Тонкий и навязчивый звон заржавевших цепей действовал на нервы.
Повернув голову, словно незрячая, она протянула руку в мою сторону:
– Помоги… помоги… – хрипела голосом зомби из ужастика. – Не верь ему…
Ужасный, дребезжащий, сиплый звук. Рука, протянутая ко мне, дрожала. А вокруг клубился туман.
В ужасе я попятилась и – проснулась.
Солнце только взошло, свет ещё был сумеречный, будто не до конца уверенный, что одержал победу над тьмой. Но день, которого я страшилась, уже наступил. Мне хотелось каким-нибудь особенным образом его миновать, перелететь, проспать. Я осознавала необходимость быть сильной. Но в голову неотвязно долбила боль, будто дятел, твердо решивший сделать себе дупло. В животе порхали – нет, не бабочки, – серые, призрачные, как осенний туман, моли.
«Чего ты боишься?», – попыталась я, то ли пристыдить саму себя, то ли проанализировать ситуацию.
Чего я боялась? Смерти. Неизвестности. Унижения. Всего!
Раз уж проснулась, решила пойти в душ, воспользовавшись тем, что все ещё спят и он в полном моём распоряжении. Горячая вода немного взбодрила.
«Не можешь контролировать ситуацию – отпусти её. И будь, что будет», – сказала я самой себе. Только как собственному мудрому совету теперь бы ещё и последовать?
Обменявшись с сёстрами (да, я стала настолько безумна, что сестёр Эммы воспринимала, как собственных) утренними приветствиями, стала собираться на занятия. И с удивлением заметила в сумке новый предмет.
Его в ней быть никак не должно – маскарадная полумаска. Пустые прорези для глаз угнетали мою нервную психику. Стоило прикоснуться к маске, как в ладонь скользнуло письмо, хотя я могла бы поклясться – минуту назад никаких записок не было.
Поколебавшись, я раскрыла сложенный надвое листок, исписанный мелким косым почерком:
«Дорогая Эмма
Сегодня у нас отличный повод увидеться – Шабаш.
Жду – не дождусь его начала.
Игра подходит к концу.
Верю в твою победу и знаю ты моей веры не обманешь. Будет отличный повод отметить её любимым способом. Я уже заказал твоё любимое сладкое игристое вино. Постель застелена чёрным атласам.
Надеюсь, твоя память уже в порядке? Если нет – обещаю её освежить.
Я соскучился больше, чем когда-либо.
P.S.
Маска, как ты, наверняка уже догадалась, активатор личной телепортации.
Жду тебя с нетерпением.
Я едва подавила желание порвать это послание.
Последние недели Вейл Хант существовал в моём воображении в виде бесплотной, эфемерной идеи. Полученное письмо отрезвляло, доказывая, что наш с Блэйдом противник материален. Неужели мне действительно придётся пойти на это – отдаться чужому, неприятному, вызывающему у меня лишь ужас, человеку?
Нет. Не смогу.
В следующий момент представив, как меня убивают в особо извращённой форме (а разыгравшееся воображение преподносило всё в так, что оставалось только содрогаться) я уже не была так уверена в том, что не смогу. Ради того, чтобы жить, смогу. Наверное.
Ладно. Какой смысл изводить себя. Поживём – увидим.
Винтер снова перехватил меня по дороге в столовую. Это уже стало у него дурной привычкой.
– Эй! – тихо окликнул он, хватая меня за руку.
– Что? – дёрнулась я.
Винтер нервно дёрнул галстук на шее, словно тот внезапно обернулся удавкой и начал его душить:
– Я не спал почти всю ночь. Думал о вчерашнем. Эмма… Алина… о, чёрт! – взъерошил он пятернёй волнистые светлые волосы. – Даже не знаю, как тебя называть и как к тебе относиться.
– Добро пожаловать в реальность, в которой я существую последние месяцы.
– Кто бы ты не была, верить Блэйду глупо.
– Винтер, прошу тебя! – взмолилась я. – Не начинай. Ваша взаимная антипатия…
– Моя антипатия полностью оправдана.
– Чего ты хочешь? Посеять в моей душе сомнения? По-твоему, мне мало неприятностей?
– Да что с тобой такое? Ты словно ослепла!
Как он не понимает, что сейчас не время сводить счёты!
– Ты действительно ему доверяешь?
– Доверяю, – ответила я без обиняков.
– Любопытно, почему? Что он такого сделал? Показал тебе парочку заклинаний?
– Ты не сделал и этого.
– Эмма, послушай. Он же манипулирует тобой! Он никогда не был нам другом. Он ненавидит всех нас уже за одно то, что мы существуем.
– Не утруждая себя выработкой очередной дозы яда, кузен. Я всё равно тебя не слушаю.
– А зря.
– Жизнь покажет.
С тем и разошлись в разные стороны.
Ожидание неприятных событий тягостно. Вроде как даже устала бояться. То, что я чувствовала, не во всём напоминало страх. Это как когда сдаёшь экзамены и не выучишь пару-тройку вопросов – то вот тогда боишься, вдруг именно они и попадутся. А когда из всего экзаменационного материала пару-тройку вопросов всего и знаешь, можно ли назвать испытываемые чувства страхом? Это скорее безнадёжное тихое отчаяние.
Рет Блэйд не смотрел в мою сторону. А я вот на него поглядывала всё чаще. Может быть Винтер прав? Может быть, я зря доверяю жизнь человеку с репутацией самой тёмной лошадки в Университете?
– Привет, Дарк. Ты готова к сегодняшнему мероприятию? – Сэлли, как всегда, подоспела некстати.
– Привет, – кивнула я.
– Маску уже получила?
Я кивнула.
– Наряд приготовила?
– Какой ещё наряд? – в недоумении нахмурилась я.
– Для шабаша, – недоумённо глянула на меня подруга Эммы.
– А нужно что-то особенное?
– Ну не в университетской же форме ты собралась туда отправиться, – за хихиканьем подтекстом читалась мысль, что мне не память – мозги отшибло.
Плевать. Может быть, Эммы и была умницей, но человек она точно гнилой. Я лучше. Только вот радоваться этому факту боюсь мне недолго осталось.
– Так что ты собираешься надеть?
– Чёрное платье. Заказала его ещё на каникулах, – с гордостью оповестила Сэлли.
– Покажи, – велела я со всей отпущенной мне природой властностью.
Блондинка сдулась. Но перечить, слава богу, не решилась. Вот она – репутация! В некоторых случаях потрясающе полезная штука!
Платье оказалось из серии «готичненько». Длинное, чёрное, в пол (мода такая, тут всё в пол), с жестким воротником и турнюром (подушка такая на попе, с которой материал спадает пышно подобранными складками). Не хватало трости и монокля. Не знаю, отчего мне так хотелось добавить сюда эти аксессуары, но они прямо так и просились.
