– Сейчас Вия придет, – уверенно пробормотал Гарон, каким-то образом общавшийся с ней, и пристально уставился на стену.
Я тоже уставилась, интересно же. И гольды с Ургазиром не отстали, тоже загоревшиеся любопытством глазки туда вперили.
А со стеной ничего не происходит, я даже сомневаться начала, что у него получится, и немножко расстроилась, представив разочарованные взгляды зрителей.
Все случилось так быстро и неожиданно, что я не сразу поняла, что они уже тут. И лишь потом припомнила, как потемнел на мгновение камень стены, как появилась в этой тьме глубина и выпрыгнули из нее Вия и Эри.
Уже успокоенный и умытый, судя по влажным прядкам надо лбом. Значит, опять ревел, вот что с ним делать? Хоть и родился раньше меня на целый год, а ощущение такое, будто это я старше лет на пять.
– Начинай, – кивнула Вия Гарону, мимоходом погладив его по руке, с крабьим зрением такое трудно не заметить.
И еще труднее не заметить, какой нежностью вспыхнул ответный взгляд мужчины.
Вот теперь я наконец поняла, какие у них отношения, и сразу приняла как единственно правильные. Они удивительно гармонично подходят друг другу, и мне бы чего-то не хватало, не будь они парой.
– Кэт, о чем задумалась? – мягко спросила рядом Вия. – Иди поближе, сейчас откроется.
– Она боится, – безжалостно заложил меня Эри. – Я сам жутко боялся, когда меня возвращали.
– Откуда? – не понял Гарон.
Или просто дал мне возможность ответить?
– Из этого самого краба, – поторопилась отомстить я. – Только он таким был целых пять лет. Его Ургазир перенес, чтобы разум в стазисе не погиб и чтобы…
Все закружилось вокруг, всасывая меня в темноту бездонной воронки и в тот же миг снова вспыхивая таким ярким светом, что я невольно зажмурила глаза. А когда открыла, первое, что увидела, – это две пары внимательных глаз, изучающих мое лицо.
Карих с зелеными крапинками и ярко-зеленых.
– Ну что, как она? – нетерпеливо подпрыгивая, чтобы заглянуть через плечо Вии, волновался парнишка с серебристыми волосами.
– По-моему, нормально, – невозмутимо заявил зеленоглазый маг, ставя меня на пол. – Попробуй ходить, но не спеша, после чужого тела разум должен настроиться на свое. Хорошо еще, что ты мало побыла крабом, князю, я думаю, пришлось труднее.
– Я – маг! – гордо вздернул нос Эри. – Мне хватило одного поддерживающего заклинания… какой-то любитель вина придумал.
– А я – ведьма, – фыркнула я в ответ и в подтверждение высыпала на его голову кучку шоколадок.
Ура! Я действительно вернулась!
– Здорово, – одобрительно разглядывая ловко пойманную шоколадку, заявила Вия, – только не ведьма, а Бабка-ёжка. Так мы себя называем в нашем ковене, и не важно, сколько тебе лет. Важен характер, а ты подходишь. А что это за тряпье на тебе? Хотя… зачаровано очень неплохо.
– Это она дала… Сирень. Она была моей наставницей… и вон тот демон тоже.
– Отменяю, – безапелляционно отрезала Вия, – по праву первенства. А жить в своем мире или в этом, – она бросила быстрый взгляд на насупившегося князя, – сама выберешь. Но знать должна и наши заклинания, и здешние, поэтому учить тебя буду сама. Да и каюта тебе в моей самолетке уже приготовлена, а вот эти ужасные шмотки я просто видеть не могу.
Она на секунду задумалась, и я ощутила, что моя одежда… как-то странно зашевелилась. Схватилась руками, окинула взглядом… Ух ты! Именно такие джинсы, о каких я мечтала, стоя у витрины, и топик, и кроссовки… Ура!
– А вот насчет косы… ты уже решила, какого она должна быть цвета? – В карих глазах Вии смешались сомнение и жалость.
– Конечно! Такой, как была! – Тут не может быть сомнений. – А вот лицо… нельзя оставить такое, как они сделали?
– На лице у тебя качественный морок, – проводя руками над моей головой, осторожно бормочет Бабка-ёжка, и я несказанно благодарна ей за эту деликатность, так достали местные ведьмы, распоряжающиеся моей внешностью и жизнью по своему усмотрению. – Но я могу сделать его таким. И если вдруг надоест, всегда можно сменить или наложить иллюзию, я научу. Ну, решай.
– Да, хочу такое лицо, – чувствуя, как привычная тяжесть косы оттягивает голову назад, не сомневаясь, объявила я, а что сомневаться-то?
Жизнь у меня теперь другая, и сама я другая, к чему держаться за внешность, которая всегда меня расстраивала, какие бы там теории я ни изобретала?
– И все же мы ошиблись, – разочарованно буркнул Кройз, поворачиваясь к проходу, из которого мы сюда попали, – или неправильно поняли.
– Постой, старик, ты о чем это?
– О той, что видит грядущее, – вздохнул старейшина, не останавливаясь, и вдруг взвизгнул.
Совершенно неподобающим ему образом.
Я бы тоже взвизгнула, если б меня подняли в воздух, развернули и поставили перед лицом рассерженной Бабки-ёжки.
– Я не привыкла, старик, чтобы на мои вопросы отвечали, повернувшись спиной. – Теперь ее голос так холоден и похож на голос Латринеи, что у меня мурашки пробежали по спине.
– Не бойся! – Эри уже стоит рядом и загораживает меня своим худеньким телом.
– Да я и не боюсь, с чего ты взял? – И только тут замечаю ощетинившиеся острыми наконечниками арбалеты гольдских воинов.
– Извини, – махнув, чтобы они убрали оружие, повинился глава старейшин, – но сегодня разбились наши надежды, а тебе, я думаю, известно, как это больно?
– Рассказывай, – оглянувшись на Гарона, произнесла ведьма, и он, правильно поняв ее взгляд, немедленно создал несколько диванчиков и неизменный столик, на котором стояло блюдо с фруктами. Видимо, моя учительница очень не любит разбираться с делами, стоя на ногах.
– Да нечего особенно и рассказывать. Лет тридцать назад подобрали мы калечную ведьму. Глаз у нее не было, вся избита, сила выпита… без нас она бы погибла. Выходили ее наши женщины, в теплом источнике несколько лун держали, пока ходить начала. Сила к ней не вернулась, но внезапно начала она видеть. Но не то, что видят все, а грядущее. Все за несколько дней знает, вот и про сегодняшний уход княгини правильно сказала, да мы сразу не поняли. Прочти, Ингар.
Сгорит в безжалостном огне
Все зло ее несчастных дней,
В покое ласковых ветвей
Жизнь снова возвратится к ней,
И в легком теле не спеша
Устроится ее душа, –
прочел гольд и бережно спрятал свиток.
– Иногда так говорит, – вздохнул старшина, – иногда обрывками. А иной раз одно слово скажет – и молчит. А мы головы ломаем, спрашивать-то бесполезно. Не помнит она, что видела.
– И что она раньше напророчила? – спросила Вия, но расстроенный до предела Кройз лишь раздосадованно махнул рукой.
