Она оглянулась. Мальчик стоял у противоположной стены, рядом с женщиной, которая держала в руке пустую жестяную кружку, такую, что обычно используют на кораблях.
Теперь стало ясно, кто плеснул водой ей в лицо.
Незнакомка хмыкнула, отвечая взглядом на взгляд. И девушка поняла: эта женщина могла быть кем угодно, только не амарркой. Потому что у амаррок не бывает такой бледной кожи, таких ярких веснушек и таких рыжих волос. И глаза, казавшиеся в темноте почти черными, на самом деле были зелеными, с коричневым ободком.
Кем бы ни были незнакомцы, но в одном Лирт оказался прав: они пришли с Севера. Из Ангрейда. У нее не было причины им доверять, но в то же время они были единственными, кто мог ей помочь.
Терять было нечего.
Точнее, где-то на периферии сознания все еще маячила мысль о мраморном дворце, хрустальных фонтанах, золоте и шелках. Но почему-то сейчас эти вещи уже не вызывали такого благоговения, такого неистового желания обладать ими, как еще пару недель назад. Что-то изменилось в ней в тот момент, когда она услышала тихий голос Эйхарда, шептавший над ее головой: «Я не знаю, кто тебя обидел, девочка, но клянусь, со мной ты его забудешь», – и обрело вполне конкретную форму в тот миг, когда он к ней прикоснулся.
Она не могла игнорировать это.
Нечто новое, еще неизвестное, не поддающееся ни логике, ни рассудку, проснулось внутри, проросло, оплетя сердце и душу мягкими стеблями. Оно напоминало бутон, еще плотно сомкнутый, усеянный каплями прозрачной росы, таящий внутри сокровенную тайну. И этой тайной была любовь.
– Итак, – мужчина сложил руки на груди, обращая на себя внимание девушки, – мы тебя внимательно слушаем. И советую быть со мной предельно честной, я ложь за версту учую.
– Я… Я не амаррка, Лирт сказал правду, – она обвела всю компанию беспокойным взглядом, все еще неуверенная, что приняла правильное решение. Но отступать было некуда. – Меня зовут Лирин… Я рабыня из Керанны…
Ее исповедь была сбивчивой и нелепой, и затянулась на полтора часа.
Северяне слушали молча, не перебивая. К ним присоединились еще двое мужчин и женщина, видимо, ночевавшие в этом доме и разбуженные голосами. Все мужчины отличались от местных наличием щетины и длинными, ниже плеч, волосами, которые они на особый манер заплетали в ритуальные косы, украшенные бисером и полосками крашеной кожи. Одежда у них тоже не была похожа на ту, что носили мужчины в Амарре: плотные холщевые рубахи и штаны из крашеной парусины, заправленные в мягкие полусапожки. В расстегнутом вырезе на груди кучерявились светлые волосы. Ни один амаррец не позволил бы себе подобного безобразия, особенно аскары, уничтожавшие растительность на своих телах с особым фанатизмом.
Женщины тоже отличались от тех, к которым Лирин привыкла за последнее время. Никаких украшений, никакого атласа или шелка. Скромные темные платья с наглухо застегнутым воротником и длинным, до пят подолом, скрывающим очертания ног. Волосы у обеих незнакомок были гладко зачесаны и уложены в скромный пучок на затылке. Только в отличие от Саймы, ее подруга была старше лет на десять и очень светлой блондинкой с голубыми глазами.
Лирин рассказывала свою историю, ничего не утаивая, хотя порой ей самой все это казалось сказкой. И она не винила своих слушателей за то, что с их лиц не сходило выражение недоверия. Они не верили ей. Ни единому слову. Она сама бы ни за что не поверила, если бы все это не случилось именно с ней.
Когда она замолчала, мужчины обменялись красноречивыми взглядами, и один из них приблизился к ней. Тот самый, который заставил ее говорить.
– Никогда не слышал истории безумнее, – произнес он, сверля девушку внимательным взглядом. – Либо ты сумасшедшая, либо боги действительно решили с тобой поиграть. В одном у меня нет сомнений: ты не амаррка.
Он обернулся к Сайме и второй женщине:
– Переоденьте ее и дайте поесть. Негоже девушке быть в таком виде среди мужчин, – потом снова посмотрел на Лирин: – Мальчишка привел тебя сюда, чтобы попросить нашей помощи? Какой именно? Чего ты хотела?
Она растерялась. Первое, что пришло на ум: вернуться во дворец, схватить Мелек и ее приспешников, и вернуть себе титул наследницы. И девушка уже открыла рот, чтобы это сказать, но в последний момент ее губы произнесли совершенно другое:
– Помогите… помогите мне спасти Эйхарда. Я больше ни о чем не прошу.
– Но если мы это сделаем, – взгляд говорившего стал цепким и проницательным, – ты нарушишь свой договор, не так ли? Богиня Амарры вернет тебя в Ангрейд.
– Наверное, – она вяло пожала плечами, – но я буду знать, что он жив.
– Хорошо, – он отошел, – мы проверим твои слова, и если то, что ты рассказала, хотя бы на половину окажется правдой, ты получишь нашу поддержку.
Кивнув остальным мужчинам, он направился к выходу, и все, кроме Саймы, вышли из комнаты вслед за ним.
Сайма подошла к девушке и присела на корточки, с участием глядя на незваную гостью.
– Есть хочешь? – поинтересовалась, как ни в чем не бывало. – Я сегодня пекла пирожки.
– Спасибо, – Лирин слабо улыбнулась сквозь внезапно накатившие слезы.
– А Хойгана не бойся, он только на вид такой грозный. На самом деле он наш лэр и очень заботится о нас.
– Лэр?
– Да, мы данганары. Слышала о таких?
– Дети Эрга? – глаза девушки раскрылись от удивления. – Но что вы забыли здесь, в Амарре?
– Долгая история. Давай, ты пока оденешься и поешь, а я расскажу, что сумею.
Оказалось, что Сайма четыре года назад попала в плен к амаррским пиратам, и те продали их в один из портовых борделей Эвиллии. Место, куда приходили развлечься матросы. За это время они успели даже выносить и родить по ребенку. По закону Амарры, через три месяца после родов мальчиков должны были отобрать и продать в приют, девочек – в школу при храме, но за несколько дней до этого срока в комнатушку, где Сайме полагалось ублажать клиентов, вошел Хойган. И каково же было его удивление, когда в бордельной шлюхе он узнал жену своего брата, пропавшую вместе с ним в море несколько лет назад.
Кроме всего прочего, Хойган был еще и капитаном собственного судна, перевозившего грузы между Ангрейдом и Амаррой, и он прекрасно знал законы обеих стран. План созрел в его голове моментально. Заручившись поддержкой команды, он похитил Сайму и Мейес – еще одну северянку, по воле рока попавшую в амаррский бордель – вместе с детьми, спрятал в одном из заброшенных доков и теперь ждал, когда их можно будет незаметно доставить на корабль. Мешали аскары, которые, вдруг ни с того, ни с сего начали с особым тщанием прочесывать порт. И искали они явно не шлюх, похищенных из борделя, слишком хмурыми были их лица.
– Не знаешь, что они могут искать?
Пока Сайма рассказывала свою историю, девушка успела сменить пурпурный шелк на льняную рубашку и добротное платье, напомнившие о доме, и теперь поедала принесенные пирожки, запивая их молоком. Она догадывалась, что искали аскары. Точнее, кого. Наверняка, верховную распорядительницу императорского шаграна, так внезапно пропавшую перед самыми Играми. И они не успокоятся, пока не найдут ее живой или мертвой.
