– Пошел ты!..
Вот как есть лиса Джунипер из интернета! Вот просто одно лицо!..
… Или одна морда?..
– Так, – сказал Ник и встал. Мысль о лисе из интернета почему-то его напугала. Кажется, дело серьезней, чем он предполагал. – Мне нужно звонить Глебову и собираться. Дать тебе денег на такси?
Девица проглотила остатки хлеба с килькой, придвинула к себе банку и заглянула – там оставалось еще довольно много.
– Денег мне не надо, у меня своих полно, – сказала она, нацеливаясь вилкой в банку. – И вообще я с тобой.
– Куда со мной?! В отделение? Или в мой институт?!
– А че такое? Мне нельзя в твой институт, потому что я не знаю, кто такой Андрей Рублев? Туда таких не пускают?
Ник вдруг озадачился. Почему, действительно, ей нельзя поехать с ним? Наверняка можно! Или… нельзя?..
Ну, разумеется, нельзя! Он должен отправить ребенка домой и всерьез заняться своими делами – наконец-то!.. Дела ждать не могут, и они… плохи.
– В общем, это не обсуждается, – сказал он. – Ты едешь домой, а я по делам. Доедай, допивай и собирайся.
Он вышел из душа через пятнадцать минут, совершенно уверенный, что девицы и след простыл. Но она по-прежнему сидела на кухне, только переоделась. Теперь на ней был не мамин старенький халат до пола, а вчерашние одежды, из-за которых она казалась совсем плоской и какой-то ненатуральной, словно вырезанная из фанеры фигура в магазине бытовой техники.
– А где мой парик, не помнишь?
Вытирая голову, Ник прошел мимо нее в спальню, распахнул створку гардероба и наугад вытащил рубашку.
– Ты че, один живешь? – спросила Лиса с порога.
Повернувшись к ней спиной, Ник содрал футболку, в которой вышел из ванной ради приличия, чтобы не ходить при ней голым, и надел рубашку.
– А тетя Мотя, которая утром заявилась? Она тут не живет?
– Выйди, мне нужно джинсы надеть.
– Ты че, стесняешься?! Мы же спали вместе!
Ник посмотрел на нее.
– Мы спали на одном диване, – пояснил он тяжелым и строгим голосом. – А не вместе.
– Ну и выйду, подумаешь!..
Постель, на которой она спала, пока не перебралась к нему на диван, была вся смята и разворочена. Лампа на тумбочке сдвинута – у Ника она стояла совсем по-другому. Под лампой лежала книжка. Застегивая джинсы, Ник подошел и посмотрел – «Бесы», произведение Ф. М. Достоевского.
…Где-то он видел этих «Бесов» недавно! В каком-то совсем неподходящем месте! И еще удивлялся, что кто-то читает Достоевского! Выходит, читала Лиса Джунипер? Не та, которая из интернета, а та, которая провела ночь с ним, но не с ним!..
Он открыл тумбочку, чтобы взять оттуда немного денег – у него всегда портилось настроение, когда деньги приходилось брать из тумбочки, а не класть туда, и сейчас испортилось немного. С той стороны у кровати валялся рыжий ком – тот самый парик. Ник, оглянувшись на дверь, поддал его ногой, и парик бесшумно проследовал под кровать.
Проделав это, он позвонил Глебову, который сонным голосом сказал, что их промариновали в участке почти до утра, но отпустили, потому что он, Глебов, молодец. Велел, как обычно, первым делом звонить ему, ни во что не ввязываться, ни на что не соглашаться, ничего не подписывать, самодеятельностью на заниматься.
– Павел, мне нужно ехать сейчас в отделение?
– Они тебя звали? – окрысился Глебов в трубке. – Требовали? Повесткой приглашали?
Ник молчал.
– Вот и сиди тихо! А когда вызовут, первым делом звони мне! Ничего не делай, только ничего не делай сам!..
Ник нажал отбой и подумал немного. Если брат и его адвокат вернулись только под утро, значит, Сандро сейчас спит. Неизвестно, где именно он спит – вряд ли дома!.. Вчера на полу своего дома он нашел труп мертвого друга, а незадолго до этого просил Ника остаться ночевать, чего не было с детства. Не так уж беспечно и легко живет младший братец, как ему хочется продемонстрировать окружающим!.. Звонить сейчас – без толку и свинство. Значит, самое время поехать на работу, узнать, что там с экспериментом в Новосибирске. Ехать страшно – там Ирина, которая сегодня утром застукала его в… неподобающем виде.
Впрочем, наплевать на Ирину. Эксперимент гораздо важнее.
Он вышел из спальни. Лиса мыкалась у входной двери, туда-сюда перекладывала свою сумчонку и портфель Ника, видимо, искала парик.
– Я так не пойду, – заскулила она, завидев хозяина дома. – Мне нельзя, я лысая!..
– У меня есть шарф, – предложил Ник. – Он правда шерстяной, но ты можешь намотать его на голову.
– Пошел в жопу!..
Ник сунул ноги в кроссовки и постучал себя по карманам, проверяя ключи от машины. Елки-палки, какая машина?! Машина ночевала на работе, ведь из института его увез грозный майор Мишаков!.. Придется вызывать такси – для девицы, а он сам поедет на метро, так в сто раз быстрее.
Он почти вытолкал хнычущую Лису из квартиры, сунул ей в руки сумчонку и как следует, осмысленно запер дверь. Вчера ведь он ее так и не запер!..
На лестнице – он всегда бегал исключительно по лестнице, лифтом не пользовался, – Лиса стала приставать, куда они едут.
Ник сказал, что едет на работу, а она домой. Он уже вызвал такси.
У подъезда действительно стояла зеленая машина, из салона неслась тягучая, как нуга, восточная музыка, и певец пел тонким надрывным голосом. Все как положено.
– Ну, пока, – Ник распахнул заднюю дверь. – Увидимся.
– Не, не пока. – Девица схватила его цепкой лисьей лапой за запястье. – Я одна не поеду. Я их боюсь, таксистов!..
– Что за глупости?
– Давай я тебя завезу на работу, раз уж ты хочешь от меня избавиться, а потом поеду… по своим делам. Ник, ну, пожа-а-алуйста! Ну, Ни-ик!.. Или я Сандро позвоню, пусть он меня забирает!
Ник коротко вздохнул и полез в машину с другой стороны.
– Ленинский проспект, – сказал он в спину водителю. – Сандро звонить не смей, поняла? Он сам тебе позвонит, когда… когда сможет.
– Да ты че, он мне никогда не звонит!.. Сдалась я ему!.. А можно мне с тобой на работу? Я там посижу тихо, в телефоне!..
– Нельзя.
– Ник, ну почему нельзя! Я тихо! Я не буду мешать!.. А потом мы вместе поедем к Сандро!..
– Нельзя.
– Да я же тебе говорю, мешать не буду!.. Ну правда!..
Водитель быстро оглянулся и окинул их обоих цепким взглядом. Ник насторожился. Лиса продолжала скулить.
Зеленая машина выкатилась на Третье транспортное кольцо, загруженное по самые края, стала в очередь желающих попасть хоть куда-нибудь, водитель повернулся на этот раз всем телом, молниеносно выхватил фотоаппарат и принялся залпами, как пулеметными очередями, их фотографировать.
