Ник терпеть не мог это выражение – наслаждаться жизнью!..
О том, что Лиса жива и старик Александр Александрович жив и здоров, Ник, разумеется, знал, а больше ничего выведать ему не удавалось, и он злился на родных.
У Натальи Александровны, когда Ник принимался допытываться, глаза моментально наливались слезами, а они с братом с самого детства не выносили маминых слез, и Ник сразу же отставал, просил прощения, каялся и тоже начинал рассуждать об отпуске на море.
Сплошное наслаждение жизнью, что ты будешь делать!..
В день выписки почему-то никакого столпотворения возле его «коечки» не было. Лечащий врач заглянул, осмотрел рану, велел сестре поменять повязку, и в двенадцать Нику принесли «историю болезни».
– Вы уж больше под обстрел не попадайте, – добродушно напутствовал его лечащий врач. – Ничего страшного, конечно, но ведь неприятно, согласитесь!..
Ник согласился.
Телефон у него куда-то пропал, и он много времени потратил, прикидывая, куда все могли деться и как ему теперь добираться домой.
Потом вышла заминка со штанами. Джинсы натянуть он не смог. Он старался изо всех сил, вспотел, как мышь, на свежей повязке стало расплываться красное пятно, и Ник понял, что если кто-нибудь из персонала это увидит, его задержат в отделении еще на несколько дней, а ему очень хотелось… на волю, в лето.
Ему представлялось, что за больничными, до половины закрашенными окнами давно наступило лето.
Среди подарков Сандро Ник раскопал очередные немыслимые брюки на веревке вместо пояса, должно быть, тоже «коллаборационистские». С этими дело пошло!.. Они легко наделись, веревку можно не завязывать, авось не упадут. Там же нашлись футболка и толстовка на молнии. Футболка была огромной и мягкой, Нику даже удалось просунуть в рукав раненую руку.
После всех этих упражнений он так устал, что некоторое время сидел на «коечке», свесив голову и тяжело дыша.
Интересно, как он домой поедет?..
Затолкав собственную одежду вместе с «историей болезни» в сумку – сумку тоже прислал Сандро, – Ник повесил ее на здоровое плечо и потихонечку отправился восвояси.
Звонить с сестринского поста брату он не стал – зачем?.. Раз уж его все бросили, так тому и быть.
Ник вышел на улицу, и у него сразу же закружилась голова. Воздух был прохладный и показался ему очень вкусным, несмотря на то, что за домами ревело Садовое кольцо.
Никакого лета не было. Деревья по-прежнему акварельно зеленели, травка еще только пролезала, и тетки в оранжевых формах высаживали на газонах тюльпаны.
Ник зажмурился и вздохнул.
– Николай Михайлович!..
К обочине был припаркован белый «Форд» с синими полосами и буквами «МВД РФ», задняя дверь распахнута. Возле «Форда» топтался лейтенант, который однажды уже забирал Ника в отделение, кажется, майор Мишаков называл его Павлушей.
Ну вот. Началось.
– Проедем, Николай Михайлович?
Ник исподлобья посмотрел на лейтенанта. Тот твердо выдержал его взгляд.
– Надо, надо проехать, Николай Михайлович!..
– Надо так надо, – пробормотал Ник, зашвырнул в «Форд» сумку и, кряхтя, полез на заднее сиденье.
Хорошо, что я в этом дурацком костюме, подумалось ему. На нарах отдыхать удобнее!..
Из-за раны – пустяковой, но болезненной! – и еще из-за трех дней непрерывной жалости к себе Ник плохо соображал и всю дорогу до отделения был уверен, что его везут «арестовывать». Должно быть, майору взбрело в голову, что Ник сам решил поджечь дом Милютина, сам привязал себя и Лису к батарее, сам стрелял и так далее.
Почему нет Лисы? Не могли же охотники напугать ее до смерти так, что она теперь и носа не покажет из своей лисьей норы!..
По пробкам ехали долго. Весеннее солнце шпарило вовсю, Ник щурился, глаза слезились.
Нужно позвонить Глебову. И Сандро. Нет, наверное, сначала Сандро, а потом Глебову.
– Мне нужно брату позвонить, – сказал Ник в спину лейтенанту.
– Александр Михайлович уже на месте, – сообщил Павлуша, взглянув в зеркало заднего вида. – Можно не звонить, через десять минут увидитесь.
Значит, Сандро тоже забрали, подумал Ник уныло. История продолжается!..
«Форд» взревел сиреной, повернул через сплошную и уткнулся рылом в железные ворота.
– Там журналисты опять набежали, – сказал лейтенант, пожалуй, с гордостью. – Мы со служебного зайдем.
Ник долго и неуклюже вылезал из машины, а когда выбрался, понял, что еще нужно вытащить сумку – целое дело!.. Он нагнулся было за ней, но оказалось, что ее уже забрал лейтенант.
– Проходите вперед!..
Знакомыми коридорами они дошли до кабинета Мишакова, и Павлуша распахнул дверь.
– А-а! – вскричал майор радостно. – Здоров, потерпевший! Как сам?
В кабинете было полно людей. Он был просто набит людьми!.. Сандро торчал верхом на стуле посередине, больше некуда было приткнуться!..
Вдоль стены размещались адвокат Глебов, старик Александр Александрович, вроде бы убитый на даче Милютина, красавица Авдотья Андреевна и…
– Лиса, – выговорил Ник.
Она вскочила, кинулась и вцепилась в него всеми лапами.
– Где ты была, дура?! Я чуть не умер.
– Ник, прости. Прости меня!..
– Хорош реветь, милая! – зычно приказал майор Мишаков. – Чего теперь реветь, давай веселись уже!
– Я веселюсь, – провсхлипывала Лиса.
– Нико, сядь, – сказал Сандро и двинул в его сторону стул с перекошенной спинкой.
– У нас так не говорят, – вновь встрял Мишаков. – У нас говорят – присаживайся, блин!..
– Ну, присаживайся, блин, – передразнил Сандро. – Лис, отцепись от него. Он у нас еще слабенький.
– Со мной все в порядке, – возразил Ник.
– Павлуш, сгоноши всем чаю! А мне кофе. Или нет, чаю. Не, давай лучше кофе. Ну чего, потерпевший? Как сам-то? Как жизнь молодая?..
Ник посмотрел по сторонам. Ничуть не было похоже, что в кабинете находятся… арестованные. Все присутствующие чувствовали себя свободно и даже, пожалуй, раскованно.
– Это я настоял, – подал голос старик, вроде бы убитый на даче Милютина, – чтобы майор Мишаков всех нас собрал. Для полного и окончательного выяснения!
– Мы на земле работаем, навоз лопатим, – непонятно отозвался майор, – а ваши соколы все больше в небесах летают! Как вам отказать-то, когда вы просите!
– Мы – это кто? – зачем-то спросил Ник.
– Они – это ФСБ, – объяснил майор.
– Давайте к делу, господа, – вмешался Глебов и коротко взглянул на часы. – Мы все люди занятые. У меня еще судебное заседание сегодня.
