Зуки решила не говорить о том, что Рамон ни перед чем не остановится.
Они вышли на солнечный свет и прошагали к ожидающему их лимузину. Через полчаса они были в аэропорту. На этот раз Зуки не пришлось уговаривать выйти из машины. Напряжение между ней и Рамоном усиливалось. От волнения у нее скручивало живот всякий раз, когда Рамон смотрел в ее сторону.
А он часто на нее поглядывал, несмотря на долгий телефонный звонок во время пути.
У нее перехватило дыхание, как только она поднялась на борт его частного самолета. Каждый дюйм помещения был оформлен с непозволительной роскошью и комфортом. Шелковистые замшевые диваны и кресла. Светлые мраморные столешницы и телевизоры с плоским экраном, транслирующие последние финансовые и мировые новости. Стюарды и пилоты носили ту же униформу, что и работники сети отелей Акоста, и безупречно говорили по-английски.
Чувствуя себя не на своем месте в простом платье и сандалиях, Зуки остановилась в середине салона. Почувствовав на талии решительную и теплую руку Рамона, она подпрыгнула на месте и повернулась к нему лицом.
– Пока ты не сядешь, самолет не взлетит, – сказал он.
Напряженно кивнув, она зашагала к креслу, но Рамон направил ее к двухместному дивану. Усадив Зуки, он пристегнул ее ремень безопасности и сел рядом с ней, и их ноги почти соприкоснулись. Под видом того, что хочет скрестить ноги, Зуки передвинулась подальше от Рамона.
Он заметил ее движение, и ему это не особенно понравилось.
– Рамон… – Она не знала, что хочет ему сказать.
Стюард принес им напитки. Зуки взяла фруктовый пунш и отпила освежающий напиток. Рамон выбрал минеральную воду.
Он подождал, пока они снова останутся одни, а потом одарил Зуки мрачным взглядом.
– Было бы хорошо, если ты не прыгала как испуганный кролик, когда я прикасаюсь к тебе в общественных местах.
– Я не знала, что мы будем появляться на публике вместе, – ответила она.
Он скривил рот:
– Ты думала, я буду прятать тебя следующие девять месяцев?
Она не думала об этом. Если честно, то она размышляла только о том, что случится предстоящей ночью.
– А ты не боишься, что о нас сложится определенное мнение? – немного испуганно спросила она.
– Какое мнение?
Она нервно облизнулась:
– Ну… Люди будут думать, что мы вместе.
Он пожал плечами, решительно глядя на нее:
– Меня это не волнует. А тебя?
Она в замешательстве покачала головой:
– Но мы не вместе. Я не люблю, когда окружающие делают неправильные выводы.
– Что ты предлагаешь? Следует подать объявление в газету о том, что мы занимаемся сексом, чтобы родить ребенка?
Она свирепо уставилась на него:
– Нет. Конечно нет.
– Мы с тобой знаем правду. Только это имеет значение, – категорично подытожил он.
Зуки не находила себе места спустя долгое время после того, как самолет поднялся в небо. Хорошо это или плохо, но ее жизнь в обозримом будущем будет связана с Рамоном.
Глава 8
Рамон не собирался узнавать, что происходит в голове Зуки. И он не собирался заставлять ее разговаривать с ним.
Оставив ее в номере отеля Акоста в Майами, он отправился на встречу. Он решил, что говорить с Зуки больше незачем. Половину времени она спорила с ним. Другую половину она ему сочувствовала или затрагивала такие темы, которые были ему неприятны.
Вот и сейчас они молча поглядывают друг на друга, сидя в приемной стилиста, который должен принять Зуки. Рамон злился. Все его прежние подружки были в восторге от возможности купить себе новую одежду. Зуки выглядела так, будто с большим удовольствием смотрела бы за тем, как сохнет краска.
Их взгляды встретились. Зуки поджала губы, ее глаза были широко раскрыты. Понимая, что она борется с желанием закатить глаза, он сначала испугался, а потом развеселился.
Его губы дрогнули в усмешке, и он уткнулся в документы. Наконец Зуки отправилась в примерочную. Пять минут он перечитывал одну и ту же статью о цене на сою. Когда дверь примерочной открылась, он отложил документы в сторону.
Платье алого цвета облегало ее тело от груди до колен, оставляя плечи обнаженными. Ее фигура «песочные часы» была идеальной. Рамон рассеянно слушал, как стилист называет имя модельера, создавшего это платье.
С зачесанными ото лба волосами и открытой шеей Зуки выглядела хрупкой, но Рамон знал, что это обманчивое впечатление. Зуки Лангстон обладала сильной волей. И хотя его беспокоила причина ее присутствия в его жизни, он не мог отрицать того, что эта женщина привлекательна.
Он поймал ее полное отражение в зеркале. Зуки поглаживала рукой живот. Увидев это, он почувствовал, как у него тоскливо сжалось сердце. Он страстно хотел, чтобы она выносила и родила ему ребенка.
Пока Зуки примеряла еще несколько вечерних платьев и другую одежду, Рамону позвонили из клиники. Он обрадовался, услышав новости от врачей.
Поднявшись, он торопливо повел Зуки к выходу из бутика.
– Почему мы убегаем отсюда, как с места преступления? – спросила она, воровато оглядываясь вокруг, хотя уже знала ответ.
– Пришли предварительные результаты наших анализов. У нас все в порядке, – ответил он, когда они сели в машину.
– И что?
– Мы возвращаемся домой, Зуки. Я ждал достаточно долго. – После того как Рамон оправился от горя и решил, что его успокоит только рождение наследника, он планировал это событие. Ему не вернуть брата и родителей, но он сумеет сохранить воспоминания о них через своего ребенка.
Поездка обратно прошла быстро и без осложнений. Но напряжение между Рамоном и Зуки усилилось, как только они вышли из самолета и поднялись на борт вертолета.
Понимая, что у Зуки нет пути назад, он с довольным видом посмотрел на нее.
Она принадлежит ему.
По крайней мере до тех пор, пока не родит ему ребенка. Когда придет время, они решат, что будет дальше.
Он взял ее за руку, когда вертолет приземлился в Сьенфуэгосе. Заметив ее едва заметное нежелание, он поборол опасения. Она едва притронулась к еде. Ее взгляд был мрачным, а губы поджатыми.
Она вела себя как девственница, которую отправляли на растерзание чудовищу. Разве она не согласилась на все условия Рамона? Они уже были любовниками, поэтому ей нечего бояться.
Войдя в главный салон, он остановился напротив Зуки. Она подняла голову, чтобы встретиться с ним взглядом.
По сравнению с Рамоном она казалась очень хрупкой и беззащитной.
Оглядев ее с головы до ног, он почувствовал сильное возбуждение.
