– Виен поняла, о ком мы говорим. Он чистюля такой, даже кровать всегда сам заправляет. Ни бумажки, ни окурка у него никогда в номере нет. Самый ее приятный клиент, один раз ей даже цветы подарил…
– Она может назвать этаж и номер комнаты?
На этот раз показалось, что Шин со своей супругой разговаривают мучительно долго. Насколько позволял угол обзора из-за сиденья мини-кара, Феликс наблюдал, как к группе истомившихся участников конференции подбежали запоздавшие организаторы и, размахивая руками, принялись уминать всю толпу в вестибюль отеля.
– Этаж двенадцать, номер четыре тысячи шесть! Служу Советскому Союзу! – выпалил Шин и засмеялся.
– Родина тебя не забудет, – в тон ответил Феликс и кивнул на суету у дверей отеля. – Что у них там творится?
– Организаторы уже третьи сутки не могут народ отправить, какие-то проблемы с самолетами или еще с чем-то – не знаю. Один автобус отправили, еще четыре осталось. К декабрю должны справиться, я так думаю…
Но Шин не успел рассказать свои соображения – затрещал мобильник, и его жена громко спросила, что же надо от номера с египтянином. Шин обернулся и одним глазом вопросительно поглядел на своего пассажира.
– Мне нужно оказаться в его номере до того, как он придет туда! – громко, чтобы его услышала Виен, ответил Феликс.
– Шин, передай ему трубку! – комариным писком прозвучал голос женщины.
Водитель передал мобильник пассажиру и отвернулся.
– Здравствуй, Виен, – мягким баритоном произнес Феликс на корейском языке, – благодарю небо за нашу встречу. День сегодняшний несет с собой торжество справедливости и защиту от смерти живущим…
– У тебя нет времени, Джин-Хо! – оборвала женщина. – Шин пусть едет к третьему входу в кухню у главного ресторана! Там тебе на лифт положу форму. Одевайся, поднимайся, проходи через кухню, буду ждать за дверью в коридоре!
Когда мини-кар подъехал к служебному входу в ресторан отеля, Феликс выбрался и на площадке подъемника продуктов увидел белый халат, фартук и колпак. Накинув халат поверх пиджака, повязав фартук и надев поварской колпак, мужчина встал на платформу. Лифт дрогнул, качнулся под ногами и стал подниматься.
Глава 48
Слух с обонянием резанули шум, грохот и запахи пищи. Лифт доставил Феликса в подсобное помещение, заставленное металлическими столами. На них были разбросаны подносы, посуда, столовые приборы, целлофановые пакеты, набитые хлебом. Мужчина застегнул пуговицы халата, надвинул колпак поглубже на лоб, после взял поднос, поставил на него пару тарелок и положил хлеб.
Лифтовая подсобка сообщалась с кухней коротким узким коридором. Между огромными плитами с дымящимися кастрюлями и скворчащими сковородами сновала целая армия народа в белых фартуках. Люди были так заняты своим делом, что никто и внимания не обратил на прошедшего через все помещение повара с подносом хлеба. Оставив поднос на краю раковины, мужчина скрылся за дверью.
Оказавшись в темном коридоре, по которому разносился утробный вой стиральных машин, Феликс сдернул с головы колпак, снял халат и огляделся. В конце коридора показалась маленькая женская фигурка с тележкой. Быстрым шагом Феликс пошел ей навстречу.
– Следуй за мной, Джин-Хо, – сказала крепко сбитая кореянка лет сорока в светло-зеленой униформе, мельком глянув на мужчину.
Развернув тележку, набитую всевозможными флаконами и бутылками с чистящими средствами, она направилась к лифтовым шахтам персонала.
– На самом деле меня зовут не Джин-Хо, – мужчина устремился следом, глядя ей в спину.
– Мне все равно, как тебя зовут, – Виен подкатила тележку к широким железным дверям лифта, обернулась и пристально посмотрела на Феликса. – Кто угодно может назваться Золотым Героем, но мало кто способен быть им.
Глядя, как чернота ее глаз сочится, словно густая древняя смола, сквозь узкие прорези век, Феликс произнес:
– Почему вы с мужем это делаете? С чего вы вдруг решили мне помогать? Возможно, я вас обманул, и я не детектив, а преступник.
– Нет, Джин-Хо, – опершись локтем на ручку тележки, женщина чуть подалась вперед, приближая гладкое луноподобное лицо к своему спутнику, и улыбнулась. Феликс отчего-то ждал, что сейчас меж ее губ скользнет быстрый змеиный язык, но этого не произошло. – Мы с Шином слишком хорошо знаем людей, чтобы ошибаться.
И Феликс вдруг с очевидной ясностью понял, что знают. Да.
– Виен, если вам с Шином понадобится другая работа, позвоните мне… – Мужчина сунул руку во внутренний карман пиджака, намереваясь достать визитку.
– Нам не нужна другая работа.
Горничная отвернулась и нажала кнопку вызова.
Лифтовая кабина доставила пассажиров на двенадцатый этаж. Ковры на полах коридора скрадывали звуки шагов и стук колес тележки. Подходя к двери под номером 4006, Виен достала из кармана зеленого фартука ключ-карточку, молниеносным движением сунула ее в щель замка, убрала обратно в карман и, не замедляя шага, пошла дальше по коридору.
Проскользнув в номер, мужчина тихонько притворил за собой дверь до щелчка и прошел внутрь. Номер оказался более чем приличным, двухкомнатным: небольшая гостиная и спальня. Шторы на всех окнах были плотно задернуты. Номер был таким чистым, что, если бы не чемодан у дивана в гостиной и белый целлофановый пакет с вещами на прикроватном пуфике, можно было бы подумать, что тут никто не живет.
Заслышав звук открывающейся двери, Феликс быстро шагнул в спальню, мигом растворяясь во мраке.
В гостиной вспыхнул свет. Вошел высокий темноволосый мужчина в светло-сером костюме. Сняв пиджак и бросив его на диван, он принялся мерить шагами комнату, время от времени потряхивая кистью правой руки, под манжетой рукава которой поблескивал золотой браслет. Пару раз мужчина даже поднес запястье к уху, словно надеялся услышать какой-то звуковой сигнал. Наконец он процедил вслух:
– Да где же ты, тварь?
Феликс чуть расслабил узел галстука, расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, чтобы видна была полоска ошейника, нажал на кнопку галстучной булавки и произнес на арабском, выходя из спальни:
– Я здесь.
Мужчина резко обернулся. Взгляд его в одно мгновение охватил все детали, каждую черту лица, складку одежды, руки с длинными белыми пальцами, перстень с багровым камнем… Гость выглядел хорошо одетым элегантным господином, и ничто не отталкивало в его облике, но в нем со всей очевидной ясностью проявилось нечто абсолютно нечеловеческое. Прямые плечи Хатема вдруг поникли. И ссутулило их отнюдь не приближение господина с ошейником мумии на горле, Хатем не испугался, не удивился, просто некое мучительное напряжение словно наконец-то оставило эти плечи.
– Кажется, ты немного запутался, Хатем. – Гость перешел с арабского языка на древнеегипетский и указал жестом на диван. – Присядь, прошу, отдыха ради.
