Когда снова вспыхнул свет, я стояла одна на берегу реки.
Пейзаж был очаровательный, а главное, близкий сердцу (как я потом узнала, матрица формировалась из сознания человека, поэтому я и оказалась в средней полосе России). Берёзовые рощи вдалеке, перекатывающаяся волнами высокая, пожелтевшая от солнца трава, кусты ракитника, низко склоняющиеся над водой – всё выглядело настолько натуралистично, что я, признаться, не восприняла окружающее, как виртуальную реальность.
Даже запахи присутствовали. Пахло разогретой землёй, сладкими травами – кашицей, чабрецом, шалфеем.
Сонно гудели насекомые. Перелетали с цветка на цветок шмели, стрекотали в траве кузнечики.
Огромный солнечный круг низко опустился над горизонтом, лучи животворящего светила ложились на землю под косым углом, предвещая приближение сумерек.
Река была широкой. Вода в ней не то чтобы грязная, но с желтоватой примесью. Течения на первый взгляд почти не видно, так, лёгкая рябь. Но это не значит, что его нет. Зачастую в таких обманчиво-тихих речушках водятся глубокие омуты, и ледяные родниковые ключи порождают подводные течения, в которых из-за резкой смены температуры так часто ноги пловцов сводит судорогой.
Под деревьями уже углублялись тени – ветви не пропускали света.
И тут память услужливо напомнила, что я на задании. Что в любую минуту может появиться кто-то, о ком я читала в учебнике ранее – утопец, плавун, водяной. Или даже то, что не представлялось вовсе – дагон.
Первое, что я ощутила при этой мысли – дикий, леденящий сердце ужас. Что я буду делать, когда непонятное страшное нечто нападёт на меня?
Я не смогу ему противостоять. Я погибну!
Потом пришло облегчение с мыслью: всё это большая и страшная, но всего лишь игра. Это как кошмар. Убить по-настоящему не способен – только напугать. Страх от этого не особо прошёл, но я худо-бедно начала соображать.
Если вынырнет водяной – применю обездвиживающее, затем развоплощающее заклинания.
Самое главное здесь – не промазать, потому что на тренингах в классе имитации этих тварей двигались по-разному. Иногда чуть медленнее, иногда чуть быстрее, в редких случаях и вовсе – молниеносно. Это становилось возможным лишь тогда, когда они воплощались частично, используя саму воду как материал, придавая ей отдельные очертания. Как ни странно, в последнем случае победить духа было сложнее всего.
Если появится утопец или плавун, то же обездвиживающее, а потом – режущее заклинание. Первым буду целить в ноги, чтобы замедлить продвижение, вторым постараюсь отсечь голову. В-третьих, следовало бы попытаться сжечь тело, но это как получится. Магия Огня мне, в отличие от настоящей Эммы, нисколько не давалась, городить костёр придётся вручную, а я не особо сильно умею зажигать костры.
Ну, а если вдруг появится дагон? Ничего не буду делать. Умру смертью храбрых, и пусть препод ставит мне «незачёт».
Пока я размышляла, темнело очень быстро. То ли по задумке составителя этой голограммы так было положено, то ли думала я очень медленно.
На небе засверкали первые крохотные звёздочки.
В реке играла рыба. То там, то тут расходились по воде круги. Словно речка махала мне невидимой рукой, приглашая подойти поближе.
Делать этого не хотелось.
С другой стороны, это тоже могла быть частью задания? Как плавуну или водяному напасть на меня, если я на суше?
С колотящимся, словно собачий хвост, сердцем, я медленно приблизилась к воде.
Ничего не происходило. Река продолжала спокойно и величаво простираться от горизонта до горизонта, деревья темнели на фоне алого заката, лишь насекомые почти стихли.
Жалобно закричала какая-то птица в камышах, заставляя вздрогнуть.
«Кто будет? – проносилась в голове. – Дух? Утопец? Демон?».
Судя по всему, чтобы узнать это, нужно зайти в воду. Придётся сделать это, раз оно неизбежно.
Зажимая в руке Стило, я сделала первый шаг и испуганно ойкнула – сразу же, у берега, я провалилась в воду по пояс, ноги ушли в вязкий ил.
Глубже я точно не пойду. Плаваю я не как топор, конечно, но лишь чуть-чуть получше. Несколько метров проплыть могу, а дальше – через усилия, страх и боль.
Я ожидала нападения с реки. И в этом была моя ошибка. Ведь в учебнике черным по белому было написано: «Утопцы и плавуны могут выходить на берег».
Мой, судя по всему так и поступил – вышел.
Нападение со спины стало полной неожиданностью. И ещё хорошо, что лёгкий треск, какой, бывало, издаёт сухой хворост, если на него наступить, заставил меня обернуться.
Фигура у надвигающегося на меня нечто была вполне человеческая, и полностью обнажённая.
Утопцы оказались не похожими на зомби в классическом понимании. И на поднявшегося утопленника – тоже, потому что человеческое тело, долго пролежавшее в воде, разлагается и превращается в расплывшиеся лохмотья плоти.
У утопца тело выглядело упругим и мускулистым, только синюшного оттенка и скользкое, как у рыбы.
Глаза человеческие, но без радужки. Зрачок, блестящий и круглый, плавал прямо посредине белка. Ресниц и бровей в помине нет. Нос как у лорда Волдеморта – небольшая выемка над костью и перепончатые змеиные надрезы вместо ноздрей, узкие синюшные губы.
Вытянув длинные, перепончатые, словно у лягушки, лапы, чудовище тянулось ко мне.
Сердце подпрыгнуло в горло, рука вскинулась и я, как и планировала, послала в приближающееся ко мне чудовище парализующее заклинание.
К сожалению, бесславно промазав.
Но вспышка света, по всей видимости, то ли раззадорила, то ли разозлила тварь. Она кинулась на меня, заставляя отшатнуться. К сожалению, дно обрывалось резко, и я с головой ушла под воду.
Полностью погрузившись туда, где мой противник был рыбой в воде. Все преимущества были на его стороне. И он не замедлил ими воспользоваться. Поднырнув под меня, схватил меня за ногу и начал утягивать вглубь.
Падая в воду, я интуитивно, на рефлексе, задержала дыхание. Но ныряльщик был из меня никакой, и лёгкие почти сразу же закололо от недостатка кислорода.
Так же интуитивно борясь за жизнь (время на раздумья и расстановку приоритетов не было), я воткнула стило в глаз монстра, так глубоко, как только получилось.
Лапы на моей ноге разжались и я, хаотично отталкиваясь руками от воды, вынырнула на поверхность.
До берега оказалось не так далеко, но между мной и ним простиралась полоса водяных кувшинок, в чьих стеблях легко запутаться. Разворачиваться к месту, где можно выбраться, у меня не было ни времени, ни сил. Я понимала, что не успею, что фора у меня в несколько коротких мгновений.
Со всех сил я рванула к ветке ракиты, низко спускающейся к воде.
