– Мне это совсем не нравится, – покачала головой Марина. – Если он на свободе, живет более или менее пристойно, почему не дал о себе знать? Сколько могла, я его поддерживала. Он сам первый начал чрезмерно завышать планку. Я не могла отказывать своему ребенку в свежих фруктах, но слать при этом Коле на зону сигареты. Я ему так и сказала: бросай курить, это чрезмерно дорогая привычка для не работающего нигде человека. Да и сам здоровей будешь. Что такого особенно обидного я ему сказала? Ничего, кроме правды, он от меня не услышал. Он сам бучу поднял, в бутылку полез. Неужели до сих пор обижается?
– Похоже, так и есть.
– Ну и дурак, если так.
Но дурак или не дурак был Коля, а выяснить, что у него делалось в голове насчет наследства тетушки Феты, было необходимо. Тетушка так упрашивала Сашу не тянуть, что он согласился выехать прямо сейчас.
– Скажи, что подыскиваешь для своей бабушки дачу на лето, – поучала она Сашу. – Сначала походи для отвода глаз по другим домам в этом Ленинском, поспрашивай, кто сдает. А потом уже и к Коле домой загляни. Если даже он потом что-то и заподозрит, у соседей спросит про тебя, они ему подтвердят, что ты и у них побывал.
Марина вышла проводить сына в дорогу.
– На тебя вся надежда, сынок. Страшно мне тебя отпускать. А не пустить еще страшней. Надо нам планы моего братца разведать.
– Не волнуйся, мама. Все разведаю. Одного не понимаю: если есть завещание и оно написано в твою пользу, зачем Коле желать смерти тетушки? Что он от этого выиграет?
– Не забывай, что он может и не знать ничего про это завещание. Никто же ему не сказал, что тетя меня официально своей единственной наследницей признала. А если завещания нету, то мы с ним в равных правах оказываемся. Не забывай, что Колю моя мама усыновила – значит, в глазах закона он все равно что ее родной сын. И родной племянник тетушки, так получается. Что он, что я – по закону мы можем на наследство тети претендовать в равных долях. И еще тут есть один момент. Сообщница-то у преступника все время оказывается похожей на меня. Станет полиция расследование проводить, свидетелей опросят, а те и подтвердят, что видели женщину, похожую на меня. И на кого подозрение падет в первую очередь?
– На тебя.
– Вот именно! А убийца за своей жертвой наследовать не имеет права. То есть я из числа наследников тети вылетаю. И кто у нас тогда в дамках оказывается? Коля и оказывается! Он единственный близкий родственник тети, в данном преступлении себя ничем не запятнавший. Ему все наследство и достанется.
– Разве не мне? Я же твой сын.
– Но тете ты всего лишь внук, да еще не родной, а двоюродный. Против родного племянника у тебя нету шансов. Ты в очереди на наследство стоишь дальше в хвосте.
– Ладно. Я уж и сам понял, что не обогатиться мне за тетушкин счет, – проворчал Саша. – Так поеду съезжу, из чистого альтруизма.
Конечно, он шутил. Не собирался он наживаться за счет тетушки. Хотя ее предложение о том, чтобы возглавить юридический отдел в ее бизнесе, было весьма соблазнительным. «Мансарда» была процветающим предприятием, где для всех имелась работа, а стало быть, можно было понабраться опыта. Несмотря на успехи в учебе, которые демонстрировал Саша, мысли о собственном будущем у него были самые туманные. Выпускников вузов, пусть и с дипломом, но без опыта работы брали к себе весьма неохотно. И упускать такой отличный шанс, чтобы потрудиться в «Мансарде», Саша не собирался. Небось не обидит его тетушка с зарплатой. А если даже и заплатит минимум, зато даст ему рекомендации. И это будет для будущего молодого студента поважнее сиюминутного заработка.
Поэтому Саша был готов из кожи вон лезть, лишь бы услужить тетушке Фете. Нет, он бы ей и так помог, но все-таки когда у человека в деле имеется свой собственный личный интерес, оно ему как-то веселей и ближе к сердцу становится.
В Ленинское юноша прибыл быстро. А вот на то, чтобы разыскать улицу Камчатскую, у него ушло гораздо больше времени. Кого бы он ни спрашивал, все начинали как-то загадочно и хитро улыбаться, а потом с усмешкой махалирукой:
– Там! Туда поезжай!
Причем направление раз от раза менялось, так что у Саши даже сложилось впечатление, что Камчатская огибает поселок по периметру. Куда ни пойди, все на нее наткнешься. Как выяснилось впоследствии, это представление было недалеко от истины. Саша уже изрядно устал и намучился, когда над ним сжалилась какая-то старушка в здешнем магазине, которая и объяснила:
– Камчатская, или Камчатка – это так мы, местные, прозвали дорогу, вдоль которой люди сами землю захватили и дома построили. На отшибе она, на самом краю поселка, потому и Камчатской зовется. Хотя какие у них там дома, так, сараи да теплушки. Люди строили их с мыслью, что если и снесут, так не жалко будет. Но власти наши что-то медлят самострой снести. Из года в год все по-прежнему остается. Так что кое-кто и дома ставить начал. Глядишь, через пяток лет и легализоваться сумеют.
– Как же они там? Без света! Без воды.
– Почему без воды? Воды у них в колодцах хоть залейся. И свет тоже есть. Сначала они самовольно к сетям подключились, а потом им власти счетчик врезали. Пользуйтесь, но за свет платите. А уж как они там между собой разбираются, кто и сколько должен платить, этого я тебе не скажу. Но место это спокойным не назовешь. И если ты и впрямь дачку на лето для своей бабушки ищешь, то ступай искать в домах, что возле монастыря стоят.
И старушка указала на купола и кресты храмов, которые были видны отовсюду, благодаря тому, что монастырь стоял на горке.
– Вот уж поистине спокойное местечко. Тишина и душевный покой. Раньше там у нас кинотеатр был и клуб, ясное дело, по выходным танцы и гульба, а теперь совсем иное дело. Благодать! Там у них и святынь много, и люди особенно душевные. Вот там отдых. А на Камчатке этой твоя бабушка вряд ли спокойно отдохнет. Очень уж бедовый народ тот края заселяет.
– Возле монастыря небось дорого хозяева попросят.
– Так ведь для родной бабушки стараешься.
– Мне бы подешевле, – затянул жалобную песню Саша. – Сам я студент. Бабушка на одну пенсию живет.
– Ну коли подешевле, ступай себе на Камчатскую. Дешевле, чем там, тебе дачу во всем Ленинском не найти. Это уж точно. Но только для бабушки мог бы и расстараться, работу какую найти или даже в кредит влезть. Бабушка тебе жизнь дала. Так не грех внукам на старости лет о своих стариках и позаботиться, и побаловать их немножко лишний раз.
Старушка явно имела при этом в виду саму себя. Это ей хотелось и заботы, и баловства. Но судя по той горечи, которая прорвалась в ее словах, ничего такого старушка вокруг себя не наблюдала. Ну или ей казалось, что не наблюдает.
И Саша пошел, причем в прямом смысле этого слова, потому что нормальных подъездных путей для автомобиля к этой улице не было. Да и не улица это была в полном понимании этого слова. Когда-то тут стояли коровники, которые в лихие девяностые при тотальном развале промышленности и хозяйства также полностью прекратили свое существование.
