– Я…
– Ты могла бы меня остановить.
– Я не могла. Не хотела.
– Почему?
Елена от злости на себя потеряла самообладание.
– Да потому что хотела тебя! – вырвалось у нее.
– Ты имеешь в виду то, что тебе были нужны поставки моих аккумуляторов? – жестко бросил Калеб, наклонившись вперед.
– Нет! – Она сделала глубокий вдох, пытаясь успокоить вышедшие из-под контроля эмоции. – То есть да. – Она тоже подалась к нему, глядя прямо в глаза и надеясь, что Калеб сочтет ее взгляд искренним. – Мне нужны поставки твоих батарей, потому что в моей компании трудится немало людей, и от моего делового успеха зависит, смогут ли они сохранить свои рабочие места. Но спать с тобой – это совсем другое. Я хотела этого для себя. Для нас.
– Для нас?!
– Да! Столько лет я тосковала по тебе и даже не понимала этого, пока мы не встретились снова. Без тебя я была так несчастлива!
Несколько мгновений они молча и напряженно смотрели друг на друга, тяжело дыша.
Елене показалось, что в глазах Калеба мелькнула уязвимость, которая тут же исчезла, и взгляд его стал безразличным.
– Если ты говоришь так лишь из беспокойства, что я откажусь от сделки с твоей компанией, то можешь не волноваться. Я вовсе не такое чудовище, каким ты меня представляешь. – Калеб вынул из кармана пиджака какие-то документы и бросил их на стол перед Еленой. – Это контракт с «Зипэбаут», который я сегодня подписал.
Она на мгновение застыла, не веря своим ушам, а потом вскинула взгляд.
– Спасибо тебе, я…
Не дав ей закончить фразу, Калеб добавил:
– Все общение в рамках этого договора с тобой будут вести мои менеджеры. Нам общаться дальше нет необходимости. Надеюсь, тебя это порадует.
Елена стиснула зубы, чувствуя, как от разочарования участился пульс.
– Не будь смешным! Разумеется, меня не может порадовать то, что я больше тебя не увижу!
Калеб коротко и презрительно рассмеялся, глаза его по-прежнему смотрели на Елену холодно и отстраненно, причиняя ей муку. Он встал.
– Прошу, не уходи! – Она в отчаянии потянулась, чтобы его остановить. – Мы еще не закончили этот разговор!
– Нам больше нечего друг другу сказать, – произнес Калеб ледяным тоном, отдернув руку, а затем повернулся и быстро вышел из зала, ни разу не оглянувшись.
Елена осталась остолбенело сидеть за столиком, борясь с терзающей душу болью, чтобы не разрыдаться у всех на глазах. Пусть все ее надежды только что разрушились, но у нее хватит гордости не дать волю слезам прямо в ресторане.
Подозвав жестом проходящего мимо официанта, Елена попросила его принести счет за заказанное ею шампанское, к которому не притронулись ни она, ни Калеб.
Расплатившись, Елена встала, одернула платье, расправила плечи и направилась к выходу, чувствуя, как ее провожают любопытными взглядами сидящие за столиками люди. Оказаться брошенной своим любовником в День святого Валентина за романтическим ужином, да еще и в публичном месте, – ничего унизительнее не придумаешь!
Выйдя на улицу, она бросилась в ближайший переулок, подальше от чужих глаз, прижалась спиной к стене какого-то дома и закрыла лицо руками, все еще сдерживая слезы.
«Кого тут винить? – размышляла она. – Ведь я чувствовала, что Калеб лжет о возврате к нему памяти. Он просто был так рад заключению сделки с американцем, что захотел отпраздновать это событие самым лучшим, на его взгляд, способом – переспав с женщиной».
И к своему стыду, Елена позволила ему затащить себя в постель, убедила себя поверить Калебу, хотя ожидала от него совсем иной реакции при возврате воспоминаний о прошлом. А все из-за того, что сама очень хотела этого мужчину!
Правда в том, что она вела себя эгоистично – воспользовалась тем, что Калеб получил травму из-за несчастного случая. В глубине души таилась надежда на то, что память никогда к нему не возвратится, хотя в этом Елена не хотела признаваться даже самой себе. Да она сама во всем виновата! Как и пятнадцать лет назад.
Калеб тогда искренне ей доверился. Елена стала первой, кому он открыл свое сердце после того, как столько настрадался в детстве от боли и одиночества. А она отвергла его любовь и доверие, посчитав их ничего не стоящими, и после трусливо пряталась от Калеба, избегая его. Чтобы поговорить с ней, ему пришлось чуть ли не выломать дверь в ее комнату в студенческом общежитии.
Елена так боялась увидеть на лице Калеба разочарование в ней, что попыталась воздвигнуть между ними барьер ледяного равнодушия. Бесстрастным голосом она заявила, что совершила ошибку, потому что Калеб ведет себя слишком непредсказуемо, чересчур подвержен эмоциям. Ей нужен кто-то вроде Джимми. А с Калебом она не смогла бы быть счастлива.
Он взглянул на нее так, словно весь мир вокруг него обрушился в один миг, затем повернулся и ушел прочь. С того момента Калеб больше не разговаривал с Еленой, смотрел на нее как на пустое место, будто ее вовсе не существует. И в глубине души она понимала, что заслужила такое обращение.
Калеб почти исчез из виду: стал пропускать лекции, на которых Елена обычно сталкивалась с ним. В общежитии теперь его невозможно было застать. Каждый раз, когда Елена приходила туда, чтобы извиниться и объяснить свое поведение, дверь в комнату Калеба оказывалась для нее закрытой. А потом он вернулся в Испанию.
С тех пор минуло пятнадцать лет, но боль от этой потери в сердце Елены не затихала, потому что лишь после расставания с Калебом стало понятно, что он – ее единственная любовь.
Все эти годы чувство вины терзало Елену, лишало ее самоуважения, заставляло отвергать всех мужчин, с которыми она встречалась. Все чаще она начинала задумываться, сможет ли когда-нибудь завести с кем-то серьезные отношения.
И вот она снова встретилась с Калебом. Но едва ей показалось, что старые долги наконец выплачены и счастье с любимым человеком возможно, как она снова потеряла его.
Глава 10
Войдя в свою квартиру, Калеб в раздражении сильно хлопнул дверью.
Как могло так случиться, что Елене удалось его обмануть? Он ведь чувствовал неладное, но все списывал на проблемы с памятью, вместо того, чтобы хорошенько приглядеться к женщине, возникшей словно ниоткуда, подобно солнечному лучу в пасмурный день.
Плюхнувшись на диван, Калеб поморщился от боли, резанувшей ребра и напомнившей, что от столкновения с мотоциклом пострадала не только его голова.
«Но разве я не ощущал в глубине души сомнение? – продолжил он размышлять. – Разве мне не казалось, что Елена что-то недоговаривает? Но я все равно позволил себе в нее влюбиться».
Да, он влюбился в нее по уши. И так же, как и пятнадцать лет назад, начал мечтать о том, что проведет рядом с Еленой всю жизнь.
