Честность и прямота очень располагали Лейлу к герцогине, и она решила поделиться с дамой мыслями, которые не давали ей покоя долгие годы.
– Или мама сама села за руль, потому что ото всего устала.
– И отправила и себя, и его на верную смерть.
– Нет ничего хорошего в том, когда тебя контролируют.
– Но ты же никому не позволишь так с собой обращаться. А если я скажу тебе, что мать Рафаэля умерла при родах, то, быть может, ты поймешь, почему он так переживает за тебя.
О нет, нет, нет!
– Я и не знала об этом.
– Рафаэль не хотел, чтобы ты знала. Он не хотел пугать тебя, поэтому никогда бы не рассказал об этом, вот почему я искала возможности говорить с тобой сама. Если ты не будешь в безопасности, он сойдет с ума. Именно поэтому он думает, что должен контролировать каждую мелочь, связанную с рождением малыша.
Он увидел записку сразу же. Лейла оставила ее на кровати. Он стиснул зубы и захотел разорвать лист на клочки. Неужели там он прочтет что-то новое? Он прислонился к стене и открыл конверт. Внутри лежал лист бумаги. В точности как в книге «Дорогой Джон».
В записке Лейла вежливо и равнодушно писала о расставании. Она разумно и предусмотрительно предлагала ему остаться друзьями. Обещала разрешать ему встречи с ребенком в любое время, но только в Скаванге. Она ничего не просила у Раффы: ни помощи с ребенком или по дому, ни алиментов – ничего. Обещала сообщать ему все новости – очень любезно с ее стороны. Благодаря ему и его прекрасному экскурсу в мир обработки драгоценных камней она решила продолжить учебу и получить магистерскую степень по геммологии, разумеется, у себя в Скаванге. И теперь он разорвал записку на мелкие кусочки и швырнул их в мусорную корзину. Из-за ее внезапного отъезда весь его мир перевернулся. И дело было даже не в ребенке…
Увидит ли Раффа ее еще когда-нибудь?
Но ведь она ждала малыша, ей предстояли роды, и он хотел, чтобы роды прошли благополучно. Раффе не хотелось просто подписывать чеки и привлекать свои связи. Он должен был во всем убедиться сам. Такова была его природа: он упрямый, как и Лейла. Он должен был сам удостовериться в том, что она жива и здорова, и, несмотря на то что она сбежала от него, Раффа лучше умрет, чем как-то навредит ей.
Графиня уснула, оставив Лейлу размышлять о невероятном откровении. Узнав, отчего умерла мать Раффы, она многое поняла о его поведении. Теперь она знала, почему он так хотел контролировать рождение их ребенка. Нет, он не хотел демонстрировать, что имеет власть над Лейлой, как она думала, он всего лишь хотел, чтобы она была в безопасности.
Что же она наделала?
Она разорвала все связывавшие их нити. Пути назад не было. Она всегда думала, что лучше расставаться совсем, ведь она с детства привыкла к радикальным переменам. Но постаралась ли Лейла узнать его поближе? Ей захотелось свернуться клубочком и заплакать, ведь она повела себя как самая настоящая эгоистка.
– В самом деле, милочка?
Лейла моргнула, поняв, что размышляет вслух.
– Боюсь, что думала только о себе.
– То же самое я долгие годы говорила Рафаэлю, – ответила бабушка. – Если тебе интересно мое мнение, то вам обоим пора открыть глаза.
Кажется, она уехала с острова очень давно, и с тех пор ее мир вращался в неправильном направлении, потому что ближе к Раффе она не стала. А на работе дела шли, как никогда, хорошо. Подготовка к выставке продвигалась, но новостей от Раффы так и не было, хотя он бросил все свои силы на то, чтобы у Лейлы была вся необходимая для выставки поддержка со стороны его команды. И с чего бы ему с ней связываться, раз она ясно дала ему понять в письме, что между ними все кончено?
После УЗИ ей понадобилось срочно поговорить с ним. У Лейлы были новости для Раффы. Она позвонила по всем номерам, какие у нее были, даже связалась с его секретарем, но та не сказала Лейле, где он находится. Девушка даже обратилась за помощью к его бабушке. Шариф и Роман могли бы сказать ей, где искать Раффу, но Лейла не хотела говорить с ними, и тогда позвонила Бритт.
– Откуда мне знать? – зевая, ответила она, как будто только что проснулась. – Мы давно с ним не разговаривали.
Лейла услышала голос Шарифа, наверное, они еще в постели. Нельзя сейчас просто повесить трубку. Она подумала позвонить Еве, но не хотела вызывать подозрений у сестер.
Что Лейла знала о Раффе Леоне? Она не представляла себе, где он и как с ним связаться. Ей так хотелось оказаться теперь в его объятиях, довериться ему, но она сделала все, чтобы отдалиться от любимого.
– У малышей все в порядке, спасибо, – в никуда сказала она. – Наши близнецы в полном порядке, Раффа.
К черту контроль! К черту все протесты Лейлы! К черту все ее слова о том, что она прекрасно справится и без него! И пусть туда же идут ее сестры, утверждающие, будто бы ей нужно побыть одной. Он дал ей достаточно времени, а ребенок так или иначе родится. Он старался быть в курсе того, что с ней происходит. Она хорошо питалась, работала в меру и много отдыхала. Идеальная работающая будущая мама. Он должен был быть этим доволен, но Раффа не собирался оставлять ее одну.
– Полоса свободна, Ромео-Лима-два-пять-восемь…
– Роджер, управление! – Он открыл заслонку на двух двигателях и отпустил тормоз.
Он был счастлив отвлечься от страданий, сев за штурвал самолета. С каждой секундой он был ближе к Лейле, а значит, вместе они смогут ответить на мучившие его вопросы. Она стала для него всем. Лейла Скаванга заменила ему целый мир. С ее появлением жизнь обрела смысл. Без нее все казалось серым и унылым. Выровняв самолет, Раффа передал управление второму пилоту.
– Кофе хочешь, Тир?
– Без молока, – ответил могучий викинг.
Раффа снял наушники и вышел из кабины. Секреты были и у него, и у Лейлы. Его тайну сохранить было совсем непросто. Брат Лейлы возвращался. Она об этом еще не знала, но Раффа не мог рассказать ей. Тир сам обо всем расскажет сестрам, когда будет готов.
Как только герцог вышел в салон, бортпроводники поспешили к нему.
– Я все сделаю сам, – как можно более вежливо сказал он, и бортпроводники разошлись. Когда Раффа был в таком настроении, в него как будто вселялся какой-то зверь и бросал ему вызов. С Лейлой он чувствовал то же самое, ведь она никого не боялась.
Он налил крепкий кофе в две чашки. Почему же он так по ней тосковал? С Лейлой было совсем непросто. Она была спокойной, но постоянно бросала ему вызов, и она была, наверное, одной из самых сильных женщин, которых он только знал.
Близилось Рождество, и он не оставит ее одну в это время. Сестры уехали с мужьями на праздники, и Раффа не мог выносить мысль о том, что Лейла осталась совсем одна.
Он пожал плечами, улыбнулся и протянул руку к спутниковому телефону.
Глава 12
Она еще работала. Лейла собиралась работать до самого закрытия музея накануне Рождества. В новом году она обязательно вернется, если только роды не случатся прежде.
