Он покачал головой и равнодушно ответил:
– Не надо.
Зачем ему эти результаты?
Лейла заслуживала стабильности, безопасности и такого мужчины, который будет чувствовать. Раффа не мог ей это дать. Стоило ему что-либо почувствовать, как его сердце покрывалось ледяной коркой. Даже отпустив ее, он все равно сможет следить за тем, как протекает беременность.
– Хорошей поездки, Лейла, – без тени теплоты сказал он. – Ты права, я всегда смогу прилететь к тебе.
Глава 11
Раффа вышел из комнаты, и Лейла разрыдалась. Вот и весь самоконтроль. Кто-то должен был рассказать ей о том, как это паршиво. Интересно, Бритт переживала что-нибудь подобное после своих ссор? А Ева? Чувствовала ли она себя листочком, оторванным от ветки, в жилах которого лед, а не кровь? Когда ее сестрам было больно, они чувствовали себя так же?
Больше всего на свете ей хотелось снова стать серой мышкой. Если бы не ребенок внутри ее, она обязательно так и поступила бы, но она нужна малышу. Удобный момент для расставания с Раффой не наступит никогда. Здесь, на острове, Лейла многому научилась: она изменилась, нашла свою силу. Наверное, ее сила всегда была в ней, но до сих пор дремала.
Раффа искал все самое лучшее, стремился контролировать все на свете, и ей предложил блестящие перспективы. Она полюбила его, и сейчас любила сильнее, чем когда-либо, но Лейла не рассчитывала на взаимность. Раффа, наверное, и любить-то не умеет. Его ответ на предложение прислать результаты УЗИ – лучшее тому доказательство.
Эта мысль стала последней каплей, и Лейла закрыла лицо руками и заревела, как раненый зверь, в пустой комнате. Слезы – это слабость. Лейла должна была быть сильной ради ребенка, ради него нужно было принимать суровый мир с гордо поднятой головой. Неужели аристократ, дон Рафаэль Леон всерьез рассчитывал на крепкие отношения с Лейлой Скавангой, провинциалкой, музейным работником из городка за полярным кругом, дочерью пьяницы, избивавшего ее мать?
Подумав о маме, она снова расплакалась. Нужно быть смелой, что бы Лейла ни делала. А сейчас она проявляла смелость или упрямство?
Быть сильной не всегда просто, это Лейла уже поняла, даже если и действовать ради ребенка. Порой тоска по маме отзывалась внутри острой болью, и сейчас был именно такой момент, но она не собиралась забывать мамины слова. Она обязательно последует ее пожеланиям. Лейла обязательно превратит выставку бриллиантов в Скаванге в крупное мировое событие. Перед отъездом она напишет Раффе записку, отпустит его и пообещает сохранить связь между ним и ребенком, но рожать она будет дома, там не будет этого «лучшего мужчины».
Наконец звонок прошел. Раффа уже было отчаялся.
– Бабушка, ты что вытворяешь?
– Что такое, Рафаэль? – грозно ответила она, остановив его тираду. – Раз ты звонишь мне в воскресенье, должно быть, случилось что-то серьезное.
– Ты знаешь, что повод серьезный. Как ты могла так со мной поступить?
– Как я могла так с тобой поступить, Рафаэль? – Возникла пауза. – Может, забирая Лейлу с собой, я спасаю тебя от себя самого.
Он усмехнулся:
– Ты скорее меня уничтожишь. Разве ты не знаешь, как мне важно, чтобы она была здесь? Я же смогу следить за ней во время беременности и родов.
– А ты разве не знаешь, как сильно я люблю тебя, Рафаэль?
Он молчал.
– Я знаю, что любишь, и тебе это известно, – наконец ответил он.
– Так поверь, что я знаю, что делаю.
– Очень на это надеюсь. – Он изо всех сил старался сдержать злость, ведь он очень уважал бабушку и не позволял себе грубить ей.
– Я понимаю, что тебе хочется сделать многое, Рафаэль, но ты не можешь контролировать все.
– Я могу попытаться.
– Ты не заставишь Лейлу подчиняться тебе. У нее своя голова на плечах.
– Тебя это почему-то радует.
– Рафаэль, если посадишь в клетку дикую птичку, она умрет.
– А если отпустишь ее?
– Время покажет, поступаешь ли ты правильно или нет, – спокойно, но с напором говорила бабушка. – Что же? Не пожелаешь мне приятного путешествия, милый?
Стиснув зубы, он ответил:
– Хорошо добраться, бабушка, и возвращайся поскорее.
Полет на частном самолете с бабушкой Раффы был непринужденным и веселым, но Лейла улетала прочь от любимого мужчины.
– Нечего стыдиться, если тебе страшно, когда самолет взлетает, – сказала бабушка, протягивая Лейле пачку бумажных салфеток.
Лейла не боялась летать. Единственное, чего она боялась, – потерять Раффу, который так легко ее отпустил.
– Тебе получше? – спросила графиня, когда они уже поднялись в воздух.
Лейла кивнула и робко улыбнулась:
– Да, уже лучше, спасибо.
– Мы с тобой сильные, Лейла. Долго о бедах не горюем. Мы, как мячики, отскакиваем от земли, когда падаем, и учимся на своих ошибках, верно?
Лейла снова кивнула:
– Дайте мне слово, что приедете в Скавангу, когда малыш родится.
– Еще бы! Но я тоже попрошу тебя об одолжении.
– Чтобы я приехала к вам? – попробовала угадать Лейла.
– Именно, – ответила вдова; она уверенно посмотрела на девушку и протянула ей руку, чтобы скрепить уговор.
– Решено, – мягко ответила она.
– А сейчас я расскажу тебе кое-что о Рафаэле. Сам он бы тебе это ни за что не рассказал. Я не стала говорить раньше, потому что храню тайны внука, но я не могу смотреть, как он сам разрушает то хорошее, что с ним случается, то есть гонит прочь тебя и малыша.
В глубине души Лейла знала, что эта дама ничего не делает просто так, и во время полета им предоставится возможность поговорить один на один.
– Рафаэль очень похож на своего дедушку, хотя… – Герцогиня взмахнула рукой. – Если у моего мужа не было причины быть таким, то у Рафаэля они есть.
– Вы ведь любили мужа?
– Я души в нем не чаяла, – сказала герцогиня. – Кому захочется жить рядом со слабаком? Уж точно не мне. Ты плакала из-за Рафаэля, когда мы взлетали, а не от страха перед полетами.
– Мне было очень грустно уезжать, – осторожно призналась Лейла.
– И это еще не все, – подхватила бабушка. – Мне кажется, ты ничего не боишься, разве что своего сердца, Лейла Скаванга. Ты уж точно не боишься летать, хотя у тебя на то есть самые веские причины после гибели твоих родителей.
– Странно, но то, что они погибли в аварии, никак на меня не повлияло.
– Потому что авария и крушение самолета – это разные вещи? – предположила герцогиня, увидев, что Лейла раздумывает. – В газетах писали, что твой отец сел за руль пьяным.
