– Подожди, – остановила его Аллегра. – Не хочешь ничего сказать Рафаэлю? Ты знаешь, сколько он страдал? Сколько пережила его семья?
Дженнифер слегка вздрогнула, но потом сжала губы и не издала ни звука.
– Не имеет значения, Аллегра, – тихо произнес Рафаэль. – Мы ехали сюда не за этим.
– Но…
– Нет, – мягко остановил он. – Я ехал сюда ради тебя. Тебе нужно было услышать правду. – Он указал на письма. – Вот она. И теперь мы можем начать новую жизнь.
Минуту спустя они уже стояли перед домом матери, щурясь от яркого солнца. Прижимая к груди письма отца, Аллегра покачала головой:
– Я не ожидала…
– Я рад, что ты все знаешь.
– А ты, Рафаэль? Как ты будешь жить, зная, что моя мать…
– Моя любимая женщина однажды сказала мне, что мы не должны отвечать за грехи родителей. Прошлому никогда не разрушить наших планов.
На лице Аллегры расцвела робкая улыбка, румянец разлился по щекам.
– Ты и вправду так думаешь?
– Я люблю тебя, Аллегра. Любил все это время, но пытался это отрицать, потому что был слепым, упрямым дураком. А еще я боялся, что могу показаться слабым. Но ты, увидев мою слабость, полюбила меня еще сильнее.
– Я люблю тебя, – сказала Аллегра. – В радости и горе.
– И я. – Рафаэль обнял ее и прижал к себе. – Особенно я благодарен тебе за то, что ты прощаешь мне мою глупость.
– Я понимаю твой страх, Рафаэль. Для меня тоже страшно было полюбить кого-то.
– Но ты научилась мудрости быстрее, чем я, – с улыбкой произнес он, целуя ее. – Поехали домой.
Эпилог
Восемнадцать месяцев спустя
– Он самый умный малыш из всех, что я когда-либо видела, – объявила Аллегра.
– Конечно, – ответил Рафаэль, подходя к ней, садясь на одеяло, расстеленное на траве, и вытягивая ноги.
Солнце заливало все вокруг золотистым светом, а над головой приятно шумела листва. Их сын, названный Марко в честь деда, что-то возбужденно лепетал, пытаясь встать на ножки.
– Он пытается научиться ходить! – воскликнула Аллегра. – А врачи сказали, что он сможет пойти только в два года.
– Да что они знают? – поддразнил Рафаэль.
Этот год был долгим и нелегким. Маленький Марко четыре месяца лежал в отделении для новорожденных, сначала набираясь сил для операции на сердце, а потом восстанавливаясь после нее. Рафаэль и Аллегра пережили несколько ужасных периодов – когда малыш болел пневмонией и когда во время операции ему занесли какую-то инфекцию. Но он рос и становился все крепче, а когда ему исполнилось пять месяцев, его забрали домой. Три месяца назад они поженились. Скромная церемония прошла в близлежащем городке. Аллегра не хотела пышного торжества, и Рафаэль ее поддержал. Они наслаждались спокойной, размеренной жизнью в поместье, и лишь иногда Рафаэль уезжал по делам в Палермо. Аллегра начала обучать местных детишек игре на виолончели и наслаждалась музыкой больше, чем когда-либо. Местный священник попросил ее сыграть в церкви близлежащего городка, и она согласилась. Это любовь, подумала Аллегра, помогла ей расцвести, поверить в себя – ведь в нее верил Рафаэль. И она видела, как он тоже меняется, как его глаза сияют радостью. Любовь помогла им обоим, исцелив от старых ран.
Рафаэлю удалось убедить Анжелику поехать в клинику в Швейцарии, где ей предстояло несколько месяцев восстановительной терапии. Казалось, в жизни стали происходить чудеса.
– Посмотри, Аллегра!
Рафаэль указывал на сына, который решительно и вместе с тем испуганно делал свой первый шаг.
– Он изумителен, – объявил Рафаэль.
Смеясь, Аллегра взяла Марко за ручки.
– Как и его отец, – сказала она, и, улыбаясь, Рафаэль наклонился к ней, чтобы поцеловать.
