– Боюсь, – просто ответила Лирин.
Она действительно нервничала, скрывать это было глупо, но то, как легко она признала свою слабость, удивило Эйхарда. Несколько лет под властью Ульнары Зинтар убедили его, что амаррские женщины даже собственные слабости превращают в смертоносное оружие.
Но эта девушка перед ним не казалась опасной. У нее была такая тоненькая шейка… такая нежная… Он представил, как его пальцы медленно сжимаются на этом хрупком горле, как бьется, задыхаясь, это соблазнительное тело, как из этого влажного рта вылетают предсмертные хрипы… Он даже инстинктивно сжал пальцы в кулак, боясь, что видение превратится в реальность.
– Чего ты хочешь? – хрипло прошептал Эйхард, отходя на два шага.
– Я уже говорила в прошлый раз. Хочу, чтобы ты стал моим таном. Тебя переведут в шагран и снимут все цепи, оставят только ошейник. Так положено. До начала игр осталось не так-то много, около месяца. Я готова предоставить лучшего тренера, лекаря, массажиста, кормить тебя отборной пищей… что угодно, лишь бы ты выиграл.
– Что угодно? – он приподнял одну бровь и вдруг неожиданно оказался в опасной близости от нее.
Его тяжелое, пахнущее потом тело буквально вдавило Лирин в стену, прижав с такой силой, что девушка не могла вздохнуть. Правая рука мужчины метнулась к ее горлу, левая до боли сдавила грудь.
Лирт испуганно вскочил со своего места у дверей, но хозяйка вскинула руку, запрещая звать на помощь. Эйхард удерживал ее лицо поднятым так, что ей пришлось смотреть ему в глаза.
– Все, что угодно? – прохрипел он с издевательскими нотками и вдруг укусил ее за губу.
Лирин тихо вскрикнула, но не попыталась вырваться, наоборот, послушно обмякла в его руках, словно пойманная птица в силке. Ее сердце забилось, как сумасшедшее, когда он навалился, вдавил ее в стену всем телом. Дыхание остановилось, когда его напряженный член, едва прикрытый узкой набедренной повязкой, прижался к ее промежности. И она ощутила жар, разгоревшийся между ног буквально за долю мгновения.
Эйхард застыл, мучительно осознавая, какое теплое и податливое женское тело трепещет в его руках. Прижался еще сильнее, заставляя разжать колени, втискиваясь между стройных бедер своей возбужденной плотью. Неожиданная покорность девушки, отсутствие сопротивления с ее стороны и неистовое желание ее подавить сделали его твердым до боли.
Стиснув зубы, он отшатнулся. Из его груди со свистом вырывался воздух, будто он все это время бежал на пределе собственных сил.
– Ты не дашь мне того, что я хочу, – бесцветно произнес он и отвернулся, показывая, что разговор окончен.
– Я – нет, – девушка потерла ладонью горло, восстанавливая дыхание. Только не думать сейчас о том, что между ног теперь все горит, а по бедрам под туникой стекает влага. – Но императрица Амарры – да. Если ты победишь в Тан-Траши, она выполнит любое твое желание. Правда, только одно.
– У меня мало шансов победить, а умирать я уже передумал, – он хмыкнул, – слишком много незаконченных дел.
Лирин нахмурилась. Когда этот мужчина прижал ее к стене, она испугалась, но вместо желания убежать в ней возникло совсем другое. Замереть, расслабиться, покорно повиснуть в его руках. Позволить ему делать с ней все, что он захочет.
Это было сродни наваждению.
Но игнорировать ее слова…
– Я думала, мы уже все обсудили, – недовольно поджав губы, сказала она. Голова слегка кружилась от внезапного возбуждения. – Приз для победителя Тан-Траши только один – желание по его выбору. Обещаю, ты получишь все, что захочешь.
– Пусть это будет заключительным аккордом. А пока… если ты хочешь видеть меня на Арене до самого финала, то у меня есть еще несколько желаний.
– И чего же ты хочешь?
– Женщину, – он взглянул ей прямо в глаза. – А лучше двух. Но не амаррок. Я хочу чувствовать себя мужчиной не только в бою, но и в постели.
Лирин нахмурилась, не скрывая недовольства. Где она возьмет ему таких женщин? И почему при мысли о них на душе скребут кошки? Разве ей не все равно, с кем он будет кувыркаться в постели? Почему же так хочется сейчас ударить его? Ударить так, чтобы на небритой щеке надолго остался красный след от ее узкой ладони.
– Госпожа…
Девушка нервно обернулась к Лирту.
– Простите, ваша милость, но ближе к окраинам можно найти дома удовольствий, где держат рабынь из других стран… Туда ходят аскары, когда хотят сбросить напряжение.
Лирин покраснела. Слишком уж необычно было слышать подобные слова из уст ребенка.
– Я не хочу шлюху, – затряс головой мужчина. – Я хочу нормальную женщину.
– Думаешь, нормальная женщина захочет раба?! – взорвалась девушка.
– А ты сделай так, чтобы она захотела.
Лирин сжала кулаки от едва сдерживаемой ярости. Вот сейчас ей впервые в жизни хотелось схватить плеть и перетянуть дерзкого наглеца пару раз поперёк спины. И не за дерзкие речи, не за показную наглость. А за то, что сейчас, стоя перед ним, она дрожала от возбуждения. За то, что оказалась одной из тех женщин, о которых он говорил, не скрывая саркастичной усмешки.
Развернувшись, она вылетела за двери с такой скоростью, что мальчик едва успел открыть их перед ней.
Эйхард проследил, как комнату вновь запирают на замок. Напряженный член пульсировал, требуя облегчения. Дурманящий запах женской кожи кружил голову, навевая томительные воспоминания. Он сам не заметил, как начал поглаживать себя, уткнувшись лбом в стену.
Последние несколько месяцев Ульнара мучала его тем, что заставляла наблюдать за своими оргиями, иногда даже ласкала его плоть или смотрела, как его ласкают другие, раз за разом подводя к краю, но не давая разрядки. И когда в паху уже все разрывалось от пульсирующей боли, а в глазах темнело от похоти, его бросали связанного по рукам и ногам, не давая возможности самому достичь облегчения. И это продолжалось изо дня в день, чередуясь с разнообразными "играми", в которых участвовали не только бывшая хозяйка и ее подруги, но еще с десяток наложников и главный палач Дома Зинтар.
А потом наступил переломный момент, после которого член Эйхарда перестал подавать признаки жизни. Как бы не изощрялись мучительницы, но ни их умелые руки, ни даже жадные рты не могли вызвать ни малейшей искры жизни в этом бесполезном отростке. Он был мертв. Окончательно и бесповоротно. До сего дня.
Мучительно застонав, мужчина обхватил свой эрегированный член одной рукой и крепко сжал его в кулаке. Ему необходимо было срочное доказательство того, что его неполноценность была лишь временной случайностью.
Большим пальцем он размазал по головке выступившую каплю семени и сжал еще сильнее. Знакомая тянущая пульсация отозвалась в паху сладкой истомой, заставляя его ускорить движения. Поначалу медленный и осторожный темп перешел в бешеные рывки, Эйхард буквально вколачивался в свой кулак, желая быстрее достичь разрядки. По его лицу градом тек пот, дыхание срывалось, а основание позвоночника стало покалывать в преддверии долгожданного оргазма. Даже если бы сейчас началось землетрясение, он не сдвинулся бы с места, не получив заслуженной награды. Его яички подтянулись, собираясь сбросить напряжение.
