– Я закажу билеты, – сказал Рафаэль, поднимаясь с кровати и выходя из комнаты.
Он заказал билеты, упаковал вещи – и все это время вел молчаливый диалог с самим собой, повторяя, что лучше знать правду. Сальваторе отвез их в Палермо. Аллегра, уставшая и несчастная, свернулась в клубок на сиденье лимузина, положив руку на живот. Рафаэль ощутил, что его буквально затопляет чувство вины. Она вчера призналась ему в любви, а он всякий раз отталкивал ее. Но, с другой стороны, Аллегра теперь знает все, и она не ушла, не отвернулась, решив остаться с ним и поддержать. Может, ей это было не менее важно, чем ему. Если ее мать и вправду виновата, то она чуть не сломала жизнь дочери. И он, и Аллегра пострадали в прошлом, и, возможно, знание правды – единственный способ отпустить горькие воспоминания.
В аэропорту они взяли такси, чтобы доехать до квартиры матери Аллегры, которая находилась на Парк-авеню, в менее престижном районе улицы, что граничил с Гарлемом – негритянским кварталом.
Когда Дженнифер открыла дверь и увидела, кто стоит на пороге, она поднесла руку ко рту и побледнела.
– Аллегра… а вы, должно быть, Витали.
– Рафаэль Витали, – ответил мужчина серьезно, почти мрачно. – Сын Марко.
– Я не была лично с ним знакома, – ответила Дженнифер, и лицо ее заледенело.
Аллегра поняла, что мать готовится дать отпор.
– Мама, можно мы войдем?
– Разумеется. Вы приехали из Сицилии?
– Отправились сегодня днем, – отозвался Рафаэль.
Они прошли в гостиную. Дженнифер села на белый кожаный диван и вопросительно приподняла брови.
– Какой приятный сюрприз.
– Неужели? – тихо спросила Аллегра, и мать мгновенно ощетинилась:
– Что ты хочешь этим сказать?
Аллегра вздохнула:
– Мама, Марко Витали был обвинен в краже денег и в результате потерял свой бизнес.
– Я тебе об этом рассказывала, – протянула Дженнифер, разводя руками. Она быстро взглянула на Рафаэля. – Прошу прощения, но ко мне это все не имеет никакого отношения.
– Потом он покончил с собой.
Лицо Дженнифер ни капли не изменилось.
– Мне жаль это слышать.
– Но до сих пор нет никаких доказательств, – продолжила Аллегра настойчиво. – Единственным сомнительным доказательством стало то, что кто-то из окружения отца указал ему на Марко.
Дженнифер пожала худенькими плечиками:
– И что?
– Кто же это был? И кто на самом деле взял деньги? Явно был кто-то близкий, кому отец доверял.
– Ты прилетела в Нью-Йорк, чтобы об этом поговорить? – усмехнулась Дженнифер. – Полагаю, вы ее к этому склонили? – обратилась она к Рафаэлю, бросив на него ненавидящий взгляд.
– Нет, – ответил Рафаэль. – Я вообще не хотел, чтобы она путешествовала в ее состоянии. Но потом понял, что хочу знать правду. Не только ради себя, – угрожающе произнес он. – А ради Аллегры.
– Что? – недоуменно переспросила девушка.
– Если твоя мать виновата в краже денег, – ответил Рафаэль, – тогда она исковеркала жизнь не только мне, но и тебе. – Он повернулся к Дженнифер: – Ведь поэтому ее отец ушел из семьи, не так ли? Вы заставили его.
Дженнифер поначалу потеряла дар речи.
– Не знаю, о чем это вы, – наконец произнесла она.
– Да нет, вы знаете, – твердо возразил Рафаэль. – Потому что использовали Аллегру как предмет шантажа.
– Что?! – воскликнула Аллегра. – Откуда ты знаешь?
– Я, скорее, догадываюсь. – Он пристально посмотрел на Дженнифер. – Но я наверняка прав.
Женщина смотрела на него около минуты, потом поднялась с дивана и направилась к бару, чтобы налить себе бокал. Аллегра наблюдала за ней, ощущая, что сердце бьется уже где-то в горле.
– Мама, это правда? Ты угрожала папе? Поэтому он…
– Ты всегда считала его святым, – отозвалась Дженнифер, одним глотком опустошив бокал. – Даже когда он навсегда ушел от тебя. – Она обернулась, сложив руки на груди. – Ты ничего не сможешь доказать. Нет никаких бумаг, ничего. Можешь мне поверить.
– Так это и вправду была ты! – вскричала Аллегра, и слезы покатились по ее щекам. – Как ты могла!
Дженнифер сжала губы.
– Твой отец держал меня на очень скудном содержании.
– Но почему он ушел?
– Я ему сказала: если он заставит уйти меня, то никогда больше тебя не увидит. Он не хотел таскаться по судам, пачкать свою драгоценную репутацию. Подумать только, жена – воровка! Конечно, он не мог этого вынести. А я решила… что он явно передумает, если подобрать правильную мотивацию. Кто бы мог подумать, что он окажется таким упрямым!
Аллегра откинулась на диванную подушку, ощущая, что вся дрожит от напряжения.
– Я не хотела так подставить Витали под удар, – вызывающе произнесла Дженнифер. – И подумать не могла, что его бизнес так легко развалится.
– Ты разрушила жизнь всей их семьи! – дрожащим голосом произнесла Аллегра.
– Я что, виновата, что он решил так поступить? – воскликнула Дженнифер. – Это был его выбор.
– Да, его, – тихо ответил Рафаэль. К удивлению Аллегры, он вел себя гораздо спокойнее, чем она ожидала. Он обнял ее и притянул к себе. – Вас нельзя обвинить в его смерти, – обратился он к Дженнифер. – Но вы преступница и знаете это.
Дженнифер вскинула голову и ничего не сказала.
– А что, Мансини никогда не пытался связаться с Аллегрой?
Казалось, Дженнифер сначала не хотела отвечать, но в конце концов нехотя произнесла:
– Ну, была пара писем…
Аллегра ахнула:
– Письма? А ты их прятала от меня? Зачем?
– Ты бы начала задавать вопросы, – отмахнулась Дженнифер. – Но я не совсем бессердечная.
С этими словами она резко повернулась и вышла из комнаты.
Аллегра прижалась к Рафаэлю. Он обнял ее.
– Как ты догадался? – прошептала она.
– Просто угадал.
– Я никогда не думала… и представить не могла.
– Может быть, сейчас все выяснится.
Аллегра подняла на него заплаканные глаза:
– О, я уже получила все, чего хотела. В лице тебя.
Быстрая улыбка тронула губы Рафаэля, и он прижался лбом ко лбу Аллегры. Она закрыла глаза.
– Мне жаль прерывать эту трогательную сцену, – сказала Дженнифер, бросая на стол пачку писем.
Аллегра взяла ее в руки, изучая поблекшие конверты – не меньше десяти.
– Пойдем, – сказал Рафаэль, поднимаясь с дивана.
