Теперь группа монашек притормозила. Одна из них обернулась и спросила у Саши ровным, спокойным голосом:
– Что за человек обидел вашу бабушку?
– Вот он!
И Саша дал монахине смартфон Кати.
– Он не мог этого сделать! Вы же видите, он облачен в сан.
– Это отец Андрей, я знаю! Он и не скрывал, что он священник. И на лекцию пришел в рясе. Но он грозил моей бабушке расправой! Сегодня! При всех! И видео с его угрозами имеется!
– В самом деле? Имеется видео? Можно его посмотреть?
– Да, пожалуйста!
И Саша включил на воспроизведение. Монахиня посмотрела совсем недолго. Буквально минуту-полторы, священник даже еще не появился в кадре, а она уже сказала:
– Я поняла, о чем идет речь.
– Вы еще не слышали всех обвинений отца Андрея.
– Вероятно, ему очень досадно, что все так получилось. Но на все воля Божья. Мы не смеем роптать, а должны принимать все происходящее с нами с радостью. Что бы с нами ни происходило, все нам же во благо, все нам на пользу.
– Даже то, что ваш монастырь не получил десятки миллионов рублей?
– Не всякие деньги следует принимать как милостыню. Бывают такие деньги, от которых лучше держаться подальше.
– Но деньги большие. Вы могли бы потратить их на строительство нового храма. Вон же он у вас в лесах стоит, там нужны средства, и немалые.
Но глаза монахини оставались все такими же безмятежными.
– Господь сам все управит. Нужно лишь молиться, и по молитве Господь сам даст нам все, что нам надобно.
И покой, который исходит от этих простых слов, словно бы разлился в воздухе. И Саша неожиданно почувствовал, что вся его беготня и суета – это такая глупость, что и говорить о ней не стоит. И что единственно важная вещь, которую нужно помнить и совершать ежедневно и ежеминутно, – это служба Всевышнему, в чем бы она ни заключалась.
– А по поводу несостоявшейся благотворительницы, которую прислал к нам отец Андрей, – она к нам и впрямь приезжала. Она сказала, что настолько тяжелобольна, что врачи дают ей от силы два-три месяца. И что, не имея близких родственников, которые были бы достойны принять наследство, она ищет того, кому бы она могла завещать свое состояние. Но задержалась она у нас ненадолго. Не знаю, что там думал отец Андрей, но у этой женщины не было твердой уверенности, что она хочет оставить дар именно нашей обители. Она побыла у нас несколько дней, оставила небольшую сумму, а потом уехала и возвращаться не обещала.
– Вот! Она вас обманула!
– На все воля Божья. Нельзя принудить человека к благому делу. Если он сам до этого еще не созрел, не будет пользы ни ему самому, ни его душе, ни вообще никому. Поэтому я отнеслась к ее отъезду с пониманием. И почему отец Андрей не может поступить так же… Он еще молод, горяч, думает больше о мирском. Но я буду молиться, чтобы Господь утешил его душевные терзания и объяснил, что все в этом мире делается лишь по воле Господа, и никак иначе.
– Но вы признаете, что монастырю были обещаны деньги и эти деньги ему не достались?
– Об этом лучше спросить отца Андрея. Эта женщина была его духовным чадом. Сама я не заметила в ней особого стремления к украшению нашей обители. Она всего лишь приехала осмотреться. А что тут в этот момент находилась целительница Фета, так и на это воля Божья.
Тетушка была тут в монастыре в то же время, что и неизвестная дарительница, из-за которой вышла распря? Впрочем, тетушка, как и говорила сама, могла посетить монастырь с ознакомительной целью.
– Как была фамилия той женщины, которая собиралась оставить деньги монастырю, а в итоге оставила их целительнице?
– Я не помню. Спросите об этом у отца Андрея. Все, что я сама знала об этой истории, я вам уже рассказала. Не ожидала, что отец Андрей так болезненно воспримет поступок своей прихожанки. Но все люди грешны. И я буду молиться, чтобы дело уладилось миром. Мир всегда лучше ссоры. Сотвори мир в своей душе, и он воцарится вокруг тебя.
– Боюсь, что душу вашего отца Андрея посетило сильное искушение.
Монахиня ответила Саше кротким взглядом и снова безмятежно произнесла:
– Господь все управит.
На ее губах играла светлая улыбка, когда она ушла по дорожке, шурша своим длинным черным одеянием. А Саша стоял и смотрел вслед этой женщины, в глазах которой, несмотря ни на что, плескалось море такого удивительного покоя. Пожалуй, нечасто ему приходилось встречать по-настоящему счастливых людей. Но эта женщина была счастлива совершенно точно, в этом ошибки быть не могло.
– Ну что тебе сказала матушка настоятельница?
– Так это была сама игуменья!
– А ты думал, кто?
– Такая молодая!
– Ничего она не молодая. Это тебе так просто показалось.
Может, оно и так. Горе и страдания старят людей. А счастье и радость продлевают жизнь и молодость.
– Так что тебе удалось узнать?
– Было дело, – кивнул Саша, – присылал сюда наш знакомый отец Андрей одну из своих прихожанок. Духовное чадо отца Андрея, так она сказала.
– Хм! И что дальше?
– А дальше это духовное чадо каким-то образом перехватила тетушка Фета. Уж не знаю, каким ветром ее саму занесло в эту обитель, разве что в поисках очередной практики просветления сознания, только эта баба передумала оставлять пожертвование монастырю, а завещала все тетушке Фете.
– Значит, все-таки завещала! Значит, наша тетушка Фета солгала!
– Не может этого быть. Тетушка никогда не врет. Да и зачем ей? Допустим, баба эта и впрямь отписала все свое имущество в пользу тетушки Феты или ее духовно-просветительского центра. Ну и что тут такого? Тетушка Фета никого не принуждала, не заставляла, не вынуждала. Та женщина явно металась, не зная, кому лучше пристроить свои накопления. То к отцу Андрею пришла, потом в монастырь приехала, а закончилось все на тетушке Фете. Если бы эта женщина не умерла, она могла бы и еще не раз передумать.
– А ты уверен, что она умерла?
– Ну раз деньги достались тетушке – значит, та баба умерла. Хотя почему тетушка все-таки отрицает факт получения наследства?
Катя пожала плечами и спросила:
– И куда поедем сейчас?
– Я не знаю.
Саша и впрямь не знал. С одной стороны, надо было бы навестить отца Андрея и попросить его более подробно осветить эту мутную историю с богатой дамой, не пожелавшей оставить свои деньги монастырю и вызвавшей тем самым на свою голову и голову своей наследницы такойгнев.
Но домашнего адреса священника у сыщиков не было. Известно было лишь, так сказать, место его работы. Но рабочий день священнослужителя уже закончился. Вряд ли отец Андрей, как любят описывать в литературе быт священников, обитает в маленьком домике при церкви. Давно ушли в прошлое те простые времена, когда прихожане в любой день и час могли найти утешение от своих скорбей, постучавшись в окошко к священнику.
