…Поговорили они в кафе после того, как Алексей отнес сумки в машину. Это для него было делом привычным. У него ведь тоже двое детей и работающая жена. Так что в выходные, Алексей Алексеевич, будьте любезны выполнить социальный договор! Раз вы муж и отец – пожалуйте на закупку продовольственных товаров, а также мыльно-рыльных! И пиво вам никто приносить на дом не собирается.
Аля пиво не купила, вообще алкоголя. Спортсменка, на фитнес выкраивает из своего скудного бюджета. В кафе она сняла куртку, и фигурка у Али оказалась что надо. И все-таки почему ее муж бросил? И ради кого?
– Он сказал, я скучная. Слишком уж правильная. И что детей я ему навязала. Он не хотел так рано, да еще двоих. Это я – самка.
– Так и сказал: самка?
– Он хуже сказал. Не все же мне повторять?
– Понятно… Аля, ты не манерничай, лопай пирожные. У меня в квартире трубы надежные и зарплата вся белая, так что не стесняйся: угощаю.
– Спасибки, – и она с удовольствием заказала еще одно пирожное с шоколадно-миндальным кремом.
– Я хотел поговорить с тобой о Марьяне Денисовой.
– О Марьяне? Я знаю, что у нее неприятности, но чтобы уголовный розыск… – Аля нахмурилась и стала похожа на обиженного ребенка. Ее губы были испачканы в белом шоколаде.
– Ты слышала от нее фамилию Коняев? Или Коняева?
– Да, конечно.
– Что Марьяна о них говорила?
– Вроде бы Варя была ее подругой. Они давно дружат, еще со школы. Потом Варя увела у нее парня…
– Стоп! Ты ничего не путаешь?
– Нет. О том, что мужики – сволочи, мы с ней в основном и говорили. Жаловались друг другу.
«Господи, написала ли мне Варвара хоть слово правды?! И сказала ли? Получается, что все – вранье!»
– Сначала Марьяна думала, что это он во всем виноват.
– Парень? То есть, теперь уже, конечно, не парень. Вениамин Коняев, преуспевающий бизнесмен.
– Откуда вы знаете? – округлились глаза у Али, и Алексей с досадой подумал, что она не очень умна.
– Догадался. Продолжай.
– Как-то Марьяна обмолвилась, что ее подружка не так проста. Мол, Варька – ловкий манипулятор. И вся эта история с изнасилованием…
– С изнасилованием?
– Коняев якобы ее изнасиловал, и потом родители и Марьяна заставили его жениться.
– Так. Очень интересно.
– «Он у меня еще получит», – сказала мне как-то Марьяна, – и Аля со вздохом посмотрела на опустевшую тарелку. Пирожное было съедено до крошки.
– Еще хочешь? – предложил Алексей. – Возьми эклер.
– Ой, а удобно?
– Неудобно в кафе просто так сидеть. Хочешь – ешь.
И Аля сдалась. Леонидов подумал, что скармливать красивым девушкам пирожные – это удовольствие. Особенно если девушки не ломаются. «Женщина и десерт» – это целое собрание сочинений. Там ведь столько всего! Тортики, суфле, пирожные, шоколадные конфеты… Тема запретная, ведь все это так калорийно, но украдкой каждая листает лакомые странички.
– Итак, Марьяна грозилась Коняеву отомстить. Много лет назад случилась неприятная история. Денисова, выходит, злопамятна?
– Она не раз об этом говорила. За все, мол, надо платить. И что она не тряпка, чтобы об нее ноги вытирать.
– И как она собиралась заставить его платить?
– Ой, вот этого я не знаю.
«Зато я, кажется, знаю», – мрачно подумал он.
– Ты знала о том, что она летит на Мальдивы?
– Да.
– А вот Маша не знала.
– Так Марьяна же у их банка деньги взяла! И просрочила. Она и меня просила Машке не говорить об этой поездке.
– А откуда у нее деньги, не сказала?
– Отшутилась. Подарок, мол. От одного щедрого человека. Но она сказала это таким тоном… – Аля поежилась. – У нее лицо было злое. И до этого Марьяна постоянно говорила, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке. И что судьба ей никогда подарков не делала, сама все брала. И сейчас возьмет. Вы меня лучше не спрашивайте. Я старалась не лезть в ее дела. У меня потребности скромные, не то что у Марьяны. Я вообще не представляю, как так жить? Кругом в долгах, и при этом покупать дорогие вещи, ужинать в дорогих ресторанах, летать на Мальдивы…
– Значит, она была уверена, что покроет эти долги.
– Но это же огромные деньги! Где их взять?
«Больше из нее ничего не вытянешь, – с досадой подумал Алексей. – Простушка. Когда Денисова говорила важные для меня вещи, Аля отключалась. Ей это неинтересно. Тряпки, мужчины, дети… Как концы с концами свести? А Денисова рулетку раскручивала. И крупно проигрывала последнее время в надежде, что отыграется».
Он заплатил за пирожные и отвез Алю домой.
Письмо с Мальдивских островов ждало его на почте. Одновременно позвонили из турагентства.
Все это время Алексей гадал, удалось ему или нет предотвратить убийство?
Он был теперь на сто процентов уверен, что Марьяна Денисова – шантажистка. А это занятие крайне опасное…
Марьяна
В первый раз она оценила все преимущества своей профессии, когда разводилась со своим никчемным Денисовым. Сам по себе развод с Ванечкой не был проблемой. Посмел бы он возразить! Проблемой была квартира, в которой они жили. Она принадлежала Ване еще до брака, и Марьяна не была здесь даже прописана. Их дочь имела законное право на эту жилплощадь, но только на половину ее. Разменять же двухкомнатную хрущобу в плохом районе на две однушки даже в таком же плохом районе без всякой доплаты было невозможно. Квартирный вопрос давно уже испортил москвичей, все они поумнели и стали превыше всего ценить свои квадратные метры. В Москве в любые времена будет сытнее, чем где бы то ни было, и однушка у метро всегда будет приносить стабильный доход. А имея две, можно вообще не работать. Поэтому съезжаться никто не спешил, разве только за большие деньги.
Марьяна заметалась. Таких денег у нее не было, она давно уже тянула семью одна. Надо разводиться и разъезжаться. Срочно. Но возникла проблема. Ваня Денисов был размазней, чего не скажешь о его матери.
Марьяна давно уже поняла, что со свекровью ей не повезло. Стерва та еще. Они мгновенно друг друга невзлюбили, и когда Марьяна подала на развод, свекровь дала волю чувствам.
– Ни метра без суда не получишь, – отрезала она. – Адвокаты у меня хорошие, не сомневайся. Хочешь уйти – уходи. Но с голой ж… пой.
Идти Марьяне было некуда. Все ее родственники, включая дедушек-бабушек обладали отменным здоровьем и не собирались оставлять Марьяне в наследство свою квартиру ни в ближайшем будущем, ни в отдаленном. О том, чтобы переехать к кому-нибудь из родни, и речи быть не могло. Юля росла гиперактивным ребенком, с ней и сидеть-то подолгу никто не хотел. Кое-как терпели, прикрывали Марьяну в случае нужды, больничный там или срочные дела. Но когда Марьяна сказала на семейном совете, что ей негде жить, все как один отрезали:
