– Ну не знаю…
– Знаю не знаю, а все равно можно при желании найти точки соприкосновения. Зато тогда становятся понятны все те дырки, которые до этого были. И кто помог ларец и колечки-перстеньки вынести из княжьих хором, кто Белозора смог обмануть, кто Хотобуда такой личиной смог покрыть, что даже Лихослав правды не разглядел, ну и много чего еще.
– Ну, знаешь, так рассуждая, любого сильного мага можно приплести.
– Но не любой сильный маг с татем беглым тиуна своего встречаться отправляет!
– Да, может, он и не отправлял.
– Может, и не отправлял, – вдруг согласился Светоч. – То мне неведомо, напраслину возводить не буду. Лих просил новости сообщать, вот и сообщаю.
– Эй, Светоч, ты обиделся?
– Да ты что, Буянушка, просто вспомнил слова Лиха, что убедить тебя ни в чем нельзя, пока сама не проверишь, не признаешь правоту.
– Это Лихослав так сказал?! – начала закипать ведьма.
– Ты лучше о другом бы подумала, Буяна Гориславовна, – рассердился чародей. – Может это чем-то в вашем деле помочь али нет?
– Ох… как же я все это ненавижу. Не мое это дело – тайны государственные. Это Велиславины забавы любимые. Дай-ка подумаю…
– Подумай-подумай, – одобрил маг. – Кому могли княжна да княжич понадобиться?
– И чародей боевой, и белоградский княжич, – поддержала Буяна. – Скажем, Илюша всем мешает. Он прямой наследник. Княжна… княжна даже не представляю… Разве что выяснила что-то из того, что знать не следует. Она у нас такая.
– Наслышан. Да только неправдоподобно как-то. Такие вещи с полпинка не делают. Если похитили на глазах у охраны, значит, готовились. А что бы там княжна ни выяснила, за это время всем рассказать бы успела.
– Если понимала бы, что это важно.
– Чтоб ваша Велислава да в чем-то не разобралась!.. – хмыкнул чародей. – Думай-думай, Буянушка. Зачем еще нужна княжья дочь?
– Обычно на них женятся.
– Тоже вариант. Родомил же к ней свататься поехал?
– Угу. Вот он ее сейчас с Лихославом и княжичем и спасает.
– Нет, ну как удачно попал! – восхитился чародей. – Сейчас спасет девицу, она сама к нему в руки и прыгнет.
– Наша Велислава? Хотя, может, ты и прав. Так, может, он это и подстроил?
– Может, отчего ж не может-то? Но не сложно ли, а?
– Ну… может, нашу Велиславу только так и можно взять… Да только это же мозги набекрень надо иметь, чтобы такое удумать! Да и коли княжна прознает, а она прознает…
– Ради любви и власти чего только не сделаешь, чем не рискнешь…
– Ох… не вяжется что-то…
– Ну ты еще подумай, Буянушка, что тут может быть.
– Подумаю, что мне еще остается… Ладно, Светоч, благодарствую за новости ценные. Буду думать, мысли крутить разные дальше, хоть делом каким займусь…
– Тогда прощай, краса. Если что – зови, спрашивай. Я при зеркале буду…
На этом изображение чародея пропало из стекла. А лицо ведьмы, что в нем отразилось, все больше хмурилось.
Страшно. За мужа, за княжну, за друзей.
И обидно – поделать-то ничего не можешь. Как это люди переносят?
– Да что же это они прыгают так?! – возмутился Ивор, выслушав еще одну из птиц, что уже несколько раз подлетали к нему, что-то чирикали, после чего беглецы, как правило, меняли направление.
– Кто?
– Да варлок со спутниками опять повернули!
– Почему? – опешила княжна.
– Будто по крученой дорожке идут… То ли ведет их кто… Хорошо хоть, что пока нам это не мешает из ловушки вырваться.
– А откуда они вообще знают, куда идти?
– Не знаю…
– Но ведь мы навстречу им бежим, да?
– Да. Только те, кто сбоку от нас и сзади, как-то очень быстро продвигаются.
– Они нас догоняют? – нет, не испуганно, почти по-деловому спросила княжна. Только где-то в глубине серых глаз дрожало волнение.
– Боюсь, что так. Но не тревожься. Что-нибудь придумаем… По крайней мере, я на это надеюсь.
Велислава подозрительно посмотрела на волхва, дотронувшегося ладонью до старого дуба и что-то ему прошептавшего.
– Ну и что ты ему сказал?
Ивор выглядел не очень. Каким-то вымотанным, что ли. Не то чтобы усталым, но словно у него в голове роилось воинство мыслей и ему приходилось руководить сражением.
– Попросил перейти к активным действиям, – буркнул он.
– А именно? – Велислава привычно протянула ему ладонь. Почему-то бежать, держась за руки, было легче. То ли силы ей его передавались, то ли просто земля, деревья и все остальное принимали ее за часть волхва и помогали. Княжна заметила, что не устала, не задыхается, не паникует. Впрочем, пугаться сильно она и так не умела, но сейчас спокойствия в ней было куда больше, чем можно было ожидать. Может, правду говорят, что беда становится легче, если есть с кем ею поделиться?
– Ну… вообще такие вещи не в моих правилах, – криво улыбнулся парень. Огляделся и, так же как и прежде не колеблясь, выбрал направление. – Но разве не притормозят наши преследователи, если… к примеру, кого-то из них будут сбивать неожиданно наклонившиеся ветки деревьев? Или под ногами ямы в пару локтей будут ну очень неожиданно образовываться? Или еще какая пакость случится?
– А разве до этого ты не это делал?
– Не совсем. Там мелочи были. Которые вполне можно списать на невнимательность или день неудачный. Сейчас же все вполне понятно станет.
– И что, есть принципиальная разница? – Велислава пытливо заглянула в глаза спутника, хоть на ходу это сделать было и непросто.
– Есть, Велиславушка, есть. Нельзя природу в войны наши человеческие вовлекать. Если трудно, можно, конечно, о помощи попросить. Но немного, совсем чуть-чуть. А сейчас я отошел от этого правила.
– Но разве сама земля не хочет тебе помочь? Не хочет в правом деле поучаствовать?
– Хочет. Но… нельзя так, княжна. Не человек управляет природой. А она нам указывает, как жить. Только перешагни грань эту незаметную, только позволь себе мысль о том, что можно ее использовать, и все – можно такой вред нанести, что никогда потом не выправить.
– Какой?
– Страшный. Как только в голове твоей засела мысль, что ты можешь управлять природой, использовать ее как тебе того хочется, то ничто тебя уже не остановит от причинения ей вреда. Сама не заметишь, но так и случится. А если не ты одна такая будешь? А если все так будут думать? Тебе так это вообще запрещено. Потому как ты – княжна, на тебя люди смотрят. Уважают и подражают тебе. А навредить земле, природе – это верный способ привести свой народ, тех, кто тебе доверяет, к гибели. И все свершения, они не в мире сначала происходят, а прежде всего вот здесь. – Ивор постучал себя пальцем по лбу. – И вот здесь. – Персты коснулись грудной клетки, там, где за ребрами билось сердце. – И начинается все всегда незаметно, с одного вынужденного шага, одной шальной мысли, одного допущения. Природа, она сама по себе, запомни это, Велислава, и мы должны любить ее, и благодарить, и хвалу возносить, и если надо, просить, но не приказывать, и уважать ее, безмерно уважать. Потому что она – это жизнь, и наша жизнь тоже. И она не прощает. Заплатим за ошибку если и не мы, то те, кто будет после.
