Теперь он не боялся ни прежних партийных соратников, ни военных из числа полководцев, ни тем более раздавленную им госбезопасность — всех неугодных ему он оттер, вывел, уволил, разжаловал, выбросил из обоймы, арестовал, расстрелял.
Живи, рули и наслаждайся!
Прокуроры и прокурорские следователи находились у нового вождя в фаворе. Они помогали выискивать людей, запятнанных разными степенями грехопадения в период ежовщины и бериевщины. Это было время, когда компрометирующие материалы на сотрудников органов госбезопасности уже выскребались со дна. Доставали даже незначительный материал, доводили его до нужной кондиции — до состава «законченного преступления» и предъявляли обвинение. Наверху такая работа приветствовалась. Жертвы подобного разбирательства объявлялись чуть ли не пособниками Сталина.
По рассказу одного следователя прокуратуры того времени, ставшего потом видным армейским контрразведчиком, он мог вызвать на допрос любого человека, невзирая на заслуги в прошлом.
— Были такие, — говорил он, — которые посылали нас на три буквы, убеждая в своей непричастности к событиям двадцатилетней давности, но большинство покорно соглашалось с нашими доводами, нередко притянутыми за уши. Помню, кто-то написал донос на одного известного полковника, воевавшего в отряде Героя Советского Союза Дмитрия Николаевича Медведева «Победители» о том, что он тоже «замазан» в репрессиях тридцать седьмого. Я его вызвал, он пришел и стал рассказывать все, как было. А были незначительные отступления от закона.
— И что, можно было усилить материалы и завести дело по вновь открывшимся обстоятельствам? — задал ему вопрос автор.
— Можно. Время играло не в пользу таких людей. Все зависело и от взаимоотношений следователя или прокурора с объектом заинтересованности.
Во Львове у Николая Григорьевича Кравченко были натянутые отношения с военным прокурором Прикарпатского военного округа. Они друг друга не переваривали. Причина — прокурор часто пытался вмешиваться в оперативную деятельность. Генерал Н.Г. Кравченко его несколько раз осаживал, ставя на место. И как результат — прокурор сразу где-то «достал» нужный материал на боевого генерала.
Как видите, были и такие перегибы хрущевские в период поиска перегибов сталинских… Это была еще одна грань хрущевской оттепели, которую назовут со временем острословы хрущевским «насморком».
Со слов настоящего друга начальника Особого отдела Василия Ефимовича Грачева, после очередной встречи со следователем военной прокуратуры Николай Кравченко признался, что его по ночам во снах часто посещают черные крысы. Они приходят, понюхают, а потом уходят прочь!
— Так это чистый «Ревизор» Гоголя. Гоните в шею их, Николай Григорьевич.
— Гоняю, гоняю, а они наглые все возвращаются…
К сожалению, эти черные крысы не посещали людей толстокожих, каким был и Никита Сергеевич. Говорят, у него был всегда крепкий сон, а потому спал спокойно.
ЦЕСАРСКАЯ НЕ ЦАРСКАЯ
Коварство женщине дано с рожденья
Для компенсации мужских обид,
В ее руках вне всякого сомненья, —
Оружие сильней, чем динамит!
Евгений Степанов
Личная жизнь у Николая Григорьевича никак не складывалась, так как состояла главным образом из выживания в окаянные тридцатые и овеянные военным лихолетьем сороковые — роковые. У военных в общем-то было мало частной жизни, они полностью отдавались службе. В чекистских рядах уровень корпоративной замкнутости еще был большим, чем у военных. Как говорится, варились в собственном соку, хотя связь с общественностью была «глубокой».
Это в настоящее время многие люди начали воспринимать свою личную жизнь как что-то отдельное от работы. Работа отделила от себя отдых, и он стал частицей, а иногда и довольно большим куском современной жизни. Нынешнее поколение деловых людей делает все, чтобы карьера не мешала личной жизни, чтобы сама жизнь была залогом гармонии. Они считают, что очень важно находить баланс между работой и жизнью за пределами служебного кабинета или офиса. Надо признать — это веление настоящего времени для немногих, позволяющих тратить большие деньги на красивый отдых. Для большинства населения такой отдых не по карману.
Чтобы как-то скрасить гарнизонную жизнь, командование и власти часто в то время, да и сейчас эта традиция соблюдается, приглашали артистов и организовывали концерты. Приезжали исполнители разных филармоний и творческих союзов.
Во время службы в Германии Николай Григорьевич познакомился с «залетной» артисткой из Театра-студии киноактера красавицей Эммой Владимировной Цесарской. После концерта был устроен прощальный ужин. Они сидели рядом за праздничным столом. Разговорились, выяснилось-земляки.
— Вот какая оказалась у меня знатная землячка, — улыбаясь, громко заявил генерал.
— А разве мало для знатности генеральских погон у моего земляка? — парировала артистка, не знающая, как и где он получил это высокое звание.
В скоротечном застолье, конечно, немногое можно было узнать друг о друге. Но зачем узнавать, когда фильмы с ее участием много чего рассказывали о ней как о глубокой творческой личности. Главное — диалог получился, она не могла не понравиться Николаю. Да и вдовствующая артистка поняла, что кавалер и ухажер с достатком. Как говорится, мужчины ведут игру, а женщины знают счет. Настоящий мужчина всегда добьется того, что хочет женщина, но в любви женщина — профессионал, а мужчина всего лишь любитель. Николай Григорьевич был устоявшимся любителем, у которого, увы, профессиональный опыт отсутствовал.
Несколько слов о появившейся пассии.
Эмма родилась в интеллигентной еврейской семье в Екатеринославе, еще вчера Днепропетровск, а после майдановских событий на Украине его назвали Днепром. В шестнадцатилетнем возрасте она поступила в местную киношколу, а в восемнадцать уже дебютировала на экране в роли Василисы в фильме «Бабы рязанские». Потом сыграла главную роль в кинокартине «Ее путь».
В конце 20-х годов Михаил Шолохов завершил написание первых трех томов романа «Тихий Дон». На главную женскую роль Аксиньи была практически без проб утверждена Эмма Владимировна Цесарская. Выбор оправдался в полной мере. В восторге от игры актрисы был и сам автор экранизированной книги Михаил Шолохов.
В тридцатые годы артистка снялась еще в ряде фильмов: «Одна радость», «Восстание рыбаков», «Любовь и ненависть», «Вражьи тропы» и других. Это был пик ее популярности. В 1934 году кинопродюсеры трех стран — Германии, Франции и Англии официально пригласили Эмму Цесарскую на роль Грушеньки в совместной постановке «Братьев Карамазовых». Обещали огромный гонорар, но актрисе пришлось отказаться от удачного предложения — вмешались власти.
А скоро произошла трагедия в семье: 23 марта 1937 года арестовали мужа, капитана госбезопасности Макса Оскаровича Станиславского. Она в это время была в гостях. Вдруг туда позвонил супруг:
