бреду про какие-то странные огни говорил. Он говорил, что, пока я на земле дрыгался, он видел демона, проходившего сквозь лошадиные стойла, гиганта, сплошь покрытого пылью. Я попробовал было выбить из него описание поточнее, но малый только одно и твердил: гигант. – Оливер сплюнул на пол.
– Оливер, а ты и впрямь уверен, что хочешь этот сундук? – спросил Мох, понизив голос.
Оливер взмахнул кулаком.
– Ну ты, задавака мерзкий. Мне насрать с высокой горы, коли ты не поверил ни единому моему слову, Ламсден, просто принеси мне сундук. – Мох, сильно хромая, уходил в темноту. – Даже не сомневайся, – закричал Оливер ему вслед, – если что, я сдам её Агнцу.
Мох шагнул в какой-то входной проём и следил за тем, как Оливер уходит со двора пекарни. Как только Оливер повернул за угол, Мох поковылял за ним. В нынешнем его состоянии и думать было нечего о том, чтобы проследить за человеком, шедшим обычным шагом, но Оливер передвигался медленно и осторожно на своих птичьих ногах. Возможно, он и привёл бы Моха к Имоджин.
Путь Оливера лежал мимо пекарни. Фасад здания остался от времён, когда даже промышленным постройкам придавалось выражение властности. Чёрная легковушка урчала на фоне широких ступеней, ведших к скрытым дверям и высившимся колоннам с изящными капителями
[12], поддерживавшими тяжёлый карниз. Следы выхлопных газов поднимались сквозь дождь от машины. Мох вовремя остановился, увидев, как Оливер забирается на заднее сиденье. Он нырнул под зонт, который держала раскрытым та самая женщина, что размешивала ему воду в ванне. Она сложила зонт и села за ним в машину. Плотно захлопнулась дверца. Мгновение спустя автомобиль, взревев, умчался, эхо его двигателя отразилось от окружавших зданий.
