Молодые люди в серо-коричневой униформе бесшумно покинули зал. Финн и не думал выходить, он подошел ко мне и велел эльфу, который меня держал, выпустить мою руку.
— Государь, у Эллисон Мюррей — знак Пана. Она видела нападавших. Она может нам помочь, если друиды…
— Фионнгалл Лаогхейр, — эльф постарше сверкнул на Финна глазами, — ты не повинуешься приказам короля?! Опять?! Тебе известно, каковы могут быть последствия. В следующий раз наказание будет таково, что ссылка в эдинбургские подземелья покажется тебе наградой.
— Я не ослушался бы, если бы не крайние обстоятельства, — тихо и отважно проговорил Финн.
— Если ты говоришь о нападавших, — отозвался старейшина, — то это были…
— Нет! — выкрикнул вдруг Финн. — Они были низкорослые и смуглые… Эллисон может рассказать о них больше. Или даже нарисовать, если друиды…
— Хватит! — рявкнул король, теряя терпение. — Возвращайся на свой пост, Фионнгалл Лаогхейр, и не смей больше являться мне на глаза без разрешения! Твое место в Эдинбурге, у входа в Магические врата. Дети Фафнира веками замышляют прибрать к рукам Иной мир. Теперь их предводитель мертв, они собрались и объединились против нас. Их требования неприемлемы. Королевский совет собрался здесь за этим. А в Ином мире между тем происходит невозможное, — король обернулся к Мерлину, — в Ином мире вянут цветы.
В зале затаили дыхание.
— Так ведь осень, — встряла я, — осенью всегда цветы вянут. Разве это не нормально?
Несколько пар синих глаз впились в меня.
— Нет, — отчеканил в гнетущей тишине голос короля, — это не нормально.
Он сверкнул на Финна глазами:
— Вон отсюда! Пока я добрый.
Финн не стал больше ждать ни секунды. Он поклонился, и мы вышли из зала.
Хороший совет
Как только у нас за спиной захлопнулась дверь, Финн остановился и посмотрел на меня.
«В Ином мире вянут цветы. Это катастрофа!» — услышала я его мысли.
— Ты можешь читать мои мысли, Эллисон?
— А разве Хлоя тебе не сказала?
— Забыла, видимо, — процедил Финн сквозь зубы.
— Иногда могу. Когда…
— Эллисон, это сейчас не важно! У нас другие проблемы.
— Значит, моя способность читать мысли — это проблема?
— Да. Нет! Не сейчас. Потом об этом поговорим!
И он просто зашагал дальше, а я последовала за ним.
— А что такого особенного в том, что в Ином мире вянут цветы и опадают листья?
— В Ином мире цветы не вянут, — объяснил Финн, — эльфы привыкли к вечному лету.
— И что? В чем проблема-то? У вас нет теплой одежды? Вы привыкли бегать голыми? Я бы не отказалась на это поглядеть… Если у вас все такие же, как ты…
Что за бред я несу! Эллисон, закрой рот! Финн твоего юмора не оценит. Дело дрянь, тут не до шуток.
— Ну ладно, подведем итог, — продолжала я. — В мире эльфов не бывает смены времен года, совсем как в тропиках и на экваторе. И как только похолодает…
— …это означает, что Иной мир болен. Мир эльфов умирает. Наша защита, наше убежище, наша магия гибнут.
— Кто сказал?
— Я читал об этом где-то в Анналах Пана.
— Финн, гибель мира эльфов связана с тем, что открылись Магические врата?
— Хотел бы я знать. Надо кое-что проверить… Только сначала я должен вернуть тебя в интернат.
— Почему я не могу помочь в твоих исследованиях?
— Потому что здесь, на Авалоне, ты в опасности. Я обещал тебе защиту, но я не смогу защитить тебя от Оберона и Мерлина.
Блестящие перспективы, я смотрю. Этот ваш король мне с каждой минутой все неприятнее. Но я не тороплюсь покинуть Авалон.
— Если ты сейчас не возьмешь меня с собой, я наябедничаю миссис Белл, что ты был со мной груб. Тогда она больше меня с тобой не отпустит.
— Не смей меня шантажировать, Эллисон Мюррей!
— Это не шантаж. Это компромисс. Я тебе нужна и могу помочь. Иначе наши пути расходятся.
Он уставился на меня, словно размышляя, не свернуть ли мне шею.
— Что будем делать? — поинтересовалась я. — Оберону, кажется, нет особого дела до открытых Врат.
Интересно, за что его разжаловали и сослали в Эдинбург?
— Нам нужна информация, — выговорил Финн.
Нам! Значит, я иду с ним. Вот здорово!
— И куда мы теперь? К колдунье с хрустальным шаром?
— Нет, в библиотеку. И в Интернет.
— В Интернет?! Смеешься, что ли!
Как скучно! Интернет! Я понимаю, если бы Эмма предложила искать в Интернете или Джордж пошел бы за книжкой в библиотеку! Но здесь, на Авалоне! Здесь хочется…
— …волшебства? — улыбнулся Финн. — Говорящих зеркал и прочей ерунды?
— А они существуют?
— Нет. Пошли.
Из боковой двери появился эльф-старейшина:
— Фионнгалл, ты не видел моего сына? Ему следовало бы быть на совете. Сдается мне, он избегает любых неприятных тем и занятий. — Старейшина взглянул на меня. — Ты еще здесь? Эмон же ясно выразился: ей не место на Авалоне.
— Она человек, господин канцлер. Она не умеет перемещаться с нашей скоростью, — ответил Финн.
— Между прочим, я все еще здесь, — напомнила я.
Канцлер поглядел на меня как на противное насекомое:
— Убери ее отсюда. Нечего ей тут делать.
Этот канцлер такой же гад, как их король. Даже хуже.
Канцлер со складкой на переносице бросил на меня последний испепеляющий взгляд и скрылся в направлении рефектория.
— Быстрее, — шепнул Финн, — если канцлер сообщит Оберону, что ты еще здесь, нам обоим несдобровать.
Финн взял меня за руку, и мы пошли по коридорам, переходам, галереям, где гуляли сквозняки. Должно быть, зимой здесь чертовски холодно. Хотя бывает ли здесь зима?
— Финн, кто такой Эмон?
— Это имя Оберона. Оберон — это титул.
— А кто такие дети Фафнира?
— Вот этого тебе точно лучше не знать.
— А на Авалоне меняются времена года?
— Ты же видишь, яблоневые сады цветут. Значит, меняются.
Сколько бы король и канцлер ни унижали разжалованного эльфа, он был настроен решительно и сдаваться не собирался. Он по-прежнему крепко держал меня за руку, но вдруг резко остановился и прижал палец к губам.
За углом стояла парочка. Двое беседовали. Если это можно назвать беседой. Молодой человек был точно эльф. Я видела его в рефектории. Когда только успел слинять? Впрочем, понятно, почему он сбежал. Теперь он вовсю флиртовал с девушкой в серо-коричневом одеянии. Одной рукой он опирался на стену возле головы подруги и заглядывал ей в глаза. Либо он не был членом совета, либо это и был сын канцлера. Девушка была сказочно хороша и тоже явно эльфийской крови. Блондинка, очень изящного телосложения — я поняла это, даже несмотря на ее мешковатую одежду.
