Я кивнула. И вышла.
Удивительное дело – коридор оказался пустым. То есть совершенно.
Когда я шла в кабинет директора, повсюду кипела жизнь. Девушки и юноши сновали туда-сюда, смеялись, окликали друг друга, спорили.
А теперь всюду довлеющая тишина. Зловещая, словно то, чего и не существует в природе, повисло в воздухе и пытается предупредить об опасности.
– Кто здесь? – дрогнувшим голосом спросила я тихо.
Раздался короткий смешок. От сумрака отделилась фигура.
Встретившись взглядом с Ретом Блэйдом, я попятилась:
– Что тебе нужно?
– Поговорить. Не возражаешь?
Взятый им тон без слов говорил о том, что мне этот разговор вряд ли понравится. А стану ли я возражать или нет, это ничего не изменит.
Я не любила заварушки, склоки и скандалы. Если была возможность избежать этого так и делала. Но сейчас выбор был не за мной. Всё, что оставалось, это держаться с достоинством.
С тех пор, как я закончила младшую школу, перестала бояться мальчишек. Обычно физической расправы можно было ожидать от сверстниц, но не от сверстников. Не станет же он меня бить!
Или – станет?..
– Ну, раз нет – входи!
Блэйд распахнул передо мной дверь в пустой класс:
– Здесь никто нам не помешает. Не вмешается, как в прошлый раз. Здесь нет твоих шестёрок, готовых лизать пятки, одни из корысти, другие из желания заручиться поддержкой твоей родни. Нет поклонников, влюбленных в тебя, твоих кузин или твоего безбашенного кузена.
Только я и ты, Эмма Дарк. Только мы. Как сама понимаешь, теперь защитить тебя некому.
Он сделал движениями легкий пас и из пустоты, словно змея, протянулась верёвка с петлёй на конце.
– Вы что? Меня убьёте? – протянула я недоверчиво.
Он не посмеет. В первый же день? Так открыто?
Его же наверняка восстановили в Институте с каким-нибудь жестким условием, дав исправительно-испытательный срок.
Криво усмехнувшись, Блэйд подошёл. Ухватив за подбородок, заставил меня посмотреть ему в глаза, холодные и беспощадные:
– Ты в этом сомневаешься? Помнишь, что говорила мне совсем недавно?
– Забыла.
– Я напомню. Ты сказала, что, если я ещё когда-нибудь посмею приблизиться к тебе, ты будешь вынуждена указать мне на моё место.
Жёстко обхватив меня за талию, Блэйд притянул к себе с такой силой, будто хотел сломать мне позвоночник:
– Случай представился, прекрасная Эмма. Давай. Попробуй. Укажи мне его.
– Пусти! Это нечестно! Ты мерзавец! Трус, а не мужчина! Считаешь, честно вот так нападать на беззащитную девушку?
Когда Блэйд приблизил ко мне искаженное яростью лицо я, тихонько пискнув, сжалась, чувствуя себя мышью в когтях у коршуна.
– Какое бесподобное лицемерие, мисс Дарк! Просто нет слов. Беззащитная дева в беде, а злобный монстр – он, конечно, мерзавец. Не стану спорить. Нет настроения.
Крепко прижимая одной рукой к себе, второй он снова взмахнул.
Верёвка, ожив, потянулась к балке, на которой крепились светильники.
– Что ты собираешься делать? Нет! – попыталась вырваться я.
Она оплетала мою шею, словно лиана. Я с недоверием и ужасом чувствовала колючее, жесткое прикосновение.
– Что ты делаешь?! Никто ж не поверит, что я покончила с собой!
– И не надо.
– Всё очень быстро откроется!
– И что?
– Тебя накажут.
– Я это переживу, – рассмеялся он мне в лицо. – В отличии от тебя, – добавил глумливо.
– Моя родня заставит тебя за это заплатить! Ты пожалеешь…
– Даже если и так, ты этого уже не увидишь.
Его руки соскользнули, отпустив мои плечи.
Верёвка, словно обладая сознанием, верно служа своему повелителю, сдавило горло и потянула вверх.
Первым, что я ощутила, была боль. Кожу будто обожгло крапивой. Жжение усиливалось.
Потом я поняла, что не могу вдохнуть.
Я…
Не могу…
Дышать!
Словно со стороны я услышала свистящие, отвратительные звуки – хрипы, от которых ломило уши.
Руками я пыталась ослабить петлю, с каждым уходящим мгновением теснее сжимающую мне гортань. В глазах потемнело и боль стала уплывать. Но облегчение это не принесло. Напротив, я в панике пыталась вернуть саднящие ощущения – ведь пока я была в состоянии их чувствовать, я была жива!
Сжималась верёвка медленно, разжалась – мгновенно.
Я тяжелым кулем плюхнулась на пол. Высота, как я потом прикидывала, была небольшая – не выше табуретки, но я содрала коленки. Это тоже обнаружилось позже.
Первое, что я испытала – наслаждение.
Я жадно глотала воздух, заполняя им ссохшиеся лёгкие. Дышала, забыв обо всём на свете.
Тихий звук шагов вернулся меня к действительности.
Блэйд нависал надо мной, возвышаясь, словно Темная Башня из карт Таро. Угрожая вот-вот обрушиться и похоронить под собой.
– Эмма? – ласково позвал он. – Высокородная и прекрасная, великолепная и непревзойдённая, всесильная и непобедимая! Видели бы все, как жалко ты выглядишь сейчас, валяясь у меня в ногах, задыхаясь и всхлипывая.
Как видишь, твоя жизнь стоит ровно столько же, сколько и жизнь других простых смертных. Не хочешь сейчас развить свою теорию о превосходстве высшей аристократии над всеми остальными? Как ты говорила? Лучшие из семей этой страны на колени никогда не падут? Те, кто достоин быть лидером, никогда не позволят себя победить?
Что ж ты стоишь передо мной на коленях, Эмма Дарк? Перед простым смертным?
Твоя, такая возвышенная, жизнь принадлежит мне. И я могу забрать её, если захочу. Не только жизнь, но даже то, что останется после неё.
Голос Блэйда утратил мягкость. Пальцы ухватили за волосы, заставляя меня запрокинуть голову.
Да что же это такое? Тянут за кудри все, кому не лень!
Остригусь, как только выберусь отсюда.
– Но ты пока не бойся, красавица. Ты будешь жить дальше. И знаешь, почему?
Я уставилась ему в глаза с ненавистью.
– Потому что я с тобой ещё не закончил. Дыши и помни, Эмма, ты живешь только потому, что я ещё надеюсь получить удовольствие от того, что у тебя здесь, – его рука грубо облапила меня, а на губах появилась глумливая улыбка. – И здесь!
Я возмущенно дёрнулась.
Подумать только, я этого гада ещё жалела! Угрызения совести меня, понимаешь ли, мучили?!
