Посмотрев на упаковочную ленточку, девушка сказала, что такими лентами их магазин перевязывает эксклюзивные букеты, и поинтересовалась:
– А в чем проблема? Клиент остался недоволен?
– Нет, с этим все в порядке. Просто этот букет моей жене подарил любовник. Вот я хочу выяснить, кто он.
Девушка во все глаза уставилась на жгучего брюнета с холодными серыми глазами и бледным аристократическим лицом, затем произнесла растерянно:
– Если это был любовник вашей жены, то у нее очень странный вкус.
– Да? Почему же?
– Как вам сказать, – девушка замялась, потом простодушно ответила: – Очень уж он страшненький.
– Вы его так хорошо запомнили?
– Конечно. Я сама составляла тот букет. У нас не каждый день заказывают такие дорогие цветы, и тем более нечасто увидишь столь необычного покупателя.
– И что в нем было необычного?
– На первый взгляд вроде ничего особенного: небольшого роста, худенький, но вот лицо у него… Оно мне знаете что напомнило? Сувенирные маски из кожи, я ими раньше торговала. И глаза странного цвета, зелено-желтого, даже, скорее, желтоватые, чем зеленые. И такие мутные, будто вовсе не прозрачные. Я поначалу даже подумала, что он слепой, но оказалось, что нормально видит.
– Он говорил с акцентом?
– Да, с большим трудом слова подбирал, медленно очень говорил. И дышал еще так неприятно, с присвистом.
– Хм-м-м-м… – Феликс окинул задумчивым взглядом ряды вазонов с цветами, – действительно, странный вкус у моей жены. А он кредиткой расплатился или наличными?
– Наличными.
– Пришел и тут заказал букет или вам позвонили предварительно, а он только забрал?
– Пришел и тут заказал. Тыкал пальцем в нужные ему цветы.
– Только один раз он к вам приходил или еще, бывало, покупал букеты?
– Один раз. И слава богу, честно сказать. Хоть и не каждый день настолько дорогие букеты берут, но я бы не хотела часто видеть такого покупателя. Это у меня, наверное, первый раз за все время, сколько работаю.
– А от него пахло чем-нибудь? – задал довольно неожиданный вопрос мужчина.
– Еще как! – поморщилась девушка, будто снова ощутила этот запах. – Каким-то приторно-сладким восточным парфюмом. Да сильно так, словно он ведро на себя вылил!
– Понятно. Еще что-нибудь особенное в его виде, одежде было?
– Да вроде нет, – она призадумалась. – Разве что странным показалось украшение на шее. На нем рубашка была, под горло застегнутая, но под воротником все равно заметен золотой обруч – цельная плоская полоска металла с мизинец шириной. Я еще подумала – странная штука, обычно цепочки носят, а это на какой-то собачий ошейник смахивает, только таблички с адресом не хватает.
– Сдается мне, он вам совершенно не понравился, – улыбнулся Феликс.
– Чему же там нравиться! – с гримасой гадливости девушка передернула плечами. – Такое страшилище, что никакие букеты не помогут! Ой, простите, пожалуйста…
– Ничего, – рассмеялся Феликс, – я больше бы расстроился, заведи моя жена интрижку с кем-то лучше меня.
– Вы меня снова простите, но, по-моему, ваша жена слегка взбесилась с жиру! – в сердцах выдала продавщица.
– Не могу не согласиться, – кивнул Феликс.
Чтобы не разочаровывать девушку, он купил две небольшие корзинки с цветами, попрощался и ушел.
Глава 25
Светало. Возвращаться домой уже не имело смысла. Завернув по дороге в супермаркет, Феликс купил кокосовых орехов и поехал прямиком в агентство. Подъезжая к особняку, он вновь заметил черное авто, метнувшееся с места при приближении его «Ауди». За рулем сидел все тот же парень, только на этот раз не в рясе, а в гражданском. «Увижу еще раз – буду разбираться», – решил Феликс. Остановившись у ограды, он вынул из бардачка все собранные за ночь трофеи, прихватил цветочные корзинки и пошел в здание.
Не зажигая света, Феликс миновал секретарскую, поставил цветочные корзинки на столы Арины и Алевтины и зашел в свой кабинет. Взгляд его упал на клетки, стоящие на подоконнике. Подумав, что совсем недавно ворон с крысой прекрасно питались самостоятельно, без его участия, Феликс положил трофеи на стол и снял пиджак. Повесив его на спинку кресла, мужчина сел за стол и подвинул поближе папку с делом № 1. Раскрыв ее, он последовательно разложил перед собой бумаги: портрет Николая Игнатьевича, фото перстня с орнаментом в виде французских лилий, листы с описаниями и рисунками ингредиентов яда. Затем листок со скупой информацией об Иваненко Сергее Юрьевиче, его гражданской жене и строительной фирме «Монолит» и рисунок перстня-печатки с тевтонским крестом и короной, с лаконичной припиской под ним: «Яд – египетская кобра». Дальше Феликс вынул из ящика стола чистый лист, набросал по памяти портрет Григория Беспалова, записал все, что выяснил о его жизни, деятельности, об обстоятельствах смерти, положил сверху упаковочную ленточку, карточку от некого Эммануэля Санчеса, пару черно-белых фото, целлофановый пакет с кольцом и коробочкой и ордена. Подперев кулаком подбородок, Феликс задумался, глядя на все это. Затем достал еще один чистый лист и принялся рисовать худого мужчину со сморщенным лицом и в рубашке, застегнутой под горло, тщательно прорисовывая детали.
За этими занятиями время пролетело незаметно, и вскоре со стороны секретарской раздался голос Германа:
– Феликс! Ты уже здесь?
– Да! – отозвался он, заканчивая рисунок. – В кабинете!
Шаги приблизились, в открытом дверном проеме возник молодой человек, одетый в черные джинсы и белую майку.
– Утро доброе. Ты так рано приехал… – Гера посмотрел на его вчерашний костюм с оливковой рубашкой. – Или ты не уезжал?
– Рано приехал, – Феликс откинулся на спинку кресла и вытянул ноги.
– Что-то любопытное появилось? – кивнул парень на разложенные по столу бумаги, предметы и с интересом посмотрел на крупный золотой перстень в пакете.
– Возможно. Соберется весь коллектив, устроим собрание, подумаем все вместе.
– Хорошо. Пойду кофе себе сделаю, пока Никанор не явился, а то он мне все время сахар кладет, хотя каждый раз напоминаю, что хочу без сахара. – Гера шагнул к выходу, но притормозил в дверях. – Феликс, вчера, когда Инну подвозил, спросил, когда это вы умудрились познакомиться. И она мне рассказала какую-то дикую историю про морг и что ты там был с большой собакой. Что ты там делал ночью и откуда еще собака-то взялась?
Феликс глубоко вздохнул и на выдохе ответил:
– Я там вел расследование по горячим следам, надо было осмотреть перстень на руке убитого. А собака нужна была, чтобы взять след… перстня. То есть сначала руки, а потом уже перстня, а потом…
– Не хочешь рассказывать?
– Не хочу.
