Потом Николай, естественно, представился командующему. Кузьма Никитович Галицкий принял его с подчеркнутым вниманием, уже до встречи узнав от сослуживцев, кто такой Кравченко.
— Николай Григорьевич, я знаю, вы прибыли с теплых краев, не потревоженных войной, здесь, сами видите, в каком состоянии город, — пояснял генерал-полковник. — Думаю, вам тут надо начинать с устройства гнезда. Жилой фонд разрушили до основания снаряды и бомбы — и наши, и фашистские. Тяжело нам достался штурм этой прусской твердыни. Выкуривали немчуру лужеными глотками тысяч орудий. Так что присматривайте подходящее помещение под свой штаб, но, если будет тесновато, можно разместиться в старом. Вам поможет начальник Временного гражданского управления Виктор Герасимович Гузий. Пожалуйста, обращайтесь к нему…
— Да, Кузьма Никитович, то, что я увидел, — потрясло, но война закончилась, и надо переходить на мирные рельсы, но здесь, в Кенигсберге, последствия войны еще долго придется разгребать в прямом и переносном смысле, — согласился Кравченко.
— И для вашей службы работы тут по горло, — командующий указательным пальцем руки как бы прочертил линию ниже подбородка. — Немцев, в том числе враждебно настроенных, осталось в городе и окрестностях немало. Да и отряды польской Армии Краевой дают о себе знать. Стреляют в спины нашим людям, особенно военным.
— Что ж, будем противопоставлять им наше оружие. Наведем порядок, — бодро заявил молодой генерал из Смерша.
— Надо, надо скорее очищаться от скверны бандитизма. Гражданский народ прибывает потихоньку, строительные специальности нужны в первую очередь…
После этой встречи Кравченко познакомился с генерал-майором интендантской службы Гузием Виктором Герасимовичем. Он принял гостя как-то торопливо, видна была на его изможденном лице явная усталость от навалившихся проблем. Воспаленные глаза выдавали признаки интенсивной работы с бумагами.
— Вы уж извините меня за несобранность, двое суток не спал, — признался Гузий.
— Виктор Герасимович, то, что я имею, меня вполне пока устраивает: и здание управления, и квартира. Единственная проблема может возникнуть тогда, когда будут прибывать новые сотрудники. Им нужно будет жилье, — откровенничал Николай Григорьевич.
— Думаю, все эти дела решаемые. Скоро тут будет цветущий город, — с оптимизмом заявил военный комендант города.
* * *
А задач — политических, экономических, финансовых, заготовительных, строительных и оперативных — в этом Особом военном округе было невпроворот. Тут и установление твердого режима, обеспечивающего спокойствие для жизни и работы населения; и регистрация и учет прибывающих и местных граждан и их трудоустройство; и подготовка к пуску предприятий местного значения для обслуживания нужд и потребностей населения. Нужно было заниматься заготовкой сельхозпродуктов и производством предметов ширпотреба, постройкой, восстановлением дорог и мостов, контролируя их состояние и прочее.
Большинство населения в Восточной Пруссии и Кенигсберге составляли немецкие граждане, которые по решениям международных конференций подлежали переселению в Германию. Потсдамская конференция 1945 года по вопросу Восточной Пруссии приняла решение о ликвидации веками складывающегося оплота немецкого милитаризма и агрессии и вывода этих земель из состава Германии. Одна третья часть территории Восточной Пруссии — город Кенигсберг и прилегающий район — передавался СССР, остальные две трети — Польше.
Не надо забывать о времени, в котором велась оперативная работа в Кенигсберге в период нахождения здесь Николая Кравченко, с 1945 по 1946 год. Каждый день приходилось сталкиваться и разбираться с бесконечной цепью притеснений населения, грабежей, разбоев, убийств, изнасилований и лишений — холодом и голодом.
К солдатам правопорядка, которые стояли у истоков образования правоохранительных органов и системы общественной безопасности на южном берегу Балтийского моря, относился и генерал-майор Николай Григорьевич Кравченко.
Армейские чекисты вместе с территориальными органами и сотрудниками милиции плечом к плечу осуществляли зачистки территории области — бывшей Восточной Пруссии. Все понимали: здесь зарождались войны, это был главный источник германской военной экспансии наряду с землями Баварии и Рура. Поэтому неслучайно здесь долго действовали преступные элементы из недобитых полицаев, абверовцев, «вервольфовцев», «бранденбургцев», дезертиров и отдельных групп фашистов-уголовников, не сложивших оружия и продолжавших бандитские нападения на продуктовые магазины, продовольственные склады и даже небольшие воинские гарнизоны и отдельных военнослужащих.
Немного истории о связи этих земель с Россией.
В период Семилетней войны (1756–1763) Восточная Пруссия была захвачена войсками Русской армии, и бывшие подданные прусского суверена приняли присягу на верность русской короне, вследствие чего с 1758 по 1762 год городскую власть в Кенигсберге возглавляли русские генерал-губернаторы, в том числе и Василий Суворов — отец великого русского полководца Александра Суворова.
Главной причиной того, что власть русского императора закончилась на территории Восточной Пруссии в 1762 году, стала смена власти в самой России. Это случилось в момент, когда на престол в Петербурге вступил горячий поклонник Фридриха Петр III, прекративший военные действия с Пруссией и вернувший ей все прежде захваченные русскими солдатами территории, в том числе и Восточную Пруссию.
И все же русские полки еще раз побывали у древних 15 фортов Кенигсберга в 1813 году, преследуя отступающую армию Наполеона.
А потом в 1871 году образовалась Германская империя, и вскоре Восточная Пруссия стала самостоятельной провинцией Германии. Со времен появления Тевтонского ордена на этих землях и вплоть до Второй мировой войны Восточной Пруссии принадлежала важная роль антироссийского барабанщика под мелодию известного лозунга Drang nah Osten — «движение (поход) на Восток». Поэтому неслучайно здесь, после прихода к власти Гитлера, прочно обосновались фашистские спецслужбы в лице подразделений абвера. Кроме того, Кенигсберг — родина гестапо.
Гестапо — тайная государственная полиция Третьего рейха была создана 26 апреля 1933 года Германом Герингом, министром внутренних дел Пруссии. Основная задача ее сначала заключалась в наблюдении и борьбе с политическим противником.
В этом городе, незадолго до вторжения в СССР, появилась 8-я рота 2-го батальона полка «Бранденбург», которая в 1941 году отсюда на трех юнкерсах с десантными планерами и диверсантами на борту высадилась на советский остров Эзель и захватила его.
Во второй половине 1942 года в местечке Летцене была организована школа по подготовке офицеров для частей власовской РОА, а в конце 1943 года открывается филиал варшавской разведшколы, готовивший радистов-женщин для разведывательно-диверсионной деятельности в тылу советских войск.
В конце 1944 года перед штурмом города-крепости войсками 2-го и 3-го Белорусских фронтов по приказу Гитлера форты да и сам город буквально фаршируются дополнительными силами: диверсантами элитного разведывательно-диверсионного полка «Бранденбург-800», двухсоттысячным ополчением «фольксштурмистами» и отрядами новой диверсионной структуры «Вервольф» («Оборотень») под общим руководством рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера.
