Иногда Марьяна вкладывала в конверт, между двумя исписанными бумажными листками пластинку жевательной резинки, и тогда у Вари был настоящий праздник. «Переводилки», новые красивые открытки, тексты модных песенок, за которыми все гонялись. Для девичьего дневника. Варя Мохова начинала Марьяну боготворить. И с трепетом думала о встрече со своим земным ангелом.
Встреча состоялась, когда Варя поступила в педагогический институт и переехала жить в Москву, в студенческое общежитие. Койко-место удалось выбить с огромным трудом, и если бы не целевое направление, не видать бы Вареньке Моховой Москвы, как своих ушей. Но она подписала официальную бумагу, что после окончания вуза вернется в родной город сеять разумное, доброе, вечное. Но до этого события надо было прожить еще пять лет, и никому тогда и в голову не приходило, что за эти годы мир перевернется с ног на голову.
… Они встретились у входа в Парк Культуры и Отдыха имени Горького теплым сентябрьским вечером. Москву внезапно накрыло бабье лето, и ее жители дружно хлынули на природу, наслаждаться последними теплыми денечками перед тем, как столица, подобно огромной рыбине, погрузится, словно в глубину, в сырую, промозглую, бессолнечную осень.
Варя как сейчас помнила эту первую встречу с Марьяной. Сама она была в ситцевом платьице с рукавами-фонариками, совсем еще девочка, по которой парни скользили безразличными взглядами, и Марьяна ее даже не сразу узнала. Спросила удивленно:
– Это ты – Варя? – когда она радостно и широко улыбаясь своим большим «лягушачьим» ртом, первой шагнула навстречу. – Неужели тебе уже семнадцать?!
Сама Марьяна была в яркой модной кофточке и джинсах. В джинсах! На Марьяну смотрели все, потому что вещи, которые на ней были, в обычных магазинах не продавались.
– Ну, пойдем, – снисходительно сказала Марьяна. – Я тебе Москву покажу.
Чего греха таить, признанные красавицы любят дружить с бледными, да еще и бедными простушками. Разница была слишком велика, и Марьяна мгновенно поняла всю выгоду этой дружбы. На Варином фоне она смотрелась выигрышно. Не поняла она только одного, потому что слишком уж была увлечена собой.
Есть девочки, которые созревают рано. Их красота раскрывается мгновенно, зато и быстро блекнет. А есть гадкие утята, которые до самого выпускного так и остаются утятами. Распознать в таком утенке будущего красавца-лебедя непросто, одних долго мучают прыщи, другие все никак не могут набрать вес, а третьи, напротив, сбавить. Чем дольше и мучительнее это происходит, тем краше царственная птица, в которой, спустя годы, все одноклассники c огромным трудом узнают бывшего заморыша или увальня.
Варя относилась к тому типу женщин, которых называют «женщина-бэби», то есть женщина-ребенок. Волосы у нее были светлые, почти белые, глаза голубые, огромные, рот большой, по-детски пухлый, а носик, напротив, маленький. Фигурка тонкая, почти невесомая, хотя бедра, в отличие от хрупких плеч, округлые, налитые. Такая фигура похожа на амфору, в которой таится нектар богов, но ему еще надо вызреть, раскрыться. Именно этот тип женщин вошел в моду спустя лет пятнадцать, когда в полной мере расцвела Варина красота. На мировых подиумах заблистала русская модель Наталья Водянова, и в мгновение ока стала иконой стиля. Женщина-бутон, женщина-лань, самая желанная добыча для любого охотника, женщина-услада, когда она, наконец, поймана и заперта в золотой клетке.
Вот чего не учла Марьяна, когда сделала Варю Мохову самой близкой своей подругой, того, что Варя с годами будет только расцветать, в то время как сама Марьяна блекнуть. Они повсюду стали ходить вместе: на выставки, на концерты и спектакли, по магазинам и, разумеется, на дискотеки. Марьяна даже делилась с подружкой своими вещами и подкрашивала ее бледное личико перед тем, как пойти на очередной институтский бал или вечер. И пропустила момент, когда Варя расцвела.
«Они смотрят на меня», – была уверена Марьяна, когда в вагоне метро парочка парней начинала коситься в их сторону и обмениваться репликами типа:
– И как ты с ней знакомиться собираешься?
Марьяна относила их на свой счет и снисходительно посматривала на Варю, которая лишь смущенно отводила глаза. Меж тем она сказочно похорошела за каких-то два года. Москва свое дело сделала: Варя перестала втягивать голову в плечи, озираться по сторонам с испуганным видом, носить детские платьица и белые носочки с босоножками на плоской подошве. Когда Варя впервые в жизни надела туфли на высоких каблуках, за которыми отстояла огромную очередь в ЦУМе, ее походка мгновенно изменилась. Все, что до этого было скрыто в бутоне, расцвело так ярко, что парни, да и мужчины всех возрастов стали невольно сворачивать шеи, когда Варя Мохова проходила мимо своей волнующей походкой женщины-ребенка, скромно опустив глаза и зазывно покачивая при этом округлыми бедрами. Марьяна по-прежнему была в их тандеме главной, порою покрикивала на свою подружку, делала ей замечания по поводу одежды и давала советы насчет парней:
– Держись рядом, они ведь тоже парой ходят. Меня пригласят – и ты стенку подпирать не останешься.
Варя послушно кивала. Хотя она давно уже не подпирала стенку на дискотеках. Настал момент (а он должен был настать), когда ее пригласили первой. И первое, что Варя сделала, это, положив тонкие руки на плечи своего партнера, умоляюще прошептала:
– Пожалуйста, пусть ваш друг пригласит на танец мою подругу.
– Ту черненькую, что на пацанку похожа? – с видом знатока спросил хлыщ с модной стрижкой и в крутых импортных джинсах.
Варя кивнула, и поскольку хлыщ был тоже в тандеме главный, Марьяна на этой дискотеке без парня не осталась.
… Это случилось на Осеннем балу в МГУ. Марьяна на правах хозяйки достала приглашение и для Вари. Как-то так получилось, что другими подругами Марьяна даже к третьему курсу не обзавелась. По натуре она была диктатором, а девочки из обеспеченных семей и студентки престижных вузов не уважают тиранию. Все они вполне самодостаточны. Безоговорочно помыкать Марьяна могла только Варей, и на Осенний бал решила пойти с ней.
Наряды выбирали долго и тщательно. К тому времени Варины родители получили страховку, аж триста рублей! Была такая форма страхования в Советском Союзе. Люди годами отчисляли в Сбербанк небольшие суммы из своей зарплаты, на них набегали проценты, и вот вам лет через десять кругленькая сумма! Моховы вообще-то копили Варе на свадьбу, но Моховой-маме хватило ума понять, что прежде, чем выдать дочку замуж, надо бы ее приодеть.
При помощи все той же Марьяны Варя «достала» модные итальянские джинсы. Отстояла длиннющую очередь еще за одними туфлями и через другую километровую очередь прикупила в ГУМе миленькую кофточку-батик. Белоснежные волосы распустила, глазки, и без того огромные, подкрасила, и они засияли. Когда в университетском гардеробе Варя сняла плащ (купленный все на те же страховочные деньги), Марьяна впервые заволновалась и нервно одернула модный свитер. Итальянские джинсы сидели на Варе как влитые, упругие бедра распирали тесную ткань, и было в этом такое очарование, такой сексапил, что в университетском гардеробе на пару секунд повисла многозначительная пауза.
