– Ты уверен?
Он стремительно подошел к ней.
– Да. Если мы оба решим достичь успеха, мы его добьемся. Я хочу попробовать.
Он остановился у ее кровати. Его зеленые глаза сверкали, пока он смотрел на Зуки сверху вниз. Она всем сердцем желала, чтобы он ее любил. Но она знала, что он ее не любит.
Он сделал ей предложение ради своего ребенка.
Приуныв, она покачала головой:
– Я сомневаюсь…
Он поднял руку, прерывая Зуки:
– Возможно, сейчас не лучшее время для такого разговора. – Он взглянул на опущенные жалюзи, а потом посмотрел на Зуки. – Предложение руки и сердца обычно не делают на высоте тридцать семь тысяч футов. Не отвечай мне прямо сейчас. Тебе потребуется время, чтобы все обдумать, верно?
Его глаза сверкнули снова. Он сжал кулаки, держа руки по швам.
Зуки кивнула – ей в самом деле требовалось время. Она понимала, что ведет себя эгоистично и неразумно, но ей хотелось помечтать о счастье с Рамоном чуть дольше, прежде чем ее надежда рассеется, как туман в солнечном свете.
Он наклонился и коснулся губами ее щеки:
– Очень хорошо. Увидимся в гостиной. – Он вышел за дверь, а Зуки упала на подушки.
Стараясь успокоиться, она погладила живот. Она любит Рамона. А он любит своего ребенка.
Она не полюбит другого мужчину. И это значит, что ее сердце навсегда разбито.
Она может убежать, дождаться неизбежного дня и зализать раны вдали от всех. Она может остаться, смириться с нелюбовью Рамона и обеспечить своему ребенку лучшую жизнь.
Она очень удивилась, что обдумывает предложение Рамона, поэтому села в кровати и снова стала теребить пальцами одеяло.
Почему нет?
Однажды ей придется страдать, но она не видит причин, почему это должно произойти прямо сейчас.
Она уже согласилась воспитывать ребенка вместе с Рамоном. Он согласился изменить свою жизнь, чтобы удовлетворить потребности ребенка. Если у них обоих не будет иллюзий по поводу отношений, то, возможно, им удастся благополучно жить в браке.
При мысли о том, что любит Рамона, Зуки почувствовала, как ее сердце мучительно сжалось. Поднявшись, она прошла в ванную комнату и плеснула водой себе на лицо. Через несколько секунд она заставила себя посмотреться в зеркало.
К тому времени, когда она надела платье, решение уже созрело в ее мозгу.
Рамон работал на своем ноутбуке, когда Зуки вошла в главную каюту. Увидев ее, он вскочил на ноги и испытующе всмотрелся в ее глаза.
– Я думал, ты еще отдохнешь, – сказал он.
– Ты просил меня выйти за тебя замуж на высоте тридцать семь тысяч футов. Об отдыхе не может быть и речи, – полушутя ответила она.
Он не рассмеялся и сильнее насторожился.
– Я полагаю, ты ждешь от меня извинений за то, что я нарушил твой сон? – хрипло спросил он вполголоса. Его голос дрожал от непонятных ей эмоций. Она слабо улыбнулась. – Я жду твоего ответа, Зуки.
Она посмотрела в его сильное, слишком красивое, привлекательное и волевое лицо. Ее сердце замерло. Она облизнула пересохшие губы и глубоко вдохнула.
– Да, я выйду за тебя замуж, Рамон.
Он резко вдохнул и на секунду крепко обнял Зуки, а потом кивнул и опустил голову.
Зуки замерла, ожидая его поцелуя. Но он только прикоснулся лбом к ее лбу и сказал:
– Мы добьемся успеха. Я тебе обещаю.
Зуки подумала, что успеха они не добьются.
Потому что Рамон не любит ее. Но она решила позволить себе понежиться в иллюзиях.
Отель Акоста в Мадриде располагался в многовековом здании. Это был дворец эпохи Ренессанса, занимающий целый квартал на Плас-де-лас-Кортесе.
Стены огромного лобби с мраморным полом были украшены произведениями древнего и современного искусства. На видных местах были установлены скульптуры работы Рамона Акоста.
Помощник Рамона сообщил Зуки, что его босс предпочитает останавливаться в частных апартаментах своих отелей, а не в собственных домах по всему миру. Занимающий почти четверть ширины отеля, номер мог легко вместить четыре семьи.
Когда горничная и личный дворецкий распаковали их вещи, Зуки вышла на террасу на крыше, чтобы насладиться вечерним ветерком и полюбоваться видами Фуэнте-де-Нептуно.
Рамон, переговорив по телефону, пришел к ней через десять минут. Он уперся сильными руками в перила по обе стороны от Зуки. Когда он поцеловал ее в макушку, у Зуки потеплело на душе.
– Мы можем принять душ и поужинать в ресторане или поплавать в бассейне и поужинать в номере.
– Хм, я выбираю вариант номер два, – сказала она. – Я до сих пор не пришла в себя после смены часовых поясов.
– Договорились. Я все устрою. А пока тебе надо принять еще одно решение.
С загадочным выражением лица он взял ее за руку и повел обратно в номер. Двое мужчин ждали в гостиной. Один из них был явно телохранителем. Другой был меньше его вполовину; он держал в руке длинный портфель, прикрепленный к запястью с помощью наручника.
Рамон кратко поговорил с ними по-испански и указал на большой журнальный столик в центре комнаты. Все еще держа Зуки за руку, он повел ее к дивану и усадил на него.
Перед ней поставили портфель и открыли его. Она приложила все силы, чтобы не перестать дышать.
Перед ней были самые изысканные бриллианты, которые она когда-либо видела.
– Не надо их разглядывать, – сухо заметил Рамон. – Ты должна выбрать один из них.
Она одарила его сердитым взглядом:
– Это все, что мне надо сделать?
– Да. Или выбери несколько камней, а позже решишь, какой из них лучше.
– Я не могу этого сделать!
Он выдержал ее возмущенный взгляд.
– Ты можешь сделать все, что захочешь, Зуки, – сказал он.
Она сглотнула. Она выходит замуж за Рамона Акоста. За одного из самых завидных мужчин в мире. Как только она станет его женой, она будет принадлежать к высшему свету.
Сглотнув еще раз, чтобы успокоиться, она посмотрела на драгоценные камни на черном бархатном подносе. Она выбрала довольно простое кольцо с овальным бриллиантом в четыре карата в окружении более мелких алмазов.
Рамон кивнул, и ювелир снял мерку с пальца Зуки. Потом он положил в футляр выбранное ею кольцо и молча вышел из комнаты в сопровождении охранника. Эта бесшумная сделка казалась Зуки нереальной.
Вероятно ей придется привыкать к новым условиям жизни. Она размышляла об этом, надевая кремово-черное полосатое бикини.
Когда она пришла, Рамон уже был в бассейне. Он наблюдал за ее приближением, сверкая глазами, пока она шла к шезлонгу рядом с ним. Вдохнув, она сняла с себя черную шелковую тунику. Резко сев, он притянул Зуки к себе, а потом усадил ее между своих ног.
