– Ну, возможно… Но я точно знаю, что мать-природа – женщина и, следовательно, не дура.
Беннет улыбнулся и лизнул ее ухо. В тот же миг снаружи пророкотал гром, и по телу Калли пробежали мурашки, но вовсе не от грома.
– Мурашки вызывают пиломоторный рефлекс, – пояснил Беннет. – Они бесконтрольны, возникают же в тот момент, когда тело наполняется адреналином от каких-либо сильных эмоций вроде страха… или возбуждения.
– Вы очень сексуальный биолог, мистер Кларк.
– Милая, а знаешь, что еще вызывает пиломоторный рефлекс? – Беннет провел ладонью по ее груди, затем легонько сжал пальцами сосок. Калли тихонько застонала, а он с улыбкой добавил: – Вот это. Чувствуешь, как они напряглись?
– Да. – Калли снова застонала.
Тут Беннет развернул ее к себе лицом и тихо произнес:
– А теперь – на кровать.
Несколько секунд спустя – уже оба обнаженные – они оказались в постели, и Калли тотчас же прижалась губами к губам Беннета, а рука ее скользнула к его напряженному мужскому естеству. Они целовались долго и страстно. И при этом ласкали друг друга, узнавая… Когда же, наконец, начали задыхаться и стонать – оба не сдерживались, – Беннет прервал поцелуй и, стремительно приподнявшись, улегся на спину. – Затем обхватил Калли за талию усадил на себя. Его руки тотчас потянулись к ее груди, а она, качнув бедрами, улыбнулась ему, потрясающе прекрасная в этот момент. И в тот же миг Беннет подхватил ее за ягодицы и проговорил:
– Иди сюда.
Калли сразу же поняла, что имелось в виду, и, ухватившись за спинку кровати, передвинулась к его груди, так что ее лоно оказалось прямо над его губами. Приподнявшись на локтях, Беннет провел языком по ее влажным складкам и, застонав, прохрипел:
Какая же ты сладкая!
Калли же с трудом могла дышать – язык и губы Беннета доводили ее до безумия, и было совершенно очевидно, что пик блаженства близок…
Протяжно застонав, Калли снова качнула бедрами и прохрипела:
– Пожалуйста, не останавливайся.
Уже совсем стемнело, и дождь продолжал барабанить по стеклу; когда же небо разорвала яркая молния, ей удалось увидеть – увы, только на мгновение, – как Беннет, прижавшись губами к ее лону, творил свое волшебство. Она видела это лишь мгновение, но и этого оказалось достаточно. Калли судорожно вцепилась в волосы Беннета и, всем телом вздрогнув, громко застонала и всхлипнула. После чего шумно выдохнула и, не в силах удержаться, в изнеможении рухнула рядом с Беннетом. Отдышавшись, пробормотала:
– О, это было восхитительно…
– Вот и хорошо. – Он улыбнулся. – Поверь, я очень старался.
Калли захихикала и прижалась к его груди. Ей ужасно нравилось смеяться и дурачиться вместе с Беннетом, чем бы они ни занимались.
Осторожно убрав прядь с ее лица, спросил:
– Почему сегодня у тебя прямые волосы?
– Распрямила. Я иногда так делаю.
– Мне больше нравятся кудрявые. С кудрями ты выглядишь более естественно.
– Мне тоже так кажется, – сказала Калли. Заметив, что Беннет был все еще возбужден, она нашла в себе силы приподняться и усесться на него верхом. – Ох, тренер Кларк, ты… замечательный.
Беннет привлек ее к себе и, поцеловав, прошептал ей прямо в губы:
– А ты еще более замечательная.
Почувствовав, как дернулось его естество, мощное и твердое, Калли лукаво улыбнулась и спросила:
– Я тебе еще зачем-то понадобилась?
Беннет легонько шлепнул ее по заду, и она пискнула, а затем хихикнула.
– Презервативы в ящике. – Он кивнул на ночной столик, и Калли, наклонившись, достала их. Надев, приподнялась, потом медленно опустилась.
Внезапно она замерла и, заглянув ему в глаза, прошептала:
– Мне нравится смотреть на тебя.
Он усмехнулся и шепнул в ответ:
– А мне – на тебя. Ну, двигайся, – добавил он, придерживая ее за бедра.
В какой-то момент Беннет глухо застонал и привлек ее к себе. Когда же их губы слились в поцелуе, они содрогнулись почти одновременно, после чего оба замерли.
А потом долго лежали обнявшись, и Калли чертила пальцем круги на его груди.
– Секс и урок биологии одновременно, – шептала Калли. – Очень необычно…
Беннет рассмеялся и спросил:
– Тебя это заводит?
– Да, ужасно. Все было потрясающе.
– Согласен. – Беннет ухмыльнулся.
– Знаешь, я почему-то всегда думала, что тренеру полагается преподавать физкультуру, – проговорила Калли.
– А мне всегда нравилась биология – с самого детства. Я много читал книг по биологии. А как-то раз, в семь лет, попросил на Рождество микроскоп. Мне нравилось разглядывать ногти, волосы… всевозможные болячки.
– Фу, какая гадость! – воскликнула Калли. И оба засмеялись.
– Мальчишки все довольно гадкие, – продолжал Беннет. – Особенно в детстве. У тебя что, нет братьев?
– У меня есть сводный брат. Старший. Но я не слишком хорошо знаю Лейна. Он на восемь лет старше, так что у нас с ним было мало общего. Когда ему исполнилось восемнадцать, он поступил в воздушные войска. А теперь он авиадиспетчер в Миннесоте.
– Классная работа!
Калли пожала плечами.
– Да, наверное. Мы с ним дружим в Фейсбуке. А у тебя есть братья и сестры?
– Есть старший брат. Он врач в Техасе.
– Врач и профессиональный футболист! Ваши родители, наверное, гордятся вами.
Беннет промолчал, и Калли, смутившись, пробормотала:
– Ох, прости. Я не подумала… Но думаю, они все равно гордятся.
– Ты права. Так и есть. Просто я… Даже вспоминать не хочется о той части моей жизни. Стереть бы ее из памяти.
– Ты спятил, Беннет! Ты хоть представляешь, сколько парней мечтали бы рассказывать о том, что когда-то играли в НФЛ.
– Может быть. – Он криво усмехнулся.
– Да-да, именно так! Держу пари, некоторые парни отдали бы за это… свое яичко.
Тут Беннет рассмеялся и проговорил:
– Калли, ты чокнутая.
– Вполне возможно, – ответила она с улыбкой.
Глава 13
Следующим вечером Беннет с нетерпением дожидался окончания рабочего дня, включая тренировку. Сейчас он хотел только одного – побыстрее вернуться домой и остаться наедине с Калли. Если же для этого требовались танцы, пусть так и будет.
Накануне, поднявшись с постели, они закончили занятия уже глубокой ночью и довольно далеко продвинулись. Конечно, он по-прежнему волновался, боялся, что на выступлении все испортит, но все же этот страх немного отступал – ведь теперь он был в состоянии исполнить весь номер по памяти и под музыку. И даже поддержку ему несколько раз удалось выполнить идеально. Правда, на следующее утро нога чертовски ныла… Что ж, ничего страшного. Дело того стоило.
