– Сделайте глоток ради мужчины, который вас рассмешил.
– Если женщина утверждает, что не хочет пить, вы должны вести себя как джентльмен и уважать ее желание, – холодно вставил Рамон.
Художник поспешно шагнул назад и чуть не споткнулся.
– Да, конечно. Я не хотел показаться невежливым. Приятного вечера, сеньорита. – Он рванул в оживленную толпу.
Зуки сердито и с упреком уставилась на Рамона потрясающими голубыми глазами:
– Он был со мной милым. Зачем ты так с ним поступил?
К ним подошел официант. Рамон протянул Зуки персиковый коктейль, а себе взял бокал коньяка. После этого он провел Зуки в другой зал.
– Он посягает на то, что ему не принадлежит. Я должен был его одернуть.
Она сверкнула глазами:
– Посягательства? Мы с ним просто разговаривали. Ты устроитель этого мероприятия. Если ты хочешь свирепо таращиться на всех, кто проходит мимо, то делай это без меня.
– Ты самая красивая женщина в зале. Ни один мужчина не хочет просто разговаривать с тобой, – отрезал Рамон. – И я буду свирепо таращиться, на кого захочу.
Она сухо хохотнула, но даже ее смех привлек мужские взгляды.
– Что с тобой? Если бы я не знала лучше, то решила бы, что ты ревнуешь.
– Ты выглядишь сногсшибательно, дорогая, но я ненавижу платье, которое ты надела.
Она поджала очаровательные губы.
– Ты сам его выбрал.
– Ну, в то время я не знал, что жажду видеть, как твое тело меняется из-за беременности.
Она тихонько вздохнула и в замешательстве нахмурилась:
– Ты в порядке?
Он сухо рассмеялся, а потом, не в силах сопротивляться, шагнул вперед и обнял ее рукой за талию.
– Нет. Юбка твоего платья длинновата.
– Мы можем не обсуждать мой гардероб?
Касаясь пальцами ее поясницы, он притянул Зуки ближе, пока ее макушка не оказалась у его подбородка. Он вдохнул манящий запах ее яблочного шампуня и пьянящий аромат духов.
– Ты готова уходить? – спросил он.
Она огляделась.
– Здесь немало людей, которые хотят поговорить с тобой.
– Наплевать. Все картины проданы, художники получили комиссионные. Моя работа здесь закончена.
– Если ты так уверен… – Она поставила нетронутый напиток на стол.
Заметив круги под ее глазами, он произнес:
– Я уверен. Поехали.
Он переплел пальцы с ее пальцами и повел Зуки на улицу, где их ждал лимузин. Когда они уселись в машину, Рамон приказал водителю ехать в аэропорт.
Она посмотрела на него с удивлением:
– Мы уезжаем прямо сейчас?
– Я думал, мы убьем двух зайцев одним выстрелом. Ты устала, тебе надо выспаться. Мне следует заняться делами отелей Акоста до приземления в Мадриде. И то и другое мы сделаем на борту самолета.
А потом он сделает ей предложение.
Она на секунду выглянула в окно, а потом посмотрела на Рамона.
Она выглядела немного настороженной. И заманчивой. Прядь волос падала на ее глаза. Желание Рамона отвести волосы от ее лица стало непреодолимым.
Когда машина тронулась с места, Зуки зевнула, сняла туфли и положила голову на спинку сиденья.
– Ладно, – ответила она и закрыла глаза.
Когда они приехали в аэропорт, Зуки проснулась и вышла из машины. Рамон подхватил ее на руки и понес к трапу. Она прижалась к его груди, и он, чувствуя усиливающееся волнение, понял, что его план сработает.
Они были на полпути через Атлантику, когда Зуки проснулась. Из своего кресла в большой каюте-спальне Рамон наблюдал, как она села и отвела шелковистые волосы от лица. Разгоряченная, сонная и красивая, она моргнула от мягкого света лампы, а потом увидела Рамона.
Она убрала руку от волос, намеренно закрывая от него лицо.
– Ты хорошо поспала, красавица?
– Да, хорошо. – Она посмотрела на себя и увидела, что на ней только нижнее белье. – Ты меня раздел? – настороженно спросила она.
– Да, твое платье слишком узкое. Я хотел, чтобы тебе было удобно.
Она кивнула, не глядя на него. Наклонившись вперед, он оперся о локти и перевел дыхание.
– Зуки, нам надо поговорить.
Ее тонкие плечи напряглись. Она принялась теребить пальцами край одеяла.
– Говори, – прохладно ответила она и судорожно сглотнула.
Рамон имел дело с самыми непримиримыми переговорщиками в мире, но еще ни разу так не нервничал, как сейчас.
– Пора обсудить будущее нашего ребенка. Наше будущее, – сказал он.
Она подняла голову и посмотрела ему в глаза. Он увидел настороженность в ее взгляде, и у него сдавило грудь.
– Мы договорились не обсуждать это до рождения ребенка.
Он кивнул:
– Я знаю, но…
– Я не откажусь от своего ребенка! – Она наклонилась вперед, с вызовом подняла подбородок и в защитном жесте коснулась рукой живота. – Ты должен это понять. Это не обсуждается. Если потребуется, я буду до конца жизни бороться с тобой в суде.
Ее ярость растопила холод в его душе, но ревность, которую он уже испытал сегодня, чуть не лишила его разума.
– Я не прошу тебя отказываться от него. Я предлагаю тебе объединить наши усилия.
Она нахмурилась и стала энергичнее теребить руками одеяло.
– Извини, Рамон, но я тебя не понимаю.
Он глубоко вздохнул и поднялся на ноги. Отчасти потому, что он больше не мог сидеть на месте. Отчасти потому, что ему хотелось быть рядом с Зуки, когда он сделает ей признание.
– Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж.
Глава 12
Зуки обрадовалась тому, что сидит. Иначе, она была в этом уверена, слова Рамона и внезапная турбулентность сбили бы ее с ног.
– Что?
Она открыла рот, но потом быстро покачала головой и подняла руки. Ей требовалось время, чтобы принять то, что он сказал.
– Тебе не надо повторять. Я тебя слышала. Я хотела спросить: зачем?
Он прищурился и втянул носом воздух, словно собираясь с силами.
– Наши нынешние обстоятельства – веское основание для заключения брака, разве нет?
Ее сердце сильнее сжалось, она с трудом сдерживала слезы.
– Всего несколько недель назад ты отрицал идею брака. Ты говорил, что брак не для тебя.
– Времена изменились. Я изменился. И на этот раз все будет иначе.
Она хотела бы радоваться этому громкому заявлению. Возможно, она радовалась ему в глубине души. Но сильная боль в ее разбитом сердце не давала ей достаточно сил вести себя с Рамоном великодушно прямо сейчас.
