– Я не хочу, чтобы погибло еще больше мерсийцев! – кричала она. – Прекратите!
Уцелевших согнали в кучу и обезоружили.
Я сидел неподвижно, превозмогая боль в груди, и держал меч внизу. Пламя ревело, занялась уже вся крыша, наполняя ночь дымом, искрами и кроваво-красным светом. Ко мне подъехал Финан.
– Господин? – обеспокоенно спросил он.
– Со мной все хорошо. Это из-за той раны.
Он подвел моего коня туда, где Этельфлэд собрала пленников.
– Эрдвульф сбежал, – сообщил я.
– Деться ему некуда, – ответила она. – Он теперь вне закона.
Обрушилась одна из балок, пламя взметнулось выше, небо наполнилось яркими искрами. Этельфлэд подвела кобылу ближе к сдавшимся. Их было четырнадцать, и они стояли у стены амбара. Между его стеной и стеной дома валялись шесть трупов.
– Уберите, – кивнула Этельфлэд в сторону убитых. – И похороните.
Потом посмотрела на пленников:
– Кто из вас дал клятву верности Эрдвульфу?
Все, кроме одного, подняли руки.
– Просто убей их, – буркнул я.
– Ваш господин теперь изгнанник, – объявила она, пропустив мой совет мимо ушей. – Если он останется жив, то сбежит в далекую страну, к язычникам. Многие ли из вас готовы последовать за своим вождем?
На этот раз руки не поднял никто. Все испуганно молчали. Некоторые были ранены, головы или плечи кровоточили от ударов мечей всадников, заставших их врасплох.
– Ты не можешь доверять им, – бубнил я. – Поэтому убей.
– Вы все мерсийцы? – спросила Этельфлэд, и все закивали, кроме одного – того самого, который не признался в преданности Эрдвульфу. Мерсийцы посмотрели на отщепенца, и тот вздрогнул.
– Кто ты такой? – спросила Этельфлэд. Воин замялся. – Говори!
– Гриндвин, госпожа. Я из Винтанкестера.
– Западный сакс?
– Да, госпожа.
Я подвел коня поближе. Гриндвин был немолод, лет тридцати или сорока, с аккуратно подстриженной бородой, в дорогой кольчуге и с искусной работы крестом на груди. Доспех и крест свидетельствовали, что этот человек скопил за годы немало серебра и это не какой-то авантюрист, вынужденный искать службы у Эрдвульфа ради куска хлеба.
– Кому ты служишь? – спросил я у него.
Гриндвин снова замялся.
– Отвечай! – рявкнула Этельфлэд.
Он все еще колебался. Я видел, что его подмывает солгать, но мерсийцы-то все равно знали правду, поэтому он нехотя процедил:
– Господину Этельхельму.
– Он послал тебя проверить, как выполнит Эрдвульф его поручение? – спросил я, сухо рассмеявшись.
Западный сакс кивнул, я махнул головой Финану, чтобы отвел Гриндвина в сторонку.
– Гляди за ним в оба, – приказал я ирландцу.
Этельфлэд обвела взглядом остальных пленников.
– Мой муж пожаловал Эрдвульфу большие привилегии, но у Эрдвульфа не было права приводить вас к присяге на верность себе, – заявила она. – Он являлся слугой моего мужа и принес ему клятву. Однако мой супруг мертв, упокой Господь его душу, и преданность, которую вы обязались ему блюсти, принадлежит теперь мне. Есть среди вас те, кто не согласен с этим?
Все затрясли головой.
– Еще бы они не поклялись тебе в верности! – фыркнул я. – Ублюдкам жить хочется. Просто убей их.
Этельфлэд снова сделала вид, что не слышит. Вместо этого она посмотрела на Ситрика, стоявшего у груды захваченного оружия.
– Отдай им их мечи, – последовал приказ.
Ситрик глянул на меня, но я только пожал плечами, поэтому он подчинился. Притащил охапку мечей и предоставил пленникам разбирать свои. Они застыли, держа оружие и все еще не убежденные, что на них не нападут. Но Этельфлэд спешилась, передала поводья Ситрику и подошла к тем четырнадцати.
– Эрдвульф отдал приказ убить меня? – уточнила она.
Пленники смешались.
– Да, госпожа, – признался один, постарше.
Этельфлэд рассмеялась:
– Теперь у вас есть шанс! – Она широко раскинула руки.
– Госпожа… – начал я.
– Тихо! – бросила она мне, не повернув головы. Взгляд ее не отрывался от пленников. – Вы либо убьете меня, либо опуститесь на колено и присягнете мне.
– Охраняй ее! – рявкнул я сыну.
– Назад! – скомандовала она Утреду, который вытащил Клюв Ворона и попытался приблизиться к ней. – Еще дальше! Это мерсийцы. Меня не надо защищать от мерсийцев.
Женщина улыбнулась пленникам.
– Кто у вас за старшего? – осведомилась она, но никто не дал ответа. – Тогда кто из вас лучший вожак?
Дружинники переминались с ноги на ногу, и наконец двое или трое вытолкнули вперед пожилого воина, того самого, который подтвердил намерение Эрдвульфа убить Этельфлэд. У него было испещренное шрамами лицо, небольшая бородка и косящий глаз. В бою он лишился половины уха, и черная кровь коркой запекалась у него на волосах и шее.
– Как тебя зовут? – спросила Этельфлэд.
– Хоггар, госпожа.
– Ты временно назначаешься командиром над этими людьми, – объявила она, указав на пленников. – А теперь отправляй их по одному ко мне, пусть присягнут на верность.
Этельфлэд стояла одна в зареве пожара, а враги подходили к ней один за другим, держа меч, опускались на колено и приносили клятву верности. И разумеется, никто не поднял клинка, чтобы убить ее. Я видел их лица – пленники были околдованы ею, и клятва их непритворна. Ей удавалось проделывать такие вещи с мужчинами. Хоггар давал присягу последним, и, когда ее ладони опустились на его руки, удерживающие меч, и когда он произносил обет, связывающий его жизнь с ее жизнью, в глазах старого воина стояли слезы. Этельфлэд улыбнулась ему, потом тронула его седые волосы, будто благословляла.
– Спасибо, – поблагодарила она его, затем повернулась к моим людям. – Эти воины не пленники больше! Теперь они мои люди, ваши товарищи и разделяют нашу судьбу и в радости, и в горе.
– Кроме этого! – воскликнул я, указывая на Гриндвина, посланца Этельхельма.
– Кроме этого, – согласилась Этельфлэд и снова коснулась головы пожилого воина. – Хоггар, позаботься о своих ранах, – тихо велела она.
А потом на свет вывели пятнадцатого пленника – того самого всадника с длинными темными волосами, лошадь которого споткнулась передо мной. Всадника защищали длинная кольчуга и искусной работы шлем, который Эдрик рывком сдернул.
Это была Эдит, сестра Эрдвульфа.
* * *
В лагерь Эрдвульфа мы въехали на рассвете. Я не ожидал найти там самого Эрдвульфа, и его там не было. Зато мы нашли остальных его воинов, тех, кто отказался участвовать в ночной вылазке. Они либо сидели у костров, либо седлали коней. При нашем появлении началась паника. Некоторые вскочили на лошадей, но Финан с полудюжиной парней преградил им путь, и одного вида мечей хватило, чтобы беглецы вернулись к своим товарищам. Кольчуги надели немногие, и никто не был готов драться, тогда как наши воины были все верхом, облачены в доспехи и держали оружие наготове. Я заметил, как иные из воинов Эрдвульфа крестятся, словно готовясь к неминуемой смерти.
