– Хоггар! – пронзительно окликнула Этельфлэд.
– Госпожа?
– Ты и твои люди будут сопровождать меня. Остальные, – она обернулась и со значением посмотрела на меня, – будут ждать здесь.
Этельфлэд хотела подчеркнуть, что не нуждается в защите от мерсийцев, и собиралась применить к остальной части армии Эрдвульфа те же чары, которыми соблазнила ночью Хоггара и его людей.
Мне было велено держаться позади, но я все равно подъехал достаточно близко, чтобы разобрать ее слова. Священники Сеолнот и Сеолберт встретили ее, покорно склонив голову, потом заверили, что именно они удержали основную часть дружинников Эрдвульфа от ночной атаки.
– Мы убедили их, госпожа, что задуманное им грех и повлечет кару Господню, – заявил отец Сеолнот.
Его беззубый близнец яростно закивал.
– А сказали вы им, что, не предупредив нас, они тоже совершают грех? – громко поинтересовался я.
– Мы собирались предупредить тебя, госпожа, но Эрдвульф выставил охрану, – сообщил отец Сеолнот.
– Вас было двести, а их – сорок! – Я рассмеялся.
Оба попа сделали вид, что не слышат.
– Мы благодарим Бога, что ты осталась жива, госпожа, – прошепелявил Сеолберт.
– И точно так же возблагодарили своего Бога, если бы Эрдвульф убил госпожу Этельфлэд, – съязвил я.
– Довольно! – Этельфлэд сделала мне знак замолчать. Потом посмотрела на обоих близнецов-священников. – Расскажите о моем муже.
Оба замялись, стали переглядываться, Сеолнот осенил себя крестом.
– Твой супруг умер, госпожа.
– Это я слышала, – бросила она, но я ощутил облегчение: весть, бывшая до этих пор всего лишь слухом, подтвердилась. – Я буду молиться о его душе, – пробормотала женщина.
– Как и мы, – промямлил Сеолберт.
– Его кончина была мирной, – заявил другой близнец. – И он в благодати и покое причастился Святых Тайн.
– Значит, мой господин Этельред получит небесную награду, – произнесла Этельфлэд, и я фыркнул.
Она осекла меня взглядом, потом, сопровождаемая людьми, всего несколько часов назад замышлявшими убить ее, поскакала среди других мерсийских воинов. То была личная дружина ее мужа, воины, считавшиеся лучшими в Мерсии и много лет бывшие ее заклятыми врагами. Хотя я не слышал ее слов, зато видел, как они склонялись перед ней. Подъехал Финан и наклонился в седле.
– Они ее любят, – удивился он.
– Верно.
– Так что дальше?
– Дальше мы сделаем ее правительницей Мерсии, – сообщил я.
– Как?
– А ты как думаешь? Убьем каждого ублюдка, который встанет у нее на пути.
– Путем убеждения, значит! – Финан улыбнулся.
– Вот именно, – кивнул я.
Но сначала нам следовало добраться до Глевекестра, и мы выступили силами в три сотни мечей. Это был отряд воинов, которые еще несколько часов назад дрались друг с другом. Этельфлэд велела распустить свой штандарт рядом со знаменем мужа. Проезжая через города и деревни, она говорила, что ее род по-прежнему правит в Мерсии. Но нам оставалось лишь догадываться, согласятся ли с этим утверждением люди, поджидающие нас в Глевекестре. Мне еще было интересно, как воспримет амбиции сестры Эдуард Уэссекский. Если кто-то мог остановить ее, так это он, и ей придется подчиниться, поскольку он – король.
Ответы на эти вопросы могли подождать, но по дороге я догнал двоих попов, поскольку хотел срочно кое-что выяснить. Когда я втиснул коня между их двумя меринами, они ощетинились, а Сеолберт, которого я сделал щербатым, даже попытался подогнать лошадь и вырваться вперед, но я ухватился за уздечку.
– Вы оба были при Теотанхеле, – бросил я.
– Были, – осторожно подтвердил Сеолнот.
– Великая победа, – добавил его брат. – Благодарение Господу.
– Пожалованная Всемогущим лорду Этельреду, – подхватил Сеолнот, желая позлить меня.
– А не королю Эдуарду? – поинтересовался я.
– И ему тоже, да, – торопливо добавил Сеолнот. – Хвала Господу!
Эдит ехала рядом с Сеолнотом под охраной двоих моих парней. На ней по-прежнему была кольчуга, поверх которой висел яркий серебряный крест. В двоих священниках она видела, наверное, союзников, поскольку они числились среди непоколебимых сторонников Этельреда. Девица мрачно посмотрела на меня, явно гадая, какую судьбу я ей уготовил. По правде говоря, никаких планов у меня не было.
– Как думаешь, куда отправился твой брат? – спросил я у нее.
– Откуда мне знать, господин? – ледяным тоном отозвалась она.
– Тебе известно, что он вне закона?
– Надо полагать, – отстраненно заметила Эдит.
– Хочешь присоединиться к нему? – осведомился я. – Возможно, сгораешь от желания гнить в какой-нибудь уединенной долине в Уэльсе? Или стучать зубами от холода в шотландской лачуге?
Она скривила лицо, но ничего не сказала.
– Госпожа Эдит может найти приют в любой женской обители, – встрял отец Сеолнот.
Я заметил, как она вздрогнула, и улыбнулся.
– Возможно, составит компанию госпоже Этельфлэд? – обратился я к Сеолноту.
– Если ее брат так решит, – упрямо ответил тот.
– Таков обычай, – заявил Сеолберт. – Вдове полагается искать приюта у Господа.
– Однако госпожа Эдит, – я сделал язвительный упор на слово «госпожа», – не является вдовой. Она прелюбодейка, как и госпожа Этельфлэд.
Сеолнот вытаращил глаза. Сказанное мной было известно всем, но поп едва ли ожидал, что я заявлю об этом во всеуслышание.
– Как и я, – добавил я.
– Бог не оставляет своей заботой грешников, – благостно сообщил Сеолнот.
– Особенно грешников, – дополнил Сеолберт.
– Я это учту, – сказал я и поглядел на его брата. – Когда перестану грешить. А пока расскажи мне, что происходило в конце битвы при Теотанхеле.
Попа просьба озадачила, но он добросовестно постарался все вспомнить.
– Силы короля Эдуарда преследовали данов, – сказал он. – Но нас больше заботила рана господина Этельреда. Мы помогали уносить его с поля боя, поэтому преследования почти не видели.
– Но перед тем вы наблюдали за моим поединком с Кнутом? – спросил я.
– Разумеется.
– Разумеется, господин, – ткнул я его в упущение в этикете.
Он поморщился.
– Разумеется, господин, – неохотно исправился поп.
– Меня тоже унесли с поля?
– Да. И мы благодарим Бога, что ты выжил.
Лживый ублюдок.
