Мальчик с изумлением взглянул на нее:
– Вы о чем, госпожа?
– Обо всем.
Девушка поднялась, потирая слегка занемевшие руки. В полной тишине она прошла к источнику и, набрав воды в ладони, сделала пару глотков. Затем умылась. Ледяная вода, бьющая из недр земли, освежила мысли и вернула ясность ума.
Лирин обернулась к Лирту и отрешенно заговорила:
– Знаешь, когда я впервые открыла глаза в той комнатушке в аукционном доме и увидела, как мужчины падают ниц передо мной, то решила, что умерла и попала в рай. Я смотрела, как они ползают у моих ног, спеша исполнить любой каприз, на дорогую одежду, которая появилась на мне, на драгоценности… И не могла поверить в то, что все это происходит в действительности. Мне казалось, что я сплю и вижу чудесный сон, ведь так не бывает. Мужчины не склоняются перед женщиной, не просят, не умоляют. Мужчины просто берут то, что считают своим, и не важно, принадлежит оно им или нет.
Она замолчала, рассеянно улыбаясь собственным мыслям.
– Но это же ужасно! – мальчик с возмущением шлепнул себя по колену. – Место мужчины у ног его госпожи. Нас с детства учат, что женщина это венец творения…
– Это здесь, – перебила она его. – В моей стране все иначе. И знаешь, я всю жизнь мечтала сбежать оттуда и, когда моя мечта наконец-то сбылась, я не могла поверить своей удаче. Вот так, в один миг, я из бесправной рабыни стала аристократкой и наследницей Высшего Дома.
– Почему же вы говорите об этом с такой печалью, госпожа? Разве вы не рады?
– Рада? – уголки ее губ дрогнули в печальной полуулыбке. – О да, я была очень рада, пока не поняла, что никакой это не рай, не сон и даже не сказка. Я увидела саму Бенгет во всем ее великолепии, – Лирин взглянула на Лирта, чьи глаза расширились от изумления. – Да, она именно такая, как та статуя в святилище. Только еще прекраснее. Само воплощение красоты и коварства. И она предложила мне сделку. Сущую мелочь. Жизнь одного раба в обмен на дворец, титул, богатство и власть.
– И этот раб господин Эйхард? – тихо закончил мальчик, уже догадавшись, о ком идет речь.
– Да. И, как ты понимаешь, я согласилась… До недавнего времени я была уверена, что это удачная сделка.
– А теперь?
– Теперь? – она хмыкнула и пожала плечами. – Теперь все иначе.
Лирин вернулась в облюбованный ранее угол, села, прижав колени к груди, и опустила голову. Черные волосы рассыпались по спине, укрывая ее, словно плащом, и Лирт увидел, как плечи его госпожи затряслись. Она плакала. Онемевший мальчик замер, не в силах выдавить из себя ни звука. Впервые в жизни он увидел, как плачет его госпожа.
И впервые в жизни ему захотелось ее утешить так, словно она была маленькой девочкой. Протянув дрожащую руку, он коснулся ее плеча и осторожно погладил. Из-под черных волос донесся приглушенный всхлип.
– Я люблю его, Лирт, – девушка подняла залитое слезами лицо и взглянула на подростка. В ее глазах плескались отчаяние и страх, но страх не за себя. Сейчас она думала о мужчине, чья жизнь стала для нее дороже собственной. Ее глухой, сдавленный голос был едва слышен под каменными сводами подвала. – Понимаешь? Люблю. Завтра начинаются главные игры танов. Ты знаешь, что получает победитель Тан-Траши в награду? Одно желание. Бенгет обещала, что дарует Эйхарду победу на этих играх, но его заветным желанием должна стать добровольная смерть на ее алтаре. Это условие нашей сделки. Если он пожертвует своей жизнью, я навсегда останусь Эсмиль ди Маренкеш. Если же нет – вернусь туда, откуда пришла. И до конца своих дней буду рабыней, вынужденной удовлетворять похоть любого, кому приглянусь.
– Это ужасно…
– Ужасно? – она нервно рассмеялась, но в ее смехе не было веселья. Скорее, полная безысходность. Это был смех человека, подписавшего себе приговор. – Ты повторяешься.
– И что же вы будете делать?
– Если бы я только знала…
Лирин замолчала. Она на самом деле не знала, что делать. Еще недавно все казалось таким простым: Эйхард умрет ради нее, а она получит все блага мира в обмен на его никчемную жизнь. А теперь? Теперь ее сердце сжималось при одной мысли об этом. Теперь она со страхом думала, как будет жить, зная, что своими руками отправила на смерть человека, которого любит. Помнить о нем каждый миг, видеть его лицо в череде чужих лиц, слышать его голос среди чужих голосов. Вспоминать жаркие прикосновения и то, что он шептал ей в той камере, прижимая к себе с неистовой страстью. И никогда, никогда в жизни не испытать этого снова.
Нужна ли ей будет такая жизнь? Жизнь без него.
Ее сердце будет рваться на части, проклиная себя, и даже все богатство мира не сможет заглушить боль от этой потери.
Но вернуться назад, снова стать бесправной рабыней…
Нет, она не была готова и к этому. Слишком силен был страх перед прошлым, слишком свежи воспоминания, и душевные раны еще не зарубцевались, не заросли. Она слишком хорошо помнила все, что с ней случилось. И все внутри восставало при одной мысли о возвращении.
Она не знала, как быть.
Остаться здесь, среди роскоши и всеобщего поклонения, пожертвовав ради этого тем, кого она любит? Или пожертвовать собой ради того, чтобы любимый жил?
От всех этих мыслей, которые давили своей обреченностью, хотелось закрыть глаза и забыть обо всем. Не думать. Не страдать. Не пытаться отыскать выход там, где его изначально не было.
Сердце Лирин замерло, пропуская один удар, глаза распахнулись, уставившись в пустоту, и девушка вздрогнула всем телом от внезапного понимания.
Да. Бенгет знала, что это случится. Знала еще тогда, когда предлагала сделку. Знала, что Лирин полюбит раба. Его участь богиня решила заранее, его жизнь был всего лишь разменной монетой в ее игре. И это не он, это Лирин должна сделать выбор, показать, насколько важен для нее обет, который она дала Всеблагой.
Она должна была заслужить новую жизнь, отдав взамен самое ценное. Свою любовь.
– Она меня обманула… – прошептала девушка, не веря тому, что осознала только сейчас. – О, Пресветлая Арнеш! Какая же я дура…
– Госпожа… – Лирт с сочувствием посмотрел на нее. – Если позволите, я проберусь на кухню и принесу вам поесть. Ведь вы не ели уже больше суток.
– Я не хочу.
– Не говорите так, пожалуйста. Вам нужны будут силы.
– Зачем? Подольше просидеть в этой норе, как крыса, скрываясь от жрицы?
– Нет, госпожа, чтобы вернуть дворец и господина Эйхарда.
– А что потом? Если я сейчас откажусь от сделки с Бенгет – Эйхард погибнет. Она в любом случае убьет его, ведь даже сейчас он жив лишь потому, что она ему это позволила. Если пойду до конца – он тоже умрет. Здесь нет выхода… Я загнала себя в ловушку…
– Может, вы ищете выход не там?
Лирин отвернулась, показывая, что не желает продолжать этот бессмысленный разговор. В одном Лирт был прав: она хотела есть. Безумно, до рези в животе и звездочек перед глазами. Но муки голода казались сейчас такими незначительными по сравнению с тем, что терзало ее сердце.
