– Не сразу убили, вот в чем штука, – сказал Александр Александрович. – Не с первой попытки. Сначала попытались отравить. Полотер ему микстуру подменил. Этот ваш проходимец, частный детектив-то, на это полотера и подцепил – делов-то, всего-навсего капли поменять! Обыкновенный травяной сбор, вонючий очень, Милютин его от кашля пил. Курил всю жизнь, вот и кашлял. Микстуры он по полстакана принимал. Вот они и подлили ему фенобарбитал. Полстакана фенобарбитала – и вечный сон. Только моего шефа на такой пустячной мякине провести было уж никак нельзя!.. Подмену он обнаружил сразу, отраву вылил, завещание вмиг переделал – на двух других внуков. На даче мы с ним это дело обсудили как следует. И опять я ему: да что ты так спешишь? Куда торопишься? Поживи, приглядись к тем, другим! А этого гони в шею!..
– Ни Слава, ни Олег, ни полотер о том, что завещание было переписано, ничего не знали, конечно, – продолжала Лиса. – Они только поняли, что Милютин жив-здоров и помирать не собирается. И тогда они его… убили.
– То есть забили до смерти, – проговорил Ник.
Рука болела все сильнее, и от какого-то непонятного стыда он не мог смотреть на людей. Словно он должен был остановить зло – и не остановил, то ли по трусости, то ли от разгильдяйства.
Лиса облизнула губы.
– У полотера были ключи. Их было трое, а старик один. И они его убили.
– Твой сотрудник, наш брат и абстрактный хрен, натиральщик паркета, – уточнил Сандро.
Лиса кивнула.
– Потом, конечно, вскрылась эта фишка с завещанием, и стало ясно, что ничего они не получат. И все по очереди стали наводить на вас. Чтобы вас посадили за убийство и признали недостойными наследниками. Тогда завещание аннулируется, и все получат прямые наследники.
– Подставляли они, конечно, маленько топорно, – все же вмешался Мишаков, – но с другой стороны, вроде и неплохо. Ну, кому выгодна смерть старикана? Только наследникам! Мы такие дела за полдня раскрываем! Еще ни разу не ошиблись!..
– Никаких гарантий, – проговорил Глебов себе под нос.
– Да ла-адно вам, адвокат!..
– С Галицкими тем не менее вы ошиблись.
– Ну и чего?! Разобрались же! На нарах зазря никто не парился!
– А крови попортили изрядно!
– А мне-то сколько крови портят такие, как ваша компашка, блин!..
– Товарищ майор, не горячитесь, – предупредил Павлуша. – Вдруг у нее опять диктофон.
– Нету у меня сейчас диктофона, – огрызнулась Лиса.
– Сиплого кто убил? – спросил Сандро, и в кабинете стало тихо. – И за что?
– Да этот ейный сотрудник, частный детектив, мать его, и убил, – сказал Мишаков. – Вы все вместе в Луцино обретались в гостях у мамаши. А тут ты, ПараDont’ozz, про доставку возьми и ляпни, сейчас, мол, приедет, а там Сиплый спит! Братан Слава все это на ус намотал, рысью побежал, Олегу позвонил. Тот кепку натянул, какую-то коробку прихватил на свалке, ему охрана все двери поотворяла. Он зашел, чувака укокошил, да и вышел тем же путем. Он рассчитывал, что если с первого раза я тебя не закрыл, то с трупом в квартире точно закрою. И завещаньице в силу не вступит!
– Господи, – пробормотала Авдотья.
– Деньги, – развел руками майор. – Несметные богатства.
Ник чувствовал, как колотится сердце и намокает под футболкой повязка. На Юлию Демидову он больше не смотрел.
– А тетя Вера? Письма? Это куда девать? – спросил он.
– Да все туда же. Тетя ваша про письма сболтнула, а дальше уже Славина самодеятельность началась. Он ей наплел с три короба про покойного дедушку, про то, что письма эти, мол, никому показывать нельзя, дед как раз родственников разыскивает! Ну и нагородили они на двоих весь огород с веревками и со стулом. Слава нам позвонил на всякий случай, может, хоть в этот раз сработает, я старшего Галицкого за нападение посажу. Но тут Юлия Павловна не сплоховала. Вещдоки, экспертиза! Это она вам потом за рюмашкой расскажет! Расскажете, Юлия Павловна?.. Когда вы за письмами полезли, она сообразила, что Олег, которому Слава звонил, покуда вы в ванной отдыхали, может быть ейный детектив и доверенный сотрудник. А дальше уж она нас подключила.
– Кого – вас? – не понял Сандро.
– Кого! Силы охраны правопорядка!..
– Что это означает?
– Они с Николаем Михайловичем на Николину Гору двинули, а по дороге к Юлии Павловне в гости заехали. Она и позвонила сначала Олегу – рассказать, что уже почти все узнала, последняя деталь осталась. Едем сейчас по такому-то адресу, там все и откроется. А потом мне позвонила и свои соображения изложила. Мы и решили на живца брать. И взяли.
– Ничего себе, – сказала Авдотья. – Их там чуть всех не перестреляли. Ника ранили!..
– Да чего там они стреляют, гопота, подонки!.. Адрес я сразу пробил, узнал, что дача бывшая кагэбэшная и там до сей поры сотрудник живет. В отставке, правда, но какая разница! Убить он никого не дал бы.
– Милютин дал себя убить!..
– Так Милютин уж совсем пожилой был, и силы неравные!..
– Я видел, как вы упали, – сказал Ник Александру Александровичу. – Я решил, что вас первым застрелили.
– Упал, – согласился Александр Александрович. – А застрелить не застрелили. Да и Юля меня в доме предупредила, что в любую минуту могут злоумышленники заявиться! Я был готов. Подкрепления долго ждал, это правда. Задержался ты, майор, со своим штурмом.
– Пробки, – вздохнул Мишаков. – Фиг проедешь, даже по обочинам и по осевой! Вот вы мне разъясните, вы же все умные, какого лешего народ на машинах прет, когда давно пора на общественном транспорте передвигаться?! А?! Башки ни у кого нет, что ли?!
– Значит, все это был фарс, – проговорил Ник задумчиво и улыбнулся. – Все были готовы. Зря я глотал бензин.
– Ник, послушай меня… – начала Юлия Демидова.
– Не хочу, – сказал Николай Галицкий. – Тут все очень просто. С одной стороны, кино и рейтинг. А с другой стороны… люди.
– Где сейчас задержанные? – деловито осведомился Глебов.
– Где им быть! В КПЗ друг на друга доносы строчат, кто вперед. То есть показания дают! Хилые они совсем, задержанные эти, я же говорю, подонки. Нынче настоящего уголовника, чтобы по понятиям жил, чтоб честь воровскую соблюдал, днем с огнем не сыщешь. А чего? Защищать их хотите?
– Защищать их я не стану, – сдержанно ответил Глебов. – Мне нужно удостовериться, что к моим клиентам у вас больше вопросов нет.
– Один есть! – Мишаков ни с того ни с сего подмигнул Юлии Демидовой. – Один-единственный!
– Какой?
– Слышь, рэпер. Когда я тебя первый раз опрашивал, еще братан твой приехал, ты мне напел, что двенадцатого апреля в ночь убийства у мамаши на даче всю ночь мирно спал в своей постельке! И братан подтвердил – спал, мол. Сбрехал?
