А тот все приближался. Воздух вокруг накалялся невидимой магией и ожиданием.
«А ведь когда-то ты ею был. Не моей, но все же».
«Я так не считаю».
Вот он приблизился, и лед, окружавший чародея, начал таять и тут же испаряться, чуть отдалилась и странная свита призраков или теней. Эллуй остановился на расстоянии вытянутой руки и слегка склонил голову, оглядывая чародея. Потом начал обходить.
«Ты согласился ею стать».
«Лишь для собственной выгоды».
«А сейчас зачем пришел, лэр Тацу? Разве потому, что убили мою игрушку?» – Он стоял чуть позади чародея, слегка повернув к нему голову.
«Это долг».
«Не для тебя. Разве ты не знаешь, о многосильный лэр Тацу?»
«Я пришел не себя обсуждать. Я хочу найти того, кто повинен в смерти Алиеры Лакоста».
«Какая интересная постановка проблемы, – Эггерра усмехнулся уголками губ. – Во всех наших бедах мы виноваты сами».
«Во многих. Но он был убит, а значит, есть тот, кто это сделал. Я должен найти его и…»
«И, лэр Тацу? Покарать? Тебя тоже задел божественный голос Алиеры?»
«И отдать под суд».
Эллуй аж скривился.
«И ты думаешь, что я буду тебе после этого помогать?»
Джейко повернулся к собеседнику.
– А не станешь? – произнес он вслух. Полудемон был примерно одного с ним роста, и их глаза оказались на одном уровне.
– Может, и стану. Может… – Голос у него оказался под стать: манящий и насмешливо-едкий одновременно, гремучая смесь.
Начальник Магического Сыска поднял бровь. Эггерра ухмыльнулся в его вопрошающие глаза.
– Я пока не узнал всего, что хочу, – он помолчал, смакуя эту ждущую тишину. – Только то, что с тобой интересно играть. – Полудемон поднял руку с тонким запястьем. Острый красный коготок коснулся сюртука мага в том месте, где за ребрами билось сердце. Джейко в красках представил себе, как эллуй добавляет в это движение силы и скорости, и у него в руках оказывается его, Тацу, сердце. Ощущение не из приятных. И казалось, что Эггерра прекрасно понял, о чем чародей думает, потому что его ухмылка стала еще веселей. Коготок заскользил выше, коснулся плеча, и полудемон вновь начал движение вокруг мага. Оказался с правого бока и чуть наклонился, шепнув ему на ухо: – Пока.
– Нравится знать о людях все? – Глава Сыска повернул голову и посмотрел в кровавые глаза. Невольно подумал, что вспыхивающие в них алые искры похожи на те, что есть и у него в ободке радужки. Однако он знал, что это не так.
– Зачем же всё, лэр Тацу? Всё хотят знать только ревнивые супруги и дети, – тонкая усмешка коснулась губ и быстро пропала. Лицо вновь превратилось в бездушную маску. – Я хочу знать суть.
– А потом люди уже становятся неинтересны?
– Почему же? Порой даже наоборот.
– Как «шуты»?
– О-о! – Смешок. – Нани уже все разболтал. Обожаю его беспринципность.
– Даже если она отражается на тебе?
– Да бросьте, лэр Тацу. – Полудемон даже махнул рукой. И становилось страшно в ожидании того момента, когда эта веселая мина пропадет, обнажая то чудовище, которым он на самом деле являлся. Стоило только вспомнить давешнего волка. – Как его длинный язык может отразиться на мне? Ты узнал про наше маленькое общество? Ну что ж, поздравляю, впечатляющий результат. – Он явно издевался. – «Шуты», «пешки», – вновь пальцы коснулись плеча мага, – это все мишура, лэр Тацу. – Эллуй вновь чуть наклонился к мужчине, понизив голос, будто сообщая некую тайну: – Мишура. А понял ли ты суть?
– Я пришел за ней к тебе.
– Умный и смелый мальчик. – Эггерра вновь выпрямился, отдаляясь от Джейко, что не могло не радовать, но вместе с упавшим на лицо равнодушием смотрелось на редкость угрожающе. – Жаль, что такие меня не интересуют.
«И слава двуликим богам!»
– А мы говорим не о твоих интересах. Мы говорим об Алиере и «шутах».
– И что же тебе нужно?
– Я хочу, чтобы они перестали молчать… о сути.
Эггерра вновь тонко улыбнулся. В кровавых глазах появилось предвкушение. Он как-то особенно внимательно посмотрел на Джейко, и тот понял, что сейчас и будет самое страшное.
– Я позволю им… если ты ответишь на мой вопрос.
Очень хотелось сглотнуть. Повернуться и выйти. Нет, убежать. И забыть сюда дорогу. Вот сейчас этот проклятый демон скажет то, что менее всего хочется знать. И что он всегда гнал от себя. Этот вопрос уже читался в обращенных на него красных бездонных глазах, и казалось, будто смотрит через них кто-то из другого, того мира. И сила демона, сила его магии и воли буквально кружились вокруг, ощущались горечью на языке и болью в висках.
– И что же тебя интересует?
Эггерра чуть наклонил голову. Джейко сделал еще один шаг, оказавшись позади него. И его слова показались тому кинжалом, вонзившимся в спину.
– А каково это жить, зная, что никогда не сможешь быть с тем, кто более всего необходим?
Губы Тацу дернулись. Ани, Дориан, Инема… кто еще?.. Никогда не быть рядом… Боль будто раскаленным ножом припечатала чародея – и не поймешь, от чего больнее. Хотелось развернуться, схватить за грудки эту сволочь и трясти, пока его душа, или что там у него вместо нее, не оставит этого мерзавца. Хотелось обхватить себя за плечи и сдавить их, чтобы хоть немного отвлечься на боль физическую. Хотелось…
– А каково это жить, зная, что никто, кто понимает тебя настоящего, тебя не полюбит?
«Потому что тебя любить не за что».
То, как изогнулись губы демона, Джейко скорее почувствовал. Тело мага напряглось, готовое к удару – физическому или магическому, однако Эггерра лишь обогнул по дуге Тацу и, повернувшись к нему спиной, направился к трону. Свита теней тут же собралась рядом, клубясь и следуя за ним.
– Неплохо, – бросил эллуй, явно оценивая парирование, а не отвечая на вопрос, – но не идеально. – И уже на полпути демон остановился, чуть повернул голову н произнес: – Любовь сильно переоценивают.
И в следующий миг мир задрожал, окутался какой-то странной дымкой и… Джейко оказался на дорожке около особняка. Уже в плаще, шляпе и перчатках. С трудом удержался на ногах, понимая, какая на самом деле сила у эллуя и что все случившееся с ним, Тацу, в этом доме – это даже не баловство, а скорее некое торжественное приветствие. Дань традициям.
Маг еще раз глянул на полупризрачное здание, покачал головой и, старательно выдерживая неторопливый шаг, направился к воротам.
Около них Тацу слегка замешкался. Вовсе не оттого, что одна из бронзовых чудовищных голов повернулась к нему и оскалилась. «Неужели правда? – кольнула мысль, которую он пускал внутрь лишь в минуты полного отчаяния. – Неужели я действительно проклят самой своей сутью – всегда нуждаться в тех, кто не может быть со мной вечно?.. Неужели?..»
