– Я принес послание от короля Эдуарда, – заявил Сеолнот, не поздоровавшись. – Оно гласит, что ты…
– Привел щенков, чтобы тявкали вместо тебя? – спросил я у Эрдвульфа.
– Оно гласит, что тебе следует вернуться в Глевекестр. – Сеолнот возвысил голос. – С мальчиком по имени Этельстан и племянницей короля Эльфинн.
Несколько ударов сердца я глядел на эту троицу. Порыв ветра принес очередной заряд дождя, резкого и сильного, но он кончился, едва начавшись. Я посмотрел на небо, не предвещает ли оно новых ливней, поскольку чем дольше продержится разлив, тем больше будет у меня времени, но облака повсюду светлели. Финан, Осферт и сын смотрели на меня, ожидая ответа Сеолноту, но я просто развернул коня.
– Поехали, – велел я.
– Господин Утред! – воскликнул Эрдвульф.
Я дал шпоры. Я бы посмеялся, не будь это так больно. Эрдвульф продолжал звать, но вскоре мы оказались вне пределов слышимости и пересекли вход в форт.
– Пусть глодают кости, – рыкнул я.
Эрдвульф будет сбит с толку. Он намеревался прощупать мою решимость. Возможно, питал надежду, что я подчинюсь указу короля Уэссекса. Мой отказ от переговоров подскажет ему, что придется драться, а нападать Эрдвульфу едва ли захочется. Пусть у него втрое больше людей, схватка сулит серьезные потери, да и никто не пожелает сойтись лицом к лицу с таким воином, как Финан. Эрдвульф не может быть даже уверен, что все его парни станут сражаться: многие из них служили у меня под началом в последние годы. Мне вспомнился чернобородый у ворот Глевекестра – то был мерсиец, принесший присягу Этельреду и Эрдвульфу, но он улыбался мне, был явно рад видеть. Таких людей нелегко заставить выступить против меня. И хотя Эрдвульф неплохой воин и заслужил определенную славу, преданности в своих людях он не пробуждал. Никто не рассказывал о завоеваниях Эрдвульфа, о противниках, которых он сразил. Ему хватало ума предводительствовать армией, но грязную работу на поле боя он предоставлял другим, потому и не пробуждал стремления идти за собой. Этельфлэд это удавалось, как в свое время, не почтите за бахвальство, и мне.
Когда я спешивался, Эрдвульф все стоял и наблюдал. А потом развернул коня и вернулся на твердую землю. Земли этой, по мере отступления разлива, становилось все больше, так же как, по мере того как день клонился к вечеру, прибавлялось плохих новостей. К Эрдвульфу подошли подкрепления. Они подоспели с севера, и я предполагал, что это были патрули, разосланные на наши поиски, но теперь отозванные. В итоге к сумеркам на невысоком холме скопилось две с лишним сотни человек, а потоп почти закончился.
– На рассвете они придут, – буркнул Финан.
– Возможно, – согласился я.
Часть дружинников Эрдвульфа может не гореть желанием, но чем больше у него воинов, тем вернее удастся заставить их вступить в бой. Нежелающие пойдут во втором ряду, в расчете, что другие полезут в пекло. Священники тем временем разожгут религиозный пыл, а Эрдвульф пообещает добычу. И у Эрдвульфа нет иного выбора, как атаковать. Мне было ясно, что Эдуард и Этельхельм решили не принимать участия в этой схватке. Мерсия и так их, только руку протяни, а вот Эрдвульфу грозит лишиться наследства Этельреда. Если он проиграет, западные саксы отрекутся от него, поэтому ему обязательно нужна победа. Он придет на рассвете.
– А если Эрдвульф нападет ночью? – спросил сын.
– Нет, – возразил я. – Темно будет, хоть глаз коли. Они увязнут в жидкой грязи, да и заблудиться могут. Эрдвульф может отрядить людей, чтобы держать нас в напряжении, но мы выставим заслон на дороге.
Еще мы разожгли на парапете костры, разобрав на дрова последние два коровника. Эрдвульф мог видеть моих часовых, расхаживающих в свете огней, но едва ли догадывался о выдвинутом вперед дозоре. Ни один из рубежей не был потревожен. Эрдвульфу не было нужды прибегать к рискованной атаке ночью, раз на рассвете он мог задавить меня числом.
На заре на небе зажглась звезда. Небо наконец расчистилось, облака снесло холодным восточным ветром. Я подумывал выслать Осферта во главе сорока всадников через мост, потому что на южном берегу врагов было меньше. С ними хотел отправить Этельстана, его сестру и Эльфинн – пусть скачут во весь опор к Лундену, я же останусь и задержу Эрдвульфа. Но тот опередил меня, и едва горизонт просветлел, я увидел четыре десятка конных, расположившихся прямо за мостом. Разлив почти совсем спал. Солнце вставало над промокшим миром. Поля были наполовину зелеными, наполовину блестели мелкими лужами. С отдаленного моря прилетели чайки и теперь кружили над набухшей землей.
– Жаль, – бросил я Финану, указывая на перекрывших мост всадников.
Мы ожидали верхом на конях в воротах старого форта.
– Жаль, – согласился ирландец.
Судьба. Просто судьба. Нам кажется, что мы управляем собственной жизнью, но боги забавляются с нами подобно тому, как дети играют в соломенные куклы. Мне вспомнилось, как часто я заманивал врага в ловушку, испытывал наслаждение, навязывая ему свою волю. Неприятель воображал, что у него есть выбор, а затем понимал, что это не так. На этот раз в ловушке оказался я. Эрдвульф окружил меня, задавил числом и предугадал единственный отчаянный шаг – попытку бегства через мост.
– Еще есть время обвенчать твоего сына с Эльфинн, – предложил Финан.
– И как ты сам говорил, тем самым побудить Эрдвульфа убить его, – возразил я. – Чтобы он мог жениться на вдове.
На промокшие поля ложились длинные тени. Я смотрел, как люди Эрдвульфа на северном гребне садятся на коней. Теперь у них были щиты. Щиты и оружие.
– Я за Этельстана переживаю, – сказал я.
Я обернулся и глянул на мальца. Его ответный взгляд выражал храбрость. «Ему конец», – подумал я. Этельхельм в мгновение ока перережет ему глотку. Я махнул парню, подзывая к себе.
– Господин?
– Я подвел тебя, – признался я.
– Нет, господин!
– Спокойно, парень. Выслушай меня. Ты – сын короля. Старший его сын. Нигде в наших законах не сказано, что старший сын обязан стать следующим королем, но этелинг имеет больше прав на престол, чем кто-либо еще. Когда твой отец умрет, королем Уэссекса должен стать ты, но Этельхельм желает видеть на троне твоего сводного брата. Понял?
– Разумеется, господин.
– Я дал клятву оберегать тебя, – продолжил я. – И не сдержал ее. За это, лорд принц, я прошу у тебя прощения.
Когда я назвал его принцем, он заморгал. Никогда прежде я не величал его таким титулом. Этельстан раскрыл было рот, потом понял, что сказать нечего.
– Передо мной стоит выбор. Я могу дать бой, но врагов больше, и мне не победить. К исходу утра на этом месте будет лежать сотня трупов, а ты станешь пленником. Они собираются отослать тебя за море в монастырь, а года через два или три, когда в Уэссексе про тебя все забудут, убить.
– Да, господин, – шепотом отозвался он.
