– Ты выглядишь сногсшибательно, – сказал он, целуя ее в щеку.
– Спасибо. Но разве не это ты обычно говоришь коллегам по работе? Что-то мне подсказывает, нет. – Она нырнула в кабинку и положила между ними свою сумочку.
– Совершенно точно не говорю. Но я никогда и не работал с такой красивой женщиной, как ты, никогда не работал с теми, с кем делил постель, поэтому это для меня неизведанная территория. Думаю, наедине мы можем говорить друг другу комплименты.
Она поерзала, испытывая невыносимое желание выложить наконец свою тайну.
– Конечно, все в порядке. Ты тоже отлично выглядишь.
– Спасибо. – Он отпил из своего стакана. – Официант скоро подойдет принять твой заказ. Здесь наливают отличный «Манхэттен».
Подошел официант.
– Мэм, могу я предложить вам что-нибудь из напитков?
– Клюквенный сок, пожалуйста.
– Разумеется. Вы готовы заказать, или подойти через пару минут?
– «Ребрышко Нью-Йорк фантастическое», – подсказал Сойер. – Я буду его. Средней прожарки, пожалуйста.
– А что будет леди?
Кендалл была не в состоянии читать меню в данный момент.
– То же самое. Средней прожарки, пожалуйста.
– Будет сделано.
– Сегодня не пьешь?
– Нет, не хочется.
«К тому же все знают, что при беременности пить не стоит».
– Может быть, позже ты передумаешь. Думаю, мне действительно это нужно. Весь день этого ждал, если честно.
– Дай угадаю. Из-за разговора с отцом?
Он кивнул.
– Я должен был поговорить с ним после того, как он втянул в это тебя, особенно если акт вандализма стал его реакцией. И прости за цветы, это кошмар. Я не мог бы спокойно спать, если бы ни приказал ему держаться от тебя подальше, и эффективнее это было сделать лично.
– Сойер, я очень надеюсь, что ты не спровоцировал отца из-за меня. Ужасная идея. Все это не так важно. Я совершенно точно смогу о себе позаботиться.
– Но он тебе угрожал. Одно дело громить отель, но, когда дело доходит до людей, особенно до тебя, это неприемлемо.
Кендалл устроила руки на коленях, обстоятельства давили на нее невыносимым грузом. Когда все вышло из-под контроля? Ребенок. У нее будет ребенок. Что делать? В ее крохотной квартирке в небезопасном районе, как выразился великодушный Джеймс Локк, с переработками. Ее карьера требовала по меньшей мере 60 часов в неделю. Ей понадобятся детская комната, няня, миллион других вещей, о которых она даже не задумывалась.
Сойер положил руку ей на плечо, его тепло согрело ее, тепло, которого она больше не почувствует.
– Все в порядке?
– Наши отношения вышли далеко за пределы отношений заказчика и клиента. Немыслимо далеко.
«Просто скажи ему. Скажи это и попроси завернуть ужин с собой».
– Я знаю, дело в моей семье. Не собираюсь притворяться, что это нормально, вовсе нет.
Кендалл никогда не задумывалась о материнстве и тем более никогда не хотела ребенка в подобной ситуации. От мужчины, с которым они не в браке, из семьи, от которой она не ждет ничего хорошего. Она прикусила губу, чтобы не заплакать. Не хотелось плакать перед Сойером. Это не в ее духе, но прямо сейчас в голове творился такой бардак, что справиться с эмоциями было трудно.
– Видишь, ты расстроена.
Она осмелилась посмотреть на него и встретилась с мягким, заботливым взглядом.
– Зачем нужно было приглашать меня на танец на свадьбе?
– Что?
– Почему ты не мог соблазнить какую-нибудь подружку невесты и оставить меня в покое? Тогда все пошло бы иначе, гораздо легче.
– О чем ты говоришь? Мой отец не знает о нас, ты все еще работаешь на меня. Я не хотел соблазнять подружку невесты, я хотел тебя.
– Почему? Чем я отличаюсь от других женщин? Сойер рассмеялся:
– Честно?
Она ожидала, что он отпустит комментарий про ее фигуру.
– Ты посмотрела на меня своими сияющими голубыми глазами, и я до конца вечера видел только тебя.
У Кендалл перехватило дыхание. Она ожидала чего угодно, но не такого ответа.
– Что происходит, Кендалл? Это самый странный разговор за последнее время, это о многом говорит, учитывая, что сегодня я встречался с отцом.
– Я беременна, и ты отец ребенка. – Слова сорвались с языка, как пробка с бутылки шампанского.
Глаза Сойера расширились до предела. Она лихорадочно соображала, что еще добавить, потому что он, казалось, молчал бы до конца вечера. Официант поставил на стол блюда. Сойер пробормотал слова благодарности, а когда тот ушел, повернулся к Кендалл:
– Ты уверена?
– Да, уверена.
– По обоим пунктам?
– Что я беременна и ребенок твой?
– Да.
– Да, уверена.
Нетронутый стейк лежал на тарелке. Разговор с отцом, а затем и вся жизнь пронеслась у него перед глазами, как торнадо. Он не собирался становиться отцом, во всяком случае, не в его положении. Его отношения к брачным институтам и отцовству однозначны – он в этом не участвует.
– Не знаю, что и сказать, Кендалл, я, мягко говоря, шокирован. Ресторан был не лучшим выбором.
– Я же сказала, нам нужно поговорить лично.
– Как я мог догадаться, о чем пойдет речь.
Официант снова подошел к ним.
– Еда в порядке?
Сойер взял вилку с ножом и принялся резать стейк. – Конечно, просто важный разговор.
Тот ушел. Сойер положил кусок в рот, не чувствуя вкуса. Ему очень нравится Кендалл. Проблема в том, что он не готов к такому повороту событий ни с одной женщиной.
– Ты ешь? Как ты можешь есть?
– Что мне делать? Повар – мой хороший приятель, и будет странно, если мы не съедим то, что заказали. К тому же я голоден.
Кендалл покачала головой и вытащила из бумажника несколько купюр.
«Постойте, серьезно?»
– До свидания, Сойер. Поговорим завтра. Насчет работы.
Она решительно зашагала к двери, и у него не осталось иного выхода, кроме как последовать за ней. Он догнал ее и положил руку на плечо. Кендалл резко развернулась.
– Что?
– Кендалл, брось. Вернемся за стол. Поедим и пойдем в тихое место, чтобы это обсудить. Как взрослые.
– Забудь, нам не обязательно об этом разговаривать, просто забудь мои слова. Мы доработаем до пятого декабря, а потом ты пойдешь своей дорогой, а я своей. Мне не нужна твоя помощь. Очевидно, ты слишком шокирован, чтобы принять это, но я подумала, что ты заслуживаешь знать.
