– Хорошо, – холодно кивнула моя собеседница. – Я с ним поговорю.
Её симпатии явно были на стороне моего противника. Она даже не брала на себя труд это скрывать.
– Но вернёмся к тому, с чего начали разговор: каким образом вы оказались у озера?
Нужно была придумать историю максимально приближенную к правде. Я пару раз облизнула губы, пытаясь собраться с мыслями.
– Блэйд на зельях плеснул мне в лицо какой-то раствор, поэтому я не помню, как оказалась в лесу. Очнувшись, поняла, где нахожусь и очень испугалась. Побежав, сорвалась с обрыва. Когда сестра и кузен нашли нас, Винтер, обезумев от ярости, бросился драться. Никогда не видела его в такой ярости. Мы думали, он убьёт Блэйда. Скажите, с ним всё в порядке?
Вспомнив сцену безобразной драки, я содрогнулась.
– К сожалению, нет, – прозвучало в ответ. – Вы снова избили Рета до полубессознательного состояния. И если бы он поступил так, как я ему советовала, у Дарков были бы большие неприятности.
Женщина выпрямилась, поднимаясь:
– Блэйд наотрез отказался выставлять на ваш счёт какие бы то ни было претензии. Но я вот что скажу, мисс Дарк, и прошу принять это к сведению. Если ещё раз найду его в таком состоянии около вас, вашего кузена или ваших друзей, я сделаю всё возможное, чтобы вам это с рук не сошло. Вы меня поняли?
Я кивнула.
– А сейчас отдыхайте и поправляйтесь. Доброй ночи.
– Который сейчас час?
– Половина одиннадцатого. Вы проспали почти сутки.
Ничего себе? Сутки? Я думала, прошло всего-то несколько часов.
Оставшись одна, я какое-то время лежала, пытаясь расслабиться. Думала о том, что этой ночью должна была состояться встреча с Вэйлом Хантом. И что это даже удача, что я больна. У меня есть уважительная причина встречи избежать.
Постепенно я погрузилась в состояние полудрёмы, наблюдая за световыми кругами – размытым сиянием, окружающим круглые светильники, плавающие под потолком.
Словно из неоткуда всплыла мысль о том, что Блэйд должен тоже быть сейчас здесь, в лазарете. Ведь после драки с Винтером он покалечен не меньше, если не больше, чем я.
«Помоги ему», – словно извне прошелестел в моей голове голос.
Я перевернулась на другой бок, надеясь выбросить из головы всё лишнее и погрузиться, наконец, в целительный сон.
– Помоги ему! – раздалось уже явственней. – Пожалуйста, не медли! Иначе будет поздно.
Голос по-прежнему звучал не из вне, а в голове. Но был явственный.
– Алина! Помоги!
Ещё до того, как я открыла глаза, я уже знала кого увижу.
Призрак Иланты выглядел бледным, как чёрно-белое изображение в старом кино. Лицо выражало тревогу.
Я мысленно застонала.
Вот что бы другие сделали на моём месте, интересно?
Кто бы только знал, как мне не хотелось никуда идти и ничего делать! Но когда призрак, спасший тебе жизнь, умоляет о помощи, что ещё остаётся?
Иланта продолжала глядеть на меня печальными глазами.
– Веди, – обречённо выдохнула я, выбираясь из-под тёплого и уютного одеяла.
Не заставляя себя просить дважды, Иланта скользнула к двери, превращаясь из вполне себе человеческого силуэта в светящийся шар, медленно плывущий впереди.
Замка я не знала. Поэтому просто шла за шариком, стараясь разрядить нарастающее напряжение мыслью о старинных русских сказках, где вот почти так же шёл себе Иван-дурак за брошенным Бабой-Ягой клубочком. Шёл и шёл, не напрягаясь и ни о чём не задумываясь.
Стоило перешагнуть за порог лазарета, как тело, не укрытое ничем, кроме ночнушки, остудили сквозняки, вольготно разгуливающие по длинным коридорам Института.
К моему облегчению, светящийся шар юркнул за один из гобеленов. Там оказалась узкая винтовая лестница, бегущая внутри чего-то, подозрительно напоминающего башню.
Судя по звукам, снаружи бушевала непогода. Шквалистый ветер остервенело лупил косыми струями дождя по кирпичным стенам. Его голодные завывания делались то громче, то почти стихали.
А маленький шарик всё плыл и плыл, поднимаясь. Я следовала за ним до тех пор, пока не упёрлась носом в металлическую дверь. Шарик задрожал и растаял.
Толкнув дверь, я застыла на пороге, окидывая взглядом круглую площадку, окружённую низкими бортиками. У самого края, на опасно близком расстоянии от пропасти, обрывающейся вниз, стоял Блэйд.
Стоял, скрестив руки на груди. Распущенные волосы трепал ветер. По равнодушию, которое он выказывал к дождю, ветру и всему окружающему пространству, легко было угадать его намерения – от смерти Блэйда отделял один только шаг.
– Рет! – взволнованно окликнула я его.
Спина его напряглась в ответ на мой оклик. Он повернул ко мне бескровное лицо, облепленное мокрыми волосами. Совершенно пустое.
– Уходи, – с равнодушной небрежностью бросил он. – Для того, что я собираюсь сделать, свидетели не нужны. А когда я гляжу на лицо моего врага у меня есть сильное искушение забрать тебя с собой. Кем бы ты на самом деле ни была.
– Не делай этого!
Он вновь отбросил с лица мокрые, налипающие пряди волос:
– Как тебя зовут на самом деле?
– Алина.
– Ну так вот, Алина, – с издёвкой протянул он моё имя. – Я прекрасно понимаю, что наблюдать за тем, что кто-то сводит счёты с жизнью, небольшое удовольствие. У тебя ровно минута на то, чтобы уйти.
Глядя на узкую спину, по которой стекали струйки воды, я понимала, что Рет Блэйд всё для себя решил. Слова его не остановят.
От ужаса тошнило, стоило только представить его распластанное по земле тело.
– Рет, ты собираешься сделать неправильный шаг. В жизни, как в книге, всегда ярче всего запоминается финал. Твой же рискует стать смешным и жалким, – пыталась сыграть я на его самолюбии.
Я готова была нести любую чушь. Даже самую обидную.
Пусть злится. Пусть ненавидит меня, если хочет. Злость и ярость порой становятся тем самым мостом, по которому отчаявшийся человек способен вернуться к жизни.
– Твои враги хотели сломить тебя и у них получилось. Неужели ты дашь им повод торжествовать победу?
Мои стрелы пролетали мимо. Одна за другой.
Плохо. Очень плохо.
Блэйд стал ещё на полшага ближе к краю, откуда возврата нет.
– Что же ты делаешь?! – заломила я руки в отчаянии. – Ты, как некромант, заглядывающий за грань жизни и смерти, как никто другой должен понимать, что со смертью ничего не заканчивается. Самоубийце не найти покоя. Твоя душа никогда не встретится с душой Иланты.
Мысли метались, как птицы в клетке, не в силах ухватить нужную ниточку. Мелькали, как стекляшки в калейдоскопе, какие-то обрывки, осколки, угрожающие в любой момент разлететься в стороны.
